Ржевский. Том 3 - Семён Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И внешне, мягко говоря, далеко не красавица. Даже в молодости.
— Нет. У неё внутренний конфликт, долго объяснять. Валим. Она сама у нас объявится в течение недели. ПОГНАЛИ!
— Наджиб, можешь мне очень быстро сказать, какая сейчас у неё мысль доминирует?! — опекун за долю секунды из валенка превратился в себя-опасного.
Кстати, чужой язык теперь княгиню абсолютно не смущал. Она держала Ржевского за плечи, закусив губу, и просто смотрела ему в глаза.
Левашова не понимала ни слова, однако никак не собиралась этого комментировать, равно как и спрашивать.
— Переживает и радуется одновременно:
— Чему радуется?
— Прямо в этот момент планирует кое-кому жёстко отомстить, в ближайшее время может стать жарко. А в Соте — только через месяц, с её точки зрения Елена у нас в безопасности.
— А переживает почему?
— Княжну по факту забираешь на реабилитацию и отсидеться ты: твоя фамилия покоя не даёт.
Ржевский прекратил валять дурака и спокойно, словно ничего страшного не делал, положил ладонь женщине на затылок:
— Не переживайте. — Он потянул её на себя, соприкасаясь лбами.
Хренасе. Что сказать, когда нечего говорить.
— С вашей дочерью всё будет в порядке. Слово Ржевского.
Книгяня с благодарностью кивнула, отстранилась и махнула рукой в направлении двери, отворачиваясь. Чтобы через мгновение разрыдаться навзрыд, с подвывом, в отдельные моменты уподобляясь дикому зверю.
* * *
Пришлось изрядно попотеть, чтобы организовать второй транзит сразу в центр города: вылезать с подобным грузом в офисе Норимацу было бы перебором.
— Слушай, а у княгини с головой точно всё в порядке? — задумчиво спросил Дмитрий уже на их стороне портала, в имении.
— У неё в голове и мастер работал тоньше, и сама она была, как бы поделикатнее. С очень гибкой совестью. Дочь, конечно, любила и любит, но себя и положение — больше. Дим, не парься!
— Легко сказать.
— Ты просто не менталист. Можешь считать, что ты с неё только что морок снял: у неё сейчас башка в нормальную сторону движется.
Далия встретила их в старинном кресле на балконе, который здесь называется верандой:
— Кто? — она с любопытством указала взглядом на блондинку на руках у Наджиб.
— Ты же сама только что подтверждение давала! — честно изумился Ржевский.
Не будучи знакомым с ключевыми принципами делопроизводства между Величеством и её двойником-близнецом.
— Подтверждала, но не читала же! — не менее честно пояснила аль-Футаим. — Дим, если я всё начну читать, что мне от твоей подопечной приходит, мне жить некогда станет: вместо неё работать буду. Так кто это?
— Ещё одна аппетитная жопа с сиськами, — тоже честно ответила менталистка за хозяина имения, загружая живой груз на соседний стул. — К которым наш гостеприимный Дмитрий тоже прикоснуться не сможет. Даже пальцем, не то что своей мечтой.
— Да ну? — во взгляде откровенно скучавшей в одиночестве принцессы сверкнуло любопытство.
— Увы, — хмуро подтвердил Ржевский, торопливо извлекая из кармана вибрирующий связной амулет и принимая чей-то вызов. — Именно. По усам текло, в рот не попало. Видит око, зуб неймёт. Не солоно хлебавши. Как фанера над мегаполисом. — Затем перешёл на русский. — Да, Анатолий Михайлович… да, с вами могу…
— Самбур, — пояснила Наджиб двойняшке. — Занятно. Кажется, наш с тобой герой сейчас и правда денег на вечерний поход в кабак накашляет.
— В какой?! Возьмёте меня с собой?! Кто идёт?! — Далия, разумеется, была не в курсе грандиозных планов попечителя на вечер (и в адрес сестёр Шу).
Причём всё это единовременно.
— Дмитрий, возьмём вечером моего близнеца в СТОЛИЦУ? — Мадина работала с Левашовой младшей в режиме сканера, пока та спит, и ей было скучно. — Мы тебе там мешать не будем, только блинов с икрой пожрём. В хорошем заведении за твой счёт.
— Возьмём. — Спокойно кивнул Ржевский, затем выхватил из кармана остатки обгоревшего блокнота и принялся корябать чудом уцелевшим карандашом. — Только ключи мне от портала дай на час? Ты же сейчас будешь больной заниматься? Там грузить много, оттуда товар идёт.
— Лови, — Мадина, не отвлекаясь от основной работы, бросила ему амулет-дубль.
Следующие полтора часа они с Далиёй и с проснувшийся Левашовой пили на веранде чай, наблюдая, как раздетый до зелёных трусов-парусов блондин тягает из дома к воротам небольшие, но очень тяжёлые деревянные ящики.
На княжну, кстати, знакомство с аль-Футаим парадоксально подействовало в качестве терапии даже лучше, чем снятие Мадиной кое-каких ментальных закладок.
Воздух здесь целебный, что ли?
* * *
Не был бы атеистом, поверил бы в бога.
Только распутываемся с княжной Левашовой, как звонит Самбур. На ловца и зверь.
А я всё ломал голову, где взять денег на вечер.
Шу, Асато, Юки, Далия, Мадина — поход намечается нешуточный. Кабак, кстати, императорский — местный монарх в городе ходит только в него.
Цены там подстать. Оставшегося в моём мешочке золота хватит хорошо если на стакан воды с сиропом.
Товар, который идёт через ювелира из Залива, одновременно и секретный, и по нынешним временам драгоценный: маскирующий артефакт от матери моей подопечной как нельзя кстати.
Однако в итоге получается не совсем красиво.
Сгрузив ящики перед выездом, по команде Самбура через связной артефакт снимаю защиту и иллюзию с крошечного сегмента периметра — в надежде увидеть получателя. Место выверено до фута во избежание утечки.
А вместо одной машины вижу сразу две. Причём из первой вылез Евгений Николаевич Барсуков, глава рода невесты деда:
— Дима, а я тебе ни докричаться, не дозвониться ни могу! Защиту обновил?!
Понятно, не можешь. Конечно, из текущих настроек я сделал всё, чтобы выжать максимум.
Чёрт, а ведь он сейчас лишний. Не могу я при нём… даже додумывать такую идиотскую мысль не буду.
И трусы ещё. Чёрт побери. Остальное снял.
— Мадина! Иди сюда! Дело есть по твоему профилю, ровно на секунду! — ну а чё делать.
Прости, господи, как говорил предшественник. Всё равно я в тебя не верю.
Грех на душу брать не хочется, но без Наджиб с Барсуковым, клиентом и запрещённым грузом в одной точке (да в одно и то же время) понятия не имею, что и предпринять.
Тем более Евгений Николаевич от пиетета ко мне далёк и приехал воевать, фигурально выражаясь: видно по роже.
А может и не совсем фигурально, блеск в его глазах о многом говорит и мне не нравится.
Ящики, кстати, он тоже срисовал. Нехороший человек.
Глава 3
Чего у Мадины не отнять, так это высочайшей женской дисциплины по
