ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЛО НИРО ВУЛФА - Евгений Дрозд

— Я даже больше могу сказать — я могу назвать год и день его смерти. Он умрет в 1975, нынешнем году. Сегодня.

— Постойте, Ниро! — воскликнул Сол Пензер. — Но вы же говорили, что он должен придти сюда, что мы его увидим.

— Он придет.

— Придет… и умрет! Так это что — вы его?.. Того…

— О нет! — живо воскликнул Вулф. — Не я, к сожалению. Я над ним власти не имею. А придет он обязательно — в силу самой природы совершенного им преступления. Это не тривиальное частное преступление, совершенное из корысти, по глупости или в состоянии аффекта. Нет. Это преступление всеобщее, глобальное и фундаментальное, нечто вроде первородного греха. Оно затрагивает судьбы всего нашего мира. Преступление–символ. И совершено оно с единственной целью — предуведомить нас о скором приходе его автора. Такая вот визитная карточка.

— Ничего себе предуведомленьице! — воскликнул Фред Даркин.

— Да, он большой шутник, — согласился Вулф. — В свое время он написал научный труд, в котором на основе анализа текстов Конана Дойла доказывал, что доктор Ватсон на самом деле был женщиной — тайной любовницей Шерлока Холмса… Но, с вашего позволения, я проложу рассказ о ходе своего мысленного расследования. Ответ на вопрос, почему преступление было совершено именно в нашем доме, возник у меня, когда я разговаривал по телефону с адвокатом из конторы Паркера, с этим, как его… не важно… Он у нас никогда не был и спросил адрес…

Вулф сделал паузу и обвел взглядом гостей.

— Кто может назвать адрес моего дома? — спросил он неожиданно.

Мы удивленно переглянулись.

— Тридцать пятая западная улица, дом 68, — недоуменно произнес я.

— Да нет же, — встрял инспектор Кремер, — дом 98.

— А я, — вмешался Сол Пензер, — когда беру такси, всегда говорю водителю — дом 918, и он привозит меня именно сюда, а не куда–нибудь в другое место.

Инспектор Кремер уже готов был броситься в бой, доказывая свою правоту, но Ниро его опередил.

— Не спорьте, джентльмены, сегодня я улучил минутку и вышел наружу посмотреть. На моем доме вообще нет номера.

— Что за чушь вы несете, Вулф! — злобно бросил Кремер. — Такого быть не может. Дом без номера — все равно, что человек без имени.

— Да? — вкрадчиво–ласково переспросил Вулф. — В таком случае, инспектор Кремер, не будете ли вы так любезны, назвать нам свое имя? Ведь оно у вас есть. Или ваши родители, сразу же после вашего появления на свет, так вас и прозвали — инспектор Кремер?

Я вдруг, сообразил, что, действительно, к инспектору все обращались только так и никак иначе, я никогда не слышал его имени.

Все глаза устремились к Кремеру. А тот… Я никогда не видел инспектора таким — как будто из него воздух выпустили. Рот раскрыт, пустой бессмысленный взгляд в никуда. Это был нокаут — инспектор Кремер не знал, как его зовут!

— Итак, господа, — бодро продолжил Вулф, — положение нашего дома не определено в пространстве. Идем дальше. Арчи, — обратился он ко мне, — в каком году мы познакомились?

— В 34–м, шеф.

— Стало быть, мы работаем вместе уже более сорока лет. И все эти годы, Арчи, ты остаешься все тем же тридцатилетним повесой и сердцеедом, Теодор — все тем же шестидесятилетним джентльменом, инспектор Кремер — все тем же краснолицым хамом моего возраста, все в той же фетровой шляпе, которой за сорок лет давно положено истлеть в прах, а я… Я тоже все эти годы остаюсь тем, кто я есть. Мир чудовищно изменился. Прошла мировая война, прогремели ядерные взрывы, люди слетали на Луну, появились компьютеры и цветные телевизоры, джаз сменился роком, произошла сексуальная революция, битников сменили хиппи, а тех вытеснили панки… И только наш дом остается вне времени, в нем ничего не меняется и связанные с ним люди не стареют…

Вулф на секунду замолчал, а потом проговорил яростно, почти выкрикнул:

— Так скажите мне — где еще может совершиться преступление с нарушением свойств пространства, как не в доме, чье положение в пространстве не определено?! Где еще может появиться оживший покойник, как не в доме, находящемся вне времени?!

— Я вспомнил! — заорал я.

Все вздрогнули и обернулись ко мне.

— Я вспомнил имя той девушки в толпе — Дими Лауэр.

Видя недоумение во взгляде Вулфа, я торопливо пояснил:

— Там вокруг дома толпа собралась. И на некоторых почему–то смотреть страшно, хотя на вид ничего особенного — люди как люди. Так вот, ближе всех стояла эта самая Дими Лауэр. Помните, в 50–м году мы с вами ездили в Уэстчестер, нанимать садовника, чтобы тот на время заменил Тео? А в его оранжерее мы обнаружили труп молодой девушки. Так вот, это и была Дими. А теперь она стоит в скопище около дома.

— Это точно, сэр, — встрял сержант Стеббинс, — я сам в толпе нескольких жмуров приметил. Не нравится мне все это, сэр, нет, не нравится!..

— А по телевизору только что показывали вскрытые могилы на кладбищах, — добавила Лили.

— Обращение хода времени, — задумчиво произнес Вулф. — Да… но я закончу с вашего позволения. Я надеюсь, если не все, то большинство присутствующих знакомо с понятием параллельных миров, если не по научной или научно–популярной литературе, то по научно–фантастической. Идея существования таких миров в последнее время находит все большую поддержку в физике. Такие миры, никак не пересекаясь друг с другом, могут в точности походить друг на друга, не иметь между собой ничего общего или же различаться какими–то частностями. Но считалось, что такие миры в общем–то равноправны по отношению друг к другу. Я же считаю, что среди параллельных миров есть доминантные, и человек из такого мира может в подчиненном мире совершать действия, противоречащие фундаментальным законам этого подчиненного мира. Представим себе параллельный мир доминантный по отношению к нашему. Там есть все то же, что и у нас — Млечный путь, Солнечная система, Земля и шесть ее континентов, Америка, Нью–Йорк и Манхэттен… все, все, но только больше, богаче. И вот человек из того мира задумал переход в наш, поскольку в том мире он самый обычный человек, так же как мы в своем. Но в нашем мире он может творить все, что захочет. Здесь он подобен богу. И вот он хочет перейти к нам. А точкой перехода, точкой соприкосновения этих двух миров является этот дом с его уникальными свойствами. Вот этого человека я и жду. Только вы, Пензер, неправильно меня поняли. Вы решили, что он сюда придет и умрет здесь. Нет! Сначала он умрет там у себя, в своем доминантном мире, а потом уже появится у нас…

Серия мощных ударов сотрясла дом, послышались испуганные крики. Отчаянно звенела посуда, раскачивалась мебель, пол ходил ходуном, с потолка сыпались водопады меловой пыли. Солнечный свет за окнами внезапно померк, и на какое–то неопределенное время наступила полнейшая тьма. Постепенно тьма рассеялась, а толчки прекратились. В западном окне снова показалось солнце, только оно уже касалось крыши одного из домов в той стороне. Освещение было вечерним. Люди и цветы в кабинете, запорошенные мелом, казались гипсовыми статуями. А в красном кресле сидел новый гость — тот самый седовласый, артритный старичок, который померещился мне, когда я заглядывал в кабинет через картину с водопадом.

Ниро Вулф величественно поднялся и простер по направлению к этому, такому безобидному на вид престарелому джентльмену в больничной пижаме десницу с указующим перстом. Что–то было в моем патроне от статуи командора.

— Вот! — провозгласил великий детектив. — Вот человек, из–за которого я живу затворником в этом осточертевшем мне доме, вот человек, заставивший меня бояться женщин, и в течение многих и многих лет возиться с орхидеями, от которых меня давно уже тошнит, вот человек, наградивший меня этой тушей, весящей 285 фунтов или одну седьмую тонны, вот создатель и повелитель нашего с вами мира, джентльмены! Разрешите представить: Рекс Тодхантер Стаут! Рекс Стаут, господа!

Старичок в красном кресле выглядел совершенно очумелым и в протяжении речи Вулфа только хлопал глазами.

— Но теперь, джентльмены, — продолжал Вулф, — от него уже ничего не зависит. Это находясь в своем мире, он был для нас богом, теперь же он стал одним из нас и он уже больше не сможет распоряжаться нашими жизнями. Что касается меня, то сразу же после прощального обеда — придется, конечно, сначала очистить помещение от мела — я ухожу. Мне здесь делать больше нечего. Мистер Стаут, если пожелает, может занять мое место. Я же…

Он повернулся к Аполлону и Гераклу из оздоровительного центра и спросил:

— Мистер Пачифико, мистер Андерсен, как вы полагаете — можно ли эту тушу превратить в нормальное человеческое тело и сколько времени на это понадобится?

Диетолог с атлетом переглянулись и наперебой принялись горячо заверять Вулфа, что тот поступил единственным правильным образом, обратившись за помощью именно в их заведение, и что через несколько месяцев усиленных тренировок и строгой диеты, он, мистер Вулф, станет выглядеть ничуть не хуже Ахилла, Гектора, Аякса или любого другого героя древнегреческой мифологии.