В погоне за баблом - Николай Калифулов

Денис с любопытством смотрел на красивые обнаженные ноги и фигуру своей бывшей одноклассницы.

«Не плохая идея, пусть девчонка побудет со мной. А почему бы не развлечься», — подумал он.

Глава 3

Рядом с автотрассой, лиса испуганная гулом автомашин, спряталась за кустом. Птичий двор, облюбованный на краю деревни, давно привлекал её внимание. Однажды она безнаказанно уже поживилась курочкой, гулявшей в сторонке от остальной стаи, но это было летом, когда она свободно могла укрыться в траве. Но сейчас была зима и белизна снега не давала ей надежно спрятаться. Голод, который она испытывала, заставил вновь посетить сельский двор. На этот раз лиса чувствовала, что увесистый петух в зубах был гораздо вкуснее, чем полевые мыши, которыми питалась в последнее время.

Лиса со страхом поглядывала в сторону домов близлежащей деревни Пилатовка. Свора злых собак гналась за ней, пытаясь отобрать добычу, но не такая она была простушка, чтобы избавиться от голосистого петуха, которого крепко держала в зубах. Обманула собак и теперь спрятавшись, дожидалась удобного момента, чтобы перебежать оживленную трассу. Улучив момент, стремительно перемахнула дорогу и свободно уже не скрываясь, побежала к близлежащему лесу. Петляя среди деревьев, она искала место, где могла бы спокойно полакомиться. Приблизившись к куче веток, почувствовала аромат крови исходившей из свежевскопанной земли. Положив рядом добычу, стала копать землю. Усиленно работая передними лапами, наткнулась на человека, рана которого кровоточила. Лиса стала слизывать кровь с раны. Стон, издавший этот человек, испугал её, и схватив добычу, она убежала.

Серьга очнулся от того, что кто-то рядом гладил грудь. Он открыл глаза и увидел морду лисицы, которая зализывала ему рану. Он не понял, где находится, и вдруг застонал от боли в груди. Лиса испугалась, схватила полуживого петуха и побежала вглубь леса. Провожая взглядом спасительницу, Серьга попробовал пошевелиться, резь в груди доставляла беспокойство, но не настолько, как нога. Боль в колене обострялась. Усилием рук и тела он выбрался из ямы, разбросав по сторонам налипшую грязь. Осмотрев раны, он пришел в уныние. Холод, который пронизал его насквозь, заставил шевелиться. Из толстых веток, он с трудом соорудил себе две палки и с их помощью поднялся. Сообразив, что у лисы дичь домашняя, он понял, что она прибежала из деревни. Морщась и превозмогая боль, на одной ноге и с помощью палок, Серьга медленно потащился по обратному следу лисы. Стало смеркаться, когда он вышел к автомобильной трассе.

Спустя пару часов Серьга с трудом добрался до крайнего деревенского дома, на последнем дыхании, подполз близко, и дотянувшись палкой, стукнул в окно. Вскоре он услышал приближающиеся шаги и впал в забытьи.

Планировки помещений и комнат в деревенских домах почти ни чем не отличались между собой. Так и в нашем случае от дома выступала большая веранда, от которой в противоположные стороны уходили двери. Одна вела на крыльцо, а другая в кухонную комнату, где размещались с одной стороны большая печь, рукомойник и современная стиральная машина, а с другой, кухонный стол со стульями и небольшое окошко завешанное шторками и тюлем. Сбоку шкаф с посудой и холодильник, на котором стоял радиоприемник, за ним был дверной проём, завешанный двумя красными полотнами плюшевой ткани, удерживаемые сверху блестящими металлическими прищепами на кольцах, которые передвигались по гардине, изготовленной из окрашенной трубы. Этот дверной проём вел в просторный зал с двумя окнами, где в центре размещался круглый стол, накрытый белой скатертью и стулья. Между окон на тумбочке стоял телевизор «Панасоник», а над ним видеоплейер, напротив обычный диван. Следующая дверь вела в спальню, где на кровати лежал крепкий парень. Грудь и нога его были профессионально обработаны йодом и перебинтованы. Он спал почти раздетый слегка прикрытый одеялом. Пожилая женщина шестидесяти лет перебирала грязную одежду, намереваясь отправить её в стиральную машину. Из кармана она вытащила деньги, ключи от квартиры и два мобильных телефона. Внезапно на одном из них заиграла мелодия. Женщина нажала кнопку.

— Вас слушают, — спросила она и услышала девичий голос. — Алло, Максим, ты меня слышишь? Куда ты пропал? — плача говорила девушка. — Я видела плохой сон. Поскорее возвращайся домой.

— Это не Максим, — опешила она от столь бурного возгласа и, взяв себя в руки, стала поспешно объяснять. — Меня зовут Валентина Ивановна. Ваш парень ранен и лежит у меня в доме без сознания.

— Кто вы такая? — кричали в трубку.

— Я фельдшер из медицинского пункта деревни Пилатовка. Ваш Максим ранен и без сознания. Скорее приезжайте ко мне. Моя фамилия Савушкина. Мой дом с зеленой крышей самый крайний от дороги. Я жду вас.

Связь прервалась. Спустя час подъехала автомашина, из неё выскочила взволнованная миловидная брюнетка, в легком чёрном пальто с волнистыми волосами до плеч. Хозяйка встретила её и проводила в дом. Девушка не раздеваясь, вбежала в комнату и оторопела. Она в недоумении смотрела на парня. Тот лежал с закрытыми глазами. Подошла хозяйка. Девушка плакала.

— Это не Максим, — всхлипывая, вымолвила она. — Я чувствую, что с ним произошло страшное и этот жуткий ночной сон.

Хозяйка, взяв гостью под руку, повела в кухню и придвинула к ней стул.

— Присядьте, — промолвила она грудным голосом.

— Мне надо ехать, — плача сказала девушка.

— Уже ночь на дворе, оставайтесь до утра, — убедительно произнесла женщина. — Сейчас будем пить чай. Как тебя зовут?

— Ксения, — ответила девушка, успокаиваясь.

— А кто этот парень? Ты его знаешь?

— К сожалению знаю. Это Костя Сергачев. Максим ревновал его ко мне, хотя я не давала повода. Они вместе занимались боксом ещё в спортивной школе.

— Мне теперь всё ясно. Значит, они повздорили из-за тебя.

— Даже не знаю, что могло произойти между ними. Меня беспокоит, как мобильник Макса мог оказаться у него, — сказала девушка и опять прослезилась.

Женщина как могла, успокаивала её.

— Не сокрушайтесь так сильно. Вот очнётся Костя и все расскажет.

Старик подозвал Карася.

— Имей в виду на тебе кровь парня, — сказал он. — Это высшая мера уголовного наказания. Смекнул, к чему я клоню.

Карась испуганно вытаращил глаза и кивнул головой.

— Мой тебе совет держись за меня, — продолжал старик. — Не обижу и пропасть не дам. Чтобы с полуслова понимал.

— Понял, Роман Фокич. Можешь не сомневаться, — заискивающе промямлил тот.

— Тогда остаёшься здесь старшим, покудова молодые спят наверху. Покуда не вернусь, смотри за обстановкой, как пёс сторожевой. Никого не впускать. Скажешь, лесник на делянке. Никого не выпускать, — и старик повёл взглядом вверх.

— Будь спокоен, Роман Фокич. Сделаю, как ты сказал.

— Кстати, как тебя зовут? — спросил старик. — Мне клички не нужны.

— Иннокентий, — выдавил из себя Карась.

— Кеша значит, а фамилия, наверное, Карасев.

Тот кивнул. Старик Плесин вытащил из подпола объемный рюкзак набитый деньгами и ценностями, сунул под дублёнку обрез и вышел из дому. Пешком он быстро добрался до трассы и стал ждать попутку. Вскоре появился рейсовый автобус, который довез его в город. Поплутав по старым улицам, он нашел дом, который его интересовал. Двухэтажный коттедж из красного облицовочного кирпича покрытый сверху металлической черепицей вызвал его зависть. Толкнув калитку, он услышал предупреждающий лай овчарки. Нажал кнопку звонка. Спустя минуту, послышался скрип дверей и приближающиеся шаги. Калитка открылась, и Плесин увидел маленького худого человека преклонных лет, череп обрамляла редкая бахрома седых волос. Мелкие черты лица были напряжены, маленький рот плотно сжат. Глаза излучали недоверие.

— Роман Фокич?! — воскликнул тот удивленно. — Проходи в дом. После стольких лет. Рад! Очень рад тебя снова видеть, — его лицо скривилось в фальшивой улыбке.

Они вошли в дом, и оглядевшись, старик сказал: — Ну, здравствуй, Моисей Израилевич. Наверное, женился, и семья есть, покамест мы с тобой не виделись.

— Нет! Только экономка, но сейчас ее нет. Я не сторонник семьи. Зачем головная боль, одному хорошо, а шмар всяких и так хватает, были бы бабосы. Верно Фокич?

Плесин рассмеялся.

— Теперь узнаю своего старого кореша, ведь, сколько мы вместе оттоптали по зонам. По молодости ты бакланил, а теперь барыгой заделался.

— Всему свое время, — отозвался хозяин.

Они разместились в гостевой. Старик оглядел роскошное помещение и изрек: — Да, Мокша, я всегда мечтал жить так, как ты живешь. Тихо, но с размахом.

Толстая физиономия еврея растянулась в улыбке.

— Что ты Фокич?! Какой размах! Кругом беспредел, ушли былые времена. Убивают своих и делят чужое. Не с кем работать. Вот в прежние времена при коммунистах, это была действительно тихая и с размахом коммерческая деятельность. Помнишь, сколько цеховики нам дань платили. Жаль, что ушли те времена, — с маской сожаления проговорил хозяин.