Интим. Разговоры не только о любви - Вишневский Януш Леон

ЗИ: Поэтому люди, соглашающиеся на секс втроем, должны отдавать себе отчет об опасностях. Бывает, что ему уже не хочется возвращаться к жене и к прежним привычкам. Просто в новых отношениях он чувствует себя комфортней, на него никто не давит. Впрочем, бывает и так, что гомосексуальный эпизод остается лишь эпизодом в жизни мужчины, и он возвращается к традиционным сексуальным отношениям, к отношениям с женщиной.

ЯЛВ: В мире появилось новое явление – полиамория. Это значит, что мужчины и женщины строят связи параллельно со многими партнерами и при одобрении с их стороны. Это объясняется тем, что у человека много желаний, и один мужчина или одна женщина не в состоянии исполнить их все, не сможет удовлетворить его полностью во всем. Это не значит, что с одной он идет в театр, а с другой ложится в постель, с каждой у него своя полнота отношений, свои темы для разговоров, свой отличный от всех прочих мир. У мужчины бывает по нескольку таких референтных точек, и женщины мирятся с подобным положением дел. Очень часто такие пары подбираются по принципу взаимной полиамурности: и у нее тоже есть много партнеров. Это что, новая западноевропейская мода или ты и в Польше встречался с подобными вещами?

ЗИ: С такой ситуацией мы в Польше встречались всегда, но у нас это явление нельзя назвать распространенным. Я задавался этим вопросом уже в исследованиях от 1997 года. Один мужчина говорил: «Я люблю жену, мы очень хорошая пара», но в то же время оказалось, что он находится в любовной связи еще с одной женщиной. И он снова уверял: «Я по-своему люблю и эту женщину. Это как бы дополнение к моему браку». Если бы он оказался в ситуации выбора, он не смог бы его сделать. Это случай типа: у меня два легких – правое и левое, – и я могу дышать полной грудью только с помощью обоих легких. У меня две женщины в жизни, и они дополняют друг друга. Мне известны такие случаи.

ЯЛВ: Ну а что на это его «вторая половина»? Ибо, насколько я понимаю, такое может произойти только по взаимной договоренности?

ЗИ: Да. Есть такие пары, которые договариваются о подобного рода отношениях, вырабатывают условия.

ЯЛВ: Партнеры вместе, но в то же время не ограничивают свободу друг друга? Как ты считаешь, возможно ли, чтобы оба были счастливы в таком союзе? Насколько это согласуется с природой человека?

ЗИ: Есть люди, которые могут быть счастливыми только в таких условиях… Он тогда меньше нервничает и лучше относится к детям, к жене… Раньше жена боялась, что муж слишком часто ходит налево с разными женщинами, теперь у него другой тип поведения. Он четко определился, и жена поняла, что он не бросит ее ради той, другой, не покинет их общий дом. Впрочем, часто бывает и так, что та, другая, вовсе и не ждет себе такого подарка, не хочет постоянно видеть перед собой мужика с его рубашками, носками и прочим барахлом… А секс время от времени, гостевой, почему бы и нет?

ЯЛВ: Что ж, практично выглядит полиамория по-польски. Я представил себе, как бы это выглядело в Германии: мужчина одновременно проживает в двух квартирах, и в каждой у него свои рубашки, и практично бывает то у одной, то у другой, и обе женщины знают о существовании друг друга… А в тех случаях, о которых говоришь ты, как жены принимают такой расклад?

ЗИ: По-разному бывает, но в любом случае это компромисс: она знает, что если бы поставила вопрос ребром, то существует большая вероятность, что он уйдет к другой Это, однако, не означает, что он наверняка ушел бы. Другая, по всей вероятности, не хочет, чтобы у нее постоянно ошивался мужик, или не хочет детей, или у нее есть постоянный партнер… Не смейся, разные бывают причины. В Польше это явление существует с давних пор, и не только в больших городах, в деревнях такое тоже бывает.

ЯЛВ: Короче говоря, те связи, в которые вступают люди и в которых они находят счастье, в высшей степени трудноопределимы. И Польша в этом отношении не исключение. В Германии в последнее время очень много пишут об опасностях полиаморных союзов, которые бывают поначалу счастливыми, а со временем отдельные их участники начинают требовать исключительности, причем не обязательно тела, но и эмоций, и внимания. И в конце концов одна из сторон не выдерживает.

ЗИ: Но ведь и любой традиционный брак (в котором нет третьего) тоже может не удержаться на плаву. Повседневная рутина приводит к распаду. Порой я задаюсь вопросом: есть ли в жизни человека что-то более сложное, чем его сексуальность?

ЯЛВ: Какое совпадение: с начала нашего с тобой разговора я всё чаще задаю себе именно этот вопрос.

Глава II. (НЕ)ОСОЗНАЮЩИЕ СВОИ ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ…

Зачем людям верность? О тяготах моногамии

ЯЛВ: Я все думаю, почему двое, мужчина и женщина, хотят быть вместе, почему мужчина каждый день возвращается домой, что им движет? Более того, он возвращается к той же самой женщине, хотя с точки зрения эволюции (я имею в виду распространение генов и здоровье потомства) было бы лучше, если бы после работы он пошел к другой. Чем сильнее различаются гены партнеров, тем здоровее потомство. Коль скоро главной целью нашего размножения является развитие человечества, мужчина, для того чтобы оправдать своё существование, должен оплодотворить максимальное количество женщин. И чем больше он оплодотворит женщин, тем выше шансы оплодотворить женщину с генами, максимально отличающимися от его собственных. То есть в эволюционном плане мы созданы не для моногамии. Да… противоречие, однако: как удержаться мужчине в рамках сексуальной моногамии при огромном количестве спермы, при прокреационном характере сожительства, при эволюционно встроенном механизме распределения, распространения своих генов как можно в большем количестве партнерш?

ЗИ: Институт брака нам навязан обществом, культурно и религиозно обусловлен. В племенные и более древние времена моногамии не было.

ЯЛВ: Если бы наш предок, живший десять тысяч лет назад, появился здесь и сейчас, его удивила бы необходимость быть вдвоем и спать вдвоем с одной только женщиной. Чем жизнь вдвоем лучше от сожительства со многими женщинами? Почему индейцы яномами (есть такое племя в Амазонии) живут в полигамии? Все занимаются «этим» со всеми и не называют это промискуитетом, считают нормой. Почему люди западной, средиземноморской цивилизации считают, что жизнь вдвоем – лучшее решение сексуальных проблем?

ЗИ: Культурный аспект секса определяется термином «сексуальная социализация». Общество вырабатывает определенные моральные образцы, функционирует в соответствии с определенными принципами, строит модель семьи; принимая эти правила, человек приспосабливается к жизни в коллективе, социализируется. Сколько стран – столько и обычаев; по-разному к вопросу пола подходят в Польше, в Германии, на Украине или в России. Более того, даже в одной стране этот вопрос решается по-разному на разных этапах ее исторического развития. Каждое общество строит свои собственные образцы, традиции, и члены данного сообщества придерживаются этих принципов, даже когда находятся далеко от дома.

ЯЛВ: Соглашусь, что социальные, религиозные, этические нормы, в которых мы воспитаны, приводят к тому, что мы пребываем в нелегкой моногамии. То, что люди могут вместе прожить несколько десятков лет, достойно похвалы. В свое время в Советском Союзе и даже в ПНР супружеские пары с солидным стажем отмечали государственными наградами. Вообще-то ордена, медали дают за самоотверженность, за исключительные поступки. Что же получается: они отвергали себя, самоограничивались или всё-таки любили друг друга всё это долгое время? В семидесятые годы ХХ века было проведено множество исследований, которые искали аналогии между зависимостью от другого человека (потому что любовь – это зависимость) и действием наркотиков. Аналогия потрясает. И зависимость от наркотиков, и зависимость от другого человека существуют на биохимическом уровне. Многие ученые считают, и это очень смелое утверждение (внимание, дамы!), что мужчина возвращается домой к той же самой женщине не за хорошим самочувствием, а потому что хочет избежать плохого самочувствия. В своей практике сексолога ты встречался с тем, чтобы хоть одна из сторон заявила, что он остается с этой женщиной, а она с этим мужчиной потому, что боятся жизни друг без друга? Живут вместе потому, что боятся порознь?