Тайный код России - Александр Мясников

Но перлюстрировать, то есть вскрывать и читать чужую почту, можно было, только владея системой шифров. Причём чужих шифров. Ведь известно, что самые важные и интересные сведения содержатся, как правило, именно в этих зашифрованных частях писем. Так естественным образом возникла потребность организовать специальную сверхсекретную дешифровальную службу. Возглавил дешифровальную службу известный математик Христиан Гольдбах.

В именном указе императрицы Елизаветы о назначении Гольдбаха на «особливую должность» говорилось: «Об определении в Коллегию иностранных дел бывшего при Академии наук профессора юстицрата Христиана Гольдбаха статским советником с жалованьем 1500 рублей, о выдаче недоданного ему в Академии наук жалованья и о выдаче ему вперед жалованья».

Сохранились копии расшифрованных писем иностранных дипломатов. На некоторых таких копиях есть пометы: «Ея Императорское Величество слушать изволила».

Кстати

Дешифрование иностранной секретной корреспонденции благодаря работе Гольдбаха имело колоссальное политическое значении. Создание своей шифровальной и дешифровальной службы было настоящим научным достижением для Российского государства.

Императрица Елизавета и её кабинет, возглавляемый А.П. Бестужевым-Рюминым, сразу же стали активно использовать получаемую информацию для проведения своей внешней и внутренней политики.

Между прочим

Дело перлюстрации писем оказалось чрезвычайно сложным, требовавшим терпения, внимания и особых навыков, которые приобретались отнюдь не сразу. Конверты следовало вскрывать аккуратно, по возможности не нарушая их целостности. Дипломатическое письмо обычно помещали в конверт, который прошивали ниткой и опечатывали печатями. Так упакованное послание могло вкладываться ещё в один конверт, также прошиваемый и опечатываемый.

Если вскрывал и запечатывал письма лично почт-директор, то копировал их особый секретарь, переводил же особый переводчик.

Так как письмам необходимо было придать их первоначальный вид, то есть заклеить, прошить ниткой и опечатать точно такими же печатями, какими они были опечатаны до вскрытия, то большое значение имело и мастерство человека, изготовлявшего печати. Работа мастера «печатнорезчика» была тонкая и ответственная, ведь употреблялось великое множество печатей, личных и государственных, которыми дипломаты пользовались при опечатывании своих писем, направляемых в разные адреса.

Кстати

В эти годы в России происходил переход от алфавитных кодов к неалфавитным. В алфавитных кодах открытый текст и шифрообозначения (собственно код) нумеровались параллельно друг другу. Отклонения от этого порядка хотя и были, но практически очень незначительные и мало влияли на повышение надёжности или, как принято говорить, стойкости кода.

Всё это время наряду с этими шифрами продолжают активно использоваться и шифры старых образцов, в которых имеется лишь алфавит с шифрообозначениями – цифрами, буквами или вычурными старинными идеограммами.

В этот период у составителей шифров проявляется явное стремление придать каждой букве алфавита в шифре как можно больше шифрообозначений.

Между прочим

В XVIII веке была характерна высокая активность России во всех сферах деятельности – политической, военной, экономической, дипломатической и других. Всё это повлекло за собой становление ещё одного вида государственной деятельности, совершенно особенного, но неразрывно связанного со всеми остальными. Это разведывательная деятельность, то есть получение интересующей государство разнообразной информации с помощью специальных тайных агентов. Однако очевидно, что разведывательная деятельность теряет всякий смысл, если полученная информация не может быть передана заинтересованной стороне. И здесь важнейшее значение приобретает организация скрытых каналов передачи разведывательной информации, в том числе передачи её в письменном виде с помощью шифров.

У истоков организации разведывательной и контрразведывательной службы стоял Иван Иванович Неплюев. Именно Неплюеву удалось создать разветвлённую агентурную сеть в некоторых регионах империи и за границей, «при иностранных дворах», в тех местах, которые представляли наибольший политический и, следовательно, разведывательный интерес для России.

В годы правление Елизаветы Петровны в Россию прибыл французский агент д’Эон де Бомон. Д’Эону, в частности, поручалось войти в непосредственные отношения с самой Елизаветой Петровной и попытаться установить прямую корреспонденцию между ней и Людовиком XV. Его задача была расстроить русско-австрийский альянс. Именно с д’Эоном связана легенда о том, как он сумел перевоплощаться в женщину и носить дамские наряды. И мол, он настолько преуспел в своей миссии, что был допущен в число фрейлин престарелой самодержицы, ежедневно читая Елизавете на сон грядущий. Затем он выполнял свою секретную миссию и в звании секретаря посольства.

Интересно, что из-за этих самых переодеваний, прославивших агента д’Эона позднее возник термин «эонизм» и долгое время использовался для обозначения трансгендерного поведения.

Кстати

Судьба секретного агента де Бомона связана с хитросплетениями криптографии, разведки и великой исторической мистификации.

Посланец Людовика XV д’Эон де Бомон, не без основания опасаясь русских агентов, прятал ключ от шифра в подошве собственного башмака.

Д’Эон много лет успешно трудился тайным агентом короля, но затем вдруг решил предать огласке секретную переписку Людовика XV. Король потребовал от д’Эона выдачи находившихся у него секретных бумаг. Д’Эон упорствовал. Для переговоров с ним в Лондон, где пребывал бывший тайный агент, направили знаменитого писателя Бомарше. После многих скандалов, получивших широкую огласку, д’Эон, за условленное денежное вознаграждение, согласился выдать Бомарше секретные бумаги.

Но самое главное, что с именем де Бомона связана история с так называемым «Завещанием» Петра I. В своих мемуарах французский тайный агент утверждал, что во время пребывания в Петербурге он сумел похитить из секретного императорского архива копию завещания Петра I.

В так называемом «Завещании» императора Петра I излагалась фантастическая программа русского завоевания всей Европы и Азии. С тех пор на протяжении многих десятилетий, и во времена войны с Наполеоном, и Второй мировой войны, и в послевоенные годы, этот «документ» активно использовался для разжигания антироссийских настроений.

Научная экспертиза уже давно сделала заключение, что это фальшивка, что подобный документ не исходил и не мог исходить от Петра. Но тем не менее «Завещание» продолжает всплывать в «нужное» время и в «нужном» месте у «друзей» России.

Большое внимание соблюдению тайны уделялось и в самой Коллегии иностранных дел в отношении лиц, работающих по шифровальной части. Коллегия ещё в 1744 году определила приказать всем служителям «ни с кем из посторонних людей об этих делах не говорить, не ходить на дворы к чужестранным министрам и никакого с ними обхождения и компании не иметь». Этот приказ подтверждён был вторично в 1758 году: «Для сохранения вящего секрета при нынешних военных и всяких важных обстоятельствах» секретарям секретной экспедиции вменялось в обязанность строго смотреть за переводчиками, «чтобы дела, им порученные, по столам не лежали и чтобы товарищи их не читали этих дел». В заключение приказа подтверждалось запрещение кого-либо постороннего пускать в апартаменты, занятые секретной экспедицией.

В очередной раз Коллегия иностранных дел получила приказание не допускать знакомства «чинов департамента иностранных дел» с иностранными министрами и их свитой уже при Екатерине II.

Екатерина II. Императрица старалась оградить «чинов департамента иностранных дел» от иностранцев.

Она указала, чтобы, кроме «министров департамента иностранных дел, каковыми Ея величество почитает канцлера (или без сего звания управляющего оным департаментом), вице-канцлера и членов секретной экспедиции», никто из прочих чинов коллегии не ходил в дома чужестранных министров, не имел с ними разговоров о делах, никого из них в своём доме не принимал и ни под каким видом не вёл с ними переписки или пересылки.

В первой половине правления Екатерины II главой русской внешней политики был русский дипломат и государственный деятель, наставник великого князя Павла Петровича Никита Иванович Панин. Граф Панин был одним из образованнейших русских людей своего времени. Екатерина называла его энциклопедией.

Историческая справка С именем Панина связаны все вопросы внешней политики русского правительства от 1762 до 1783 года. Будучи сначала неофициальным советником императрицы, он в 1763 году, по увольнении в отпуск Воронцова, сделан старшим членом Иностранной коллегии. Вскоре после удаления Бестужева ему было поручено заведование всеми делами коллегии, хотя канцлером он никогда не был.