Ведьмы замуж не выходят (СИ) - Токарева Ольга "molishna"

Она пыталась несколько раз прикрыть свои ноги, хватая рваные края сорочки, но вскоре бросила эту затею. Парень ночью исследовал ее от пяток до макушки и не увидит ничего такого, что могло бы привлечь его внимание.

Если бы Вириди знала, как она была не права. От одного вида обнаженного ее бедра, стройной белоснежной ножки, Аронд чуть не взвыл. В паху вновь все затвердело, требуя разрядки. «Точно ведьма». Взяв в одну руку корзину, другой обхватив талию девушки, направился к берегу реки.

В лодке они сидели оба молчаливые и задумчивые, Вириди ловила на себе взгляды Аронда, которые говорили ей о многом.

Сойдя на берег, они не спеша пошли по цветущему лугу, через который ночью бежала Вириди и сейчас эти моменты отзывались в ее душе неприятным чувством. Поляна, на которой вчера были разложены пледы и яства, опустела, и ничего не говорило о том, что происходило здесь этой ночью.

Подойдя к красной полосе уже завядших лепестков, Вириди взволнованно осмотрела вытоптанную зеленую траву, без намека на какую-либо одежду. Кто-то постарался подобрать и ее платье.

Аронд рассмеялся звонко и задорно, обнял покрепче расстроенную ведьмочку и направился к стоявшей одиноко закрытой повозке.

Когда они к ней подошли дремавший на козлах кучер встрепенулся, улыбнувшись, поприветствовал их, хищно поедая глазами ведьмочку.

– Ты на коней смотри, а не на мою девушку.

У него в голосе проскользнули нотки стали, скулы заострились от напряжения.

Кучер, испугавшись, резко отвернулся.

– Так я, что... я ничего. Звеняйте господин, ведьмочка больно хороша, глаз не отвести.

– Знаю, что хороша.

Голос Аронда немного потеплел, он подсадил Вириди в повозку и запрыгнул сам.

– В город гони!

– А в город зачем? Мне в академию надо.

– Не волнуйся, никуда от тебя академия не денется. Наряд тебе надо сменить, не пойдешь же ты через всю академию в своей сорочке с такими аппетитными разрезами. Если уж старый извозчик засмотрелся, так что тогда говорить о молодых адептах мужского пола. Они тебе точно не дадут дойти до твоего общежития, утащат в свою обитель холостяков. И столько в его голосе было веселья, что она не выдержала и рассмеялась.

В городе он остановил повозку у модной женской лавки и приказал ей дожидаться. Вириди уже устала ждать, когда он, наконец, появился на крыльце магазина весь обвешанный коробками и пакетиками, перевязанными яркими красивыми лентами. Чуть улыбаясь, выгрузил все это возле нее.

– Одевайся и выходи, наш обед съели хищники, поэтому я предлагаю сходить в ресторан.

Вириди хихикнула и прикрыла дверь. Когда она стала открывать коробки и разворачивать свертки, то не верила своим глазам. Все вещи были настолько красивыми, а самое главное очень дорогими. И хотя ценников не видела, но предположить могла. С восхищением она надела кружевные трусики, из тончайшего шелка и белоснежную сорочку. Надев платье, из бледно-сиреневого шифона, Вириди почувствовала себя девушкой из знатного рода. Белые кожаные туфельки приняли ее ножки, словно всегда ждали только их. Она поправила платье, расправила небольшие складки и с замиранием сердца открыла дверь повозки.

Аронд с безразличием рассматривал спешивших прохожих, повернулся и застыл с восхищением в глазах.

Тяжело сглотнув не понятно откуда взявшийся комок в горле, он протянул руку, помогая ведьмочке спуститься со ступенек.

Губы Вириди расплылись в радостной улыбке, на душе весело перезванивались колокольчики от счастья. Таким восхищенным взглядом на нее еще ни один парень не смотрел.

– Ты обворожительна.

Шепнул, он ей на ушко и не выпуская ее руку из своей руки, повел по широким улицам Рандвурга.

Сначала, он, как и обещал, повел ее в ресторан, затем они отправились в городской парк на развлекательные аттракционы. И только когда ночное светило стало клониться к закату, Аронд нанял закрытый экипаж, крикнув возчику.

– Гони в магическую академию! – и прижал Вириди так, что она едва могла дышать. Он обрушился на нее как ураган, целуя жадно губы, прикусывая их в минуты страсти и изнемогая от желания обладать ею.

Ведьмочка отвечала с жадностью, стоны то и дело вырывались из нее, руки пробрались под кожанку и лихорадочно пытались расстегнуть пуговицы его рубашки.

Если б не окрик извозчика. – «Приехали господа хорошие!» – им обоим было понятно, чем бы все это закончилось. Тяжело дыша, они поправили свою одежду и, первым из повозки вышел Аронд. Подав руку, он помог ей выйти, расплатился за извоз и они медленно пошли к воротам академии.

У ворот он обхватил Вириди за талию, вновь поцеловал, вложив в свой поцелуй всю свою нежность. Нехотя отстранился от ее губ, с грустью в глазах обвел большим пальцем овал ее лица.

– Прощай моя красавица, прощай моя сладкая ведьмочка.

Он не дарил ей на прощание обещаний вновь увидеться, не говорил ей, как она желанна, это все сказали его глаза, тонувшие в тоске ночи, кричавшие о расставании. Он просто резко развернулся и пошел.

Вириди стоя на дорожке, всматривалась на быстро удаляющийся силуэт парня, смахнула одинокую слезу со щеки и разозлилась на себя. Нельзя слезами омрачать путь уходящему человеку. Присев на корточки быстро коснулась ладошкой земли. – Матушка-земля, храни его. Пусть путь его будет легким, враги повержены, удача сопутствует ему в делах.

Земля услышала, откликнулась, сила вышла из-под руки ведьмочки золотым светом полетела в след уходящему парню, уже скрывшемуся из вида.

Аронд твердым уверенным шагом все дальше отдалялся от одиноко стоявшей у академии девушки. В районе сердца все пекло жаром от тоски и разлуки, – «Да, не догадывался ты Аронд, что вляпаешься по полной».

Перед глазами всплыл образ обнаженной Вириди лежащей на пледе. Языки пламени костра пляшут отблесками по ее разгоряченному телу от его ласк. Им мало тела, они поднимаются выше и в неистовстве продолжают танцевать на ее высокой красивой груди, притягивающей его взгляд, Возбужденное дыхание Аронда сбивается, только он может касаться ее. Ревность вновь царапает душу когтистой лапой.

Он взмахнул рукой извозчику, чтобы тот остановился. Когда повозка останавливается возле него, Аронд почувствовал, как чья-то сила коснулась его стоп, прошлась по ногам, устремилась выше, вспыхнула светом на груди, встретившись с руной удачи усилив ее втрое. Его широкие губы расползлись в улыбке. – Шалишь ведьмочка. Вздохнув, он запрыгнул в повозку и крикнул извозчику, чтобы тот трогал. Откинувшись на спинку сиденья, он прикрыл глаза и, долгая улыбка счастья не сходила с его лица.

Вириди постояла еще немного, дождалась отклика, что наговор достиг цели и с грустью пошла по дорожкам магической академии. Войдя в комнату, она встретилась с рассерженным взглядом соседки.

– Где ты была столько времени?

Самира окинула дорогой наряд, надетый на ведьмочке, замолчала. С широко раскрытыми глазами от удивления, она села на кровать и продолжала, молча смотреть на Вириди.

Ничего не говоря подруге, Вириди прошла к шкафу сняла одежду, купленную ей Арондом, и сложила все аккуратно. Для себя она решила спрятать подаренные наряды, чтобы никто не смог прикоснуться к ним даже взглядом.

Свое желание Вириди выполнила, ни разу больше не примерила платье и туфельки, лишь иногда в грустные минуты жизни открывала коробку, прижимала к лицу сиреневое платье, вдыхала глубоко его запах, стараясь уловить отголоски запаха рыжего парня.

*****

После ночи инициации ведьмочки от зависти чуть не лопнули, когда увидели возросший магический потенциал Вириди. Зелья и заговоры у нее теперь получались, чуть ли не со щелчка пальцев.

Больше всех зверствовала Ирма, сначала ревела три дня, потому что пока выискивала своего Конара все ведьмаки и огневики разобрали ведьмочек, а ей достался престарелый ведьмак. Все смеялся над молодыми парнями и обещал Ирме утроить ее силу.

Вначале ведьмочка с брезгливостью посматривала на престарелого ведьмака, но поддавшись его уговорам, согласилась. Да только ведьмак и правду был наверно совсем старым, потому что отдал малые крохи магической силы, без которых Ирма могла спокойно обойтись. Наревевшись и поняв, что ничего уже нельзя изменить она принялась осмеивать всех молодых парней на сходе, но больше всех почему-то возненавидела рыжего. Как будто он был виноват в ее ночном инцинденте. Уж как она измывалась каждый раз, когда сталкивалась с Вириди: и про то, что таких рыжеволосых парней ей не доводилось встречать, и про то, что он худой да неказистый, и про, то, что только Вириди мог достаться такой никчемный огневик.