Зеркало Велеса - Александр Прозоров

— А-а, так ты за ней смотришь? — улыбнулась девушка. — Тогда понятно.

Андрею вдруг страшно захотелось ее поцеловать, попробовать своими губами вкус ее алых влажных губ. Настолько сильно — он даже побоялся, что мысли проявятся на лице, а потому повернулся и принялся торопливо собирать рюкзак, скидывая в него учебники и тетради.

— Так это все? — поинтересовалась Аминева.

— Нет, не все. — Задернув молнию, он кинул рюкзак на плечо, повернулся — и взгляд почему-то уперся именно в ее грудь, с силой выпирающую из-под кремовой блузки с вышивкой под воротником. Юбка плотно облегала широкие бедра. Ну, почему ему самолеты компьютерные снятся, а не Вика?! Ведь во сне он мог бы позволить себе с ней все, что угодно…

— Зверев, ты меня слышишь?

— Ну да, конечно.

— Чего ты еще хотел сказать?

— Я? — удивился Андрей. — Ах, да. Давай я твой портфель до химии отнесу, тяжелый ведь, наверное?

— Нет, не тяжелый. Я половину учебников не ношу. Зачем, если они только дома, когда уроки делаешь, нужны? То есть, — спохватилась девушка, — спасибо. Отнеси, если не трудно. Конечно. А почему ты про лето спросил?

— Любопытный я, Вика. А что, не так что-то?

— Да нормальное лето получилось! Самые дожди на даче пересидела, и никто на грядки не выгонял. А потом в Геленджик поехали… — Вслед за остальным классом они вышли из кабинета. — Ты знаешь, Андрей, я шашлыка, наверное, на всю жизнь наелась. Там на каждом перекрестке мангалы стоят. Пиво, вино и шашлыки. Мы с отцом эти шашлыки и на завтрак, и на обед, и на ужин ели. Целый месяц — одни шашлыки. Мамочки мои, если меня кто-нибудь теперь на шашлыки за город позовет, я тому всю рожу исцарапаю!

— Не буду, — пообещал Зверев. — А мы на Волге были. Отца туда в командировку посылали, он меня с собой взял. Мы там каждый день на рыбалку ходили, и на выходные ездили. Какие там щуки! А окуней я один раз за час ведро наловил. И леща вытащил, размером… ну, с твой портфель.

— Врешь ты все, Зверев, — мотнула она головой. — Не бывает таких больших лещей!

— Спорим, бывают! — обиделся Андрей.

— И на что спорить?

— Ну… Давай на поцелуй, — окончательно обнаглел он.

Но Вика на подобное предложение не обиделась, только глянула искоса и поинтересовалась:

— Это как?

— Ну, как обычно, — пожал плечами Андрей. — Если я выигрываю, тогда я тебя целую. А если проигрываю… Ну, тогда, значит, все по-твоему, тогда ты меня целуешь.

— А чем доказать сможешь?

— Отца можно спросить.

— Подожди… — остановилась Аминева. — Ты меня, я тебя… Ну, ты жулик, Зверев!

— Так мы поспорили?

— А ты все равно не докажешь, жулик! — Она решительно двинулась вперед. — Мало ли кто чего говорит? Жулик!

Однако своего портфеля она не потребовала, да и убежала вперед, дернув плечиком, всего на пару шагов. Плечи, талия, бедра, ножки в колготках, туфли на низком каблуке… Андрей отвел глаза, глянул на встречную девчонку из параллельного класса. Тоже плечи, тоже грудь и губы. Но воображение почему-то рисовало приоткрытые губы именно Вики Аминевой — и все!

Первая перемена короткая — звонок зазвенел почти сразу, как класс успел собраться перед кабинетом химии. Раиса Михайловна открыла дверь, и он, мимоходом поставив портфель однокласснице на стул, снова занял свое место слева и сзади от Вики. На уроке она больше не оборачивалась на его взгляд, но волосы за ухом поправляла вдвое чаще прежнего.

Во время второй перемены он донес портфель Вики до кабинета географии, потом Вика разговорилась с Ирой Ершовой, и они куда-то пошли. Андрею тоже нужно было отлучиться — но до туалета он не добрался. Посреди коридора его вдруг перехватили Баршак, Страхов и Ганус, прижали к стене.

— Ты чего это портфельчики чужие таскаешь?

Самым крупным из троицы был Баршак — почти на голову выше всех и вдвое шире в плечах. Но заводилой в компании всегда являлся хитрый остроносый Ганус, фантазия которого была неистощима на всякие пакости и просто развлечения. То он придумывал плоты из камер сделать, чтобы на озерце за высоковольтной линией кататься, то указку историку селитрой пропитать, то ссору во время уборки спортзала затеять и «случайно» девчонок водой окатить, чтобы сиськи через мокрые футболки рассмотреть. Именно он и зашептал зло Андрею прямо в лицо:

— Нравится чужие шмотки таскать? Так ты наши носи, понял?

— Чего «ваши»?

— Рюкзаки наши носи, понял?

— А почему это?

— Потому что иначе мы тебе каждую перемену морду будем чистить, понял? — Ганус схватил его за горло, прижал к стене: — Не слышу ты понял?

— Я… — Андрей попытался оттолкнуть одноклассника от себя, но не со всей силы. Он отлично понимал, что дай он хоть один повод — Баршак и Страхов тут же начнут драку Или, скорее, избиение: куда он один против троих? Да еще когда каждый из врагов заметно сильнее? Тут особо не повыступаешь.

— Ты, ты, — кивнул Ганус. — Чтобы после этого урока взял наши рюкзаки и отнес на историю. Понял, зубрила? Не то мы твой фейс так начистим, что от тебя даже компьютер шарахаться будет, понял? И попробуй только смыться, мы тебе мозги быстро вправим, умник. Чего молчишь? Слышал, чего тебе сказано? Ну?! — Ганус тряхнул рукой, крепче сжав его горло.

— Слышал…

— Чего слышал? — потребовал ответа Страхов.

— Портфели носить… — вынужденно повторил Андрей Зверев, мысленно уже поклявшись, что не сделает зтого никогда в жизни. Но пока приходилось говорить то, что заставляют.

— Вот и молодец. — Хватка на горле ослабла. — И не вздумай таскаться за Аминевой, она моя.

— А может, она не хочет? — На этот раз Зверев попытался повысить голос и двумя руками отпихнул от себя одноклассника. Тут же голова дернулась назад от сильного удара в правую скулу.

— Тебя не спросили, — хмыкнул Страхов и ударил еще раз, но уже не так сильно.

Андрей рванулся на него — и вдруг его скрутило резкой болью под ребрами справа. Зверев застонал, сполз по стенке на пол.

— Уже и заплакал, сосунок, — подвел итог Ганус. — Смотри, рядом с Аминевой еще раз увижу — вообще урою. Ладно, пошли, пусть утрется.

Боль не отпускала, однако постепенно притуплялась, сменяясь подташниванием. Когда зазвенел звонок, он даже смог подняться и дойти до класса, сесть на свое место. Географичка с ходу понесла что-то про население южной Африки, но Зверев ее не слушал, пытаясь сдержать непрерывные рвотные позывы. А когда стало невмоготу — сорвался с места, кинулся из класса к питьевому фонтанчику в рекреации, склонился над ним и… Тошнота тут же отпустила.

— Эй, Зверев, что за фокусы? — окликнула его от дверей класса курносая географичка со втянутой в плечи, словно вбитой сильным ударом, головой.