Колдовской мир - 3: Полет мести - Андрэ Нортон

Это была первая из множества ночей, проведенных здесь. Оглядываясь назад, она видела, что несколько бесценных лет, проведенных с Остбором, были самым счастливым временем в ее жизни. Долгими зимними вечерами тишина прерывалась лишь треском огня в очаге и бормотанием старика, перелистывавшего страницы. Иногда он разрешал Нолар подогреть немного вина. Позже наступили возбуждающие весенние дни, девочка бродила по горным лугам и отыскивала цветы и растения, такие же, как на рисунках старинных рукописей, собранных Остбором. Он говорил, что со временем сам напишет и нарисует собственный каталог растений.

— Видишь ли, тогда люди получат упорядоченные записи и больше не будут полагаться на путаную и ненадежную память мудрых женщин. Конечно, некоторые из них знают очень много, но иногда их сведения ошибочны. А они учат своих помощников, ничего не меняя, и поэтому ошибки не исправляются.

Но больше всего Остбора интересовали генеалогические исследования. Бесконечные часы проводил он, разбирая древние записи, забывая о еде. Часто он сидел так подолгу, что когда вставал, его старые кости скрипели. Он был необыкновенно честен, всегда старался объективно рассмотреть все факты и, насколько возможно, установить истину. На жизнь он зарабатывал тем, что продавал украшенные рисунками свитки, повествующие истории семейств горцев. Жители холмов, сами неграмотные и необразованные, уважали ученость и ценили работу Остборна. А богатые семейства из далеких городов платили ему серебром и золотом за поиски в области их родословных. Заказы на такую работу привозили слуги.

В первое утро Нолар проснулась в доме Остбора под лоскутным одеялом, гораздо более теплым, чем изношенное покрывало, к которому привыкла на ферме. Услышав громкий звон, она обнаружила Остбора на кухне. Остбор застенчиво признался, что его домашние дела организованы не так хорошо, как научные. Нолар, бегло осмотрев прискорбное состояние его горшков и тарелок, согласилась с этим. Она много времени проводила на кухне, с которой сурово управлялся повар отца, и потому знала, как она должна выглядеть. И застенчиво предложила почистить кастрюли и котлы, если у Остбора найдется песок для полировки. Ученый, казалось, очень обрадовался, что нашелся хоть кто-то, знакомый с такими проблемами, показал ей все свои запасы и удалился к исследованиям. Нолар скребла, мыла, чистила и полировала посуду большую часть утра. После полудня вошел Остбор, с отсутствующим видом взял в руки тарелку с хлебом и сыром и неожиданно остановился, пораженный увиденным.

— Великолепно! — воскликнул он. — Ты настоящее сокровище. Но я позволил тебе работать слишком долго. Давай разделим этот хлеб. Мне помнится, что тут были еще сосиски. А после еды я поучу тебя читать. И тогда ты сможешь быть моим помощником, а не только посудомойкой. Но должен заметить, что состояние посуды заметно улучшилось. Я понятия не имел, что этот котел медный. Забавно.

Остбор часто отвлекался, но в целом оказался хорошим учителем. Он обрадовался, узнав, что Нолар различает самые мелкие буквы. Он признался, что его глаза потеряли былую остроту.

— Для ученого важно все это видеть в подробностях, — заметил он. — Трудно представить себе общую картину, когда видишь только смутные пятна. Дай мне хороший четкий список потомков, его стоит посмотреть. Вот такой. Видишь эту большую букву? Да, правильно, а это какая?

Нолар поглощала знания, как жаждущий, который давно не видел воду и вдруг оказался на берегу ручья. Каждую минуту, которая не была занята наведением порядка в доме, девочка посвящала удивительным загадкам чтения и письма. Скоро она уже могла прочесть выцветшие записи, которые Остбор отложил в сторону как нечитаемые. Он очень обрадовался, когда она сумела восполнить пробел в одной из родословных. А ведь он уже отказался от этой задачи. Впервые в жизни Нолар почувствовала, что делает что-то полезное, что она нужна. И она испытала неожиданное чувство удовлетворения, какого не знала раньше.

В первый же день Остбор послал извещение семье, принявшей Нолар, чтобы ее не считали пропавшей в горах. Потом попросил Нолар описать ее жизнь на ферме. Вначале неохотно, потом все более подробно Нолар описывала тяжелую скучную работу, которой занималась почти все время, когда не спала. Почти намеренно рассказала она о том, как ее все гонят, презирают, какой одинокой она себя чувствует. Когда она закончила, Остбор немного посидел в задумчивости, потом принялся писать новый свиток. Выписывая сложные многоцветные заставки, он объяснил Нолар, что будет справедливо дать что-нибудь фермеру в обмен на услуги девочки.

— Наверно, ты предпочла бы остаться здесь, если это возможно? Я так и думал. Кстати, я знаю эту ферму. Там и без тебя хватает работников. Однако я должен написать твоему отцу и попросить разрешения сделать тебя своей ученицей. Это не только прилично, но и правильно.

Несколько недель спустя проходивший мимо охотник принес короткий ответ отца. Тот согласился, но при этом ясно дал понять, что платить Остбору не намерен. Если Остбор хочет получить девочку, он должен и содержать ее. Остбор посмеивался, читая это холодное разрешение.

— Гммм… Местные жители приносят мне еды больше, чем нужно, а твоя помощь значительно ускорит мою работу. Обычно, — признался он, — я не очень способен в торговле и обмене, но на этот раз, кажется, на моей стороне большая выгода. Ну, давай отметим это, выпьем немного вина. Куда же я девал бутылку? Я ведь помню, что еще вчера она стояла на средней полке… Или это было на прошлой неделе?

Из множества того, о чем говорил Остбор, больше всего Нолар заинтересовал Лормт. Его рассказы о ведущихся там поисках очаровали ее. Научившись читать и писать, Нолар испытывала жгучее желание учиться дальше и поэтому снова и снова расспрашивала Остборна о месте, где сберегаются и изучаются старинные знания. В ее воображении Лормт приобрел гигантские размеры. Наконец одним ранним весенним утром, когда начали набухать почки, а заледеневшая земля смягчилась и оттаивала, девочка попросила Остборна, не может ли он показать ей Лормт, его высокие башни, просторные здания, которые он описывал, комнаты, заваленные свитками.

Остбор был озадачен.

— Гмм… Наверно, я слегка увлекся, описывая Лормт, — признался он. — Несомненно, в прошлом город был более внушительным. Но должен сказать тебе, что недавние годы были неласковы к Лормту. Сейчас мало кто ценит прошлое и старается его сберечь, видишь ли. Большинство даже не думает о древних рукописях, как ни странно это кажется нам, понимающим, насколько они бесценны. Конечно, я знаю, что если не умеешь читать, трудно понять ценность рукописей. Даже ты, дорогая, была недавно в таком же несчастном положении. Ты сама видишь, что многие готовы жечь свитки как дрова. — Он содрогнулся при такой страшной мысли. — И нужно помнить об отношении Совета.