Ангельская медицина - Дорин Верче

Физическое здоровье человека есть отражение его мировоззрения — того, что мы называем душой или характером. Дух всегда светел, но душа может быть отягощен тревогами и волнениями. Такая душа отражает меньше Божественного света и темнеет, словно запыленная лампочка. Тот, кто взывает к ангелам, чувствует нехватку света. Свет ангелов делает наш собственный свет более ярким и помогает вернуться на истинный путь. Так на курсах вождения инструктор перехватывает руль, пока новичок не научится сам исправлять свои ошибки.

В храмах исцеления хранились кристаллы, лучи которых мы направляли на пациентов. Кристаллы имели paзный цвет и использовались для лечения разных болезней. Нечто подобное используется и в методике Рэйки — энергия Рэйки тоже искрится всеми цветами радуги. Однако если вы просто представите себя в потоке какого–то цвета — либо исходящего от вас, либо льющегося на вас сверху, — результат будет тот же.

Негативная энергия и отчаяние способны спровоцировать болезнь и даже увечье. В таком случае вылечить человека может очищающий свет — он развеет депрессию и избавит больного от негатива. Обращенная к ангелам просьба войти в ваше тело и избавить его от негативной энергии сродни вызову на дом трубочистаили водопроводчика, которых вы просите прочистить печные трубы или коммуникации. Мысли о любви приносят в человеческое сознание свет. А когда сознание озарено сетом, тело наливается силой.

Весь следующий день воспоминания о прошлой жизни не давали мне не покоя. В гипнотический транс я больше не погружалась, но картины увиденного вновь и вновь всплывали перед глазами. Я словно вскрыла древние хранилища своей памяти. Ангелы, являвшиеся мне в тот день во сне (особенно архангел Михаил), говорили о необходимости воскресить познания атлантов в медицине. Ну конечно же! Я поняла — Михаил был там, с атлантами! Михаил и другие ангелы Атлантиды не уставали повторять, как важен свет для духовного и физического здоровья. Благодаря им я стала уделять свету особое внимание. Я заметила, что в жарких странах люди предпочитают яркие одежды. А в прохладное время года, как и в странах с более холодным климатом, преобладают вещи более темных, приглушенных оттенков. Когда мы со Стивеном отдыхали в теплых краях, мы одевались ярче, чем обычно. Причина проста — солнечный свет очень повышает настроение, и это сказывается на выборе одежды.

Меня очень беспокоил вопрос: не потеряло ли человечество возможность видеть подлинный свет? И тут мне вспомнилось время, когда все ритуалы и обряды совершались под открытым небом. Мы танцевали, пели и молились, а вокруг шелестел листвой свежий ветерок, светило солнце, лил дождь или падал снег. Нам было все равно — любая погода казалась нам частью Божественного замысла. В слякоть мы ходили босиком. А в жаркий день, когда от земли поднимался горячий пар, мы ступали по свежескошенной траве. Никто и никода не пытался укрыться или спрятаться от природы.

С приходом официальной религии все переменилось. Наш уклад жизни прозвали «языческим»; и все, что хоть отдаленно напоминало языческие ритуалы, безжалостно преследовалось. Людей старательно убеждали в том, что язычество есть не что иное, как поклонение дьяволу, — там ограничивалось распространение древних практик. Обряды получили официальный статус, а в их основу был положен страх и чувство вины. Отправляли их в холодных и сырых помещениях с маленькими, почти не пропускавшими свел окошками.

В тот вечер мы со Стивеном присоединились к сотням жителей и гостей Санторина, любовавшихся заходящим солнцем. Греки ценят великолепие красок, разлитых по закатному небу, — этот ежевечерний ритуал был тому доказательством Немного в мире найдется уголков, где закаты столь живописны, как на Санторине.

Мы смотрели, как солнце прячется за океан; облака взрывались красными, огненно–оранжевыми и розовыми красками, а тем временем ангелы шептали мне на ухо: «Яркие закаты пробуждают в человеке чувство прекрасного. Цвета заходящего солнца, особенно оранжевый, соотносятся со второй сакральной чакрой и готовят тело к спокойному сну. Для человека жизненно необходимо смотреть на закат, ведь цвета заходящего солнца освобождают вторую чакру от дневных хлопот, что способствует крепкому сну».

«Все это очень важно!» — думала я. Если человек пропускает закат, оставаясь в помещении, его чакры не могут освободиться от накопленной за день энергии. Используя искусственное освещение, мы даже после заката пытаемся продлить день. Если часто пропускать закаты, можно схлопотать бессонницу. Ну а страдающий бессонницей человек часто прибегает к другим снотворным — медикаментам и алкоголю.

Ангелы рассказали мне, что изобретение электролампы вызывают среди людей волну совершенно новых заболеваний.

Искусственное освещение провоцирует нас бодрствовать после наступления ночи. Электролампы сбили тот суточный ритм, при котором человек просыпался и ложился спать вместе с солнцем.

Ситуацию усугубляет также то, что солнечный и лунный свет попадает в дома через оконное стекло. Вот что сказали ангелы: «Находиться под прямыми лучами солнца, луны и звезд — это совсем не то, что глядеть на них сквозь линзы и фильтры. Самая сущность света, полный спектр его свойств доступны лишь тому, кто стоит под прямыми лучами солнца,

МОЯ ПРЕЖНЯЯ ЖИЗНЬ И ОПЫТ ВОСПРИЯТИЯ ЛУННОГО СВЕТА

Слова ангелов о лунном свете напомнили мне, как где–то год назад вместе с Долорес Кэннон я вспоминала свою прошлую жизнь. Долорес — автор «Conversations with Nostradamus,» («Беседы с Нострадамусом»), «Keepers of the Garden» («садовники») и многих других книг, описывающих возвращение к прошлой жизни. С помощью таких возвращений она проводит исторические исследования. Мне посчастливилось учиться у Долорес — об этом я и собираюсь рассказать. Долоpec ввела меня в состояние гипнотического транса, и я оказалась в древнем Вавилоне…

Я была мужчиной, одним из многих жрецов–астрономов. Наш храм стоял на высоком холме; почти все свое время мы посвящали наблюдению звезд. Каждую ночь мы отмечали в таблице расположение звезд относительно фасадных колонн нашего храма. Эти колонны служили нам своеобразной системой отсчета: мы записывали, около какой колонны находится то или иное созвездие. Крыши в храме не било — только некая треугольная форма, соединявшая верхушки всех колонн. Наблюдать за движением звезд нас побуждала необходимость точно знать, когда приспеет время вспахивать землю, сеять и собирать урожай.

Днем я выполняла обязанности жреца, заходила в дом горожан и предлагала им духовную помощь, беседовала с ними. Я не проповедовала и не осуждала; я была как тот добрый дядюшка, что заскочил к кому–то на ужин и paзговорился с хозяевами дома. Меня любили и уважали, и iя чувствовала себя счастливым человеком.

Как все жрецы и астрономы, я ушла предсказывать будущее. Чтобы усилить способность к ясновидению, мы натирали третий глаз порошкообразной смесью — той самой, которой лечили пациентов. Смесь состояла из растолченного в порошок сланца и ртути; лунный свет заряжал ее энергией. Эту смесь кто–то дарил нашему наставнику.

Учитель уходил в глухие леса, в горы, и возвращался уже со смесью. Мы подозревали, что у этого вещества неземное происхождение; я полагала, что изготовили его те, кто прибыл с Плеяд. В ночь перед полнолунием мы должны были заряжать смесь энергией. В эту ночь Луна, как любящая мать, одаряла молоком своей магической целебной энергии всех и вся, кого коснулся ее свет. В такие ночи часто случаются чудеса.

В каждом углу храма стояли статуи богинь. Одну из статуй я называла богиней Дианой. Над колоннами на фронтоне храма красовалось резное изображение правителя страны. Вниз по склону можно было спуститься по ступенькам; дальше дорога вела к деревне.

Однажды меня строго отчитали за то, что я учила грамоте крестьян, — отчитали и приказали бросить это дело. Когда мои дни уже подходили к концу, крестьяне начали бунтовать против разделения общества на классы. Не считаясь с доводами логики, люди губили себя, предавая огню собственные селения. Я пыталась остановить мятеж, но была уже бессильна что–либо изменить: события зашли слишком далеко. Несколькими неделями позже военные задержали меня прямо на улице — я ведь продолжала учить людей читать и писать. Молодые и дерзкие, солдаты решили учинить самосуд. Я умерла посреди улицы. Возвращение к прошлой жизни дало мне очень многое: я познала целительную силу лунного света. С этого дня я стала искать сведения о Вавилоне, поскольку очень мало знала о нем. Каково же было мое удивление, когда я прочла, что астрономия как наука возникла именно в Вавилоне и астрономы–вавилоняне были также и жрецами! В книге говорилось о наших картах звездного неба, я даже нашла фотографии тех таблиц, в которые мы заносили сведения о положении созвездий. Для обозначения звездных скоплений мы использовали стенографические символы. Долорес удалось сделать так, что во время гипнотического транса я воспроизвела ' эти символы на бумаге. Они оказались идентичны надписям, изображенным на фотографиях вавилонских астрономических таблиц!