Завершение - Альфред Ван Вогт

Увидев себя на участке перед домом, она испытывает потрясение. Но она не помнит, как очутилась снаружи.

Она бежит прочь от дома, благополучно перелезает через забор и через несколько минут уже перепрыгивает ручей в самом узком его месте, задыхаясь, но начиная понимать, что ей удалось избежать опасности.

Позже, сидя за рулем несущегося по шоссе автомобиля, она постепенно успокаивается и пытается трезво оценить пережитое: там что— то есть… еще более странное и страшное, потому что оно другое, чем Мозг.

Выяснив отношение Анны Стюарт к тому, что произошло, я прерываю с ней контакт. Передо мной стоит все та же главная проблема: как мне подчинить себе Мозг, которой с точки зрения вычислительных возможностей если и не равен мне, то весьма недалек от этого?

Может, самое правильное решение — сделать его частью себя? Я посылаю Мозгу межпространственное сообщение, предлагая ему передать в мое распоряжение его блоки и позволить мне демонтировать его центр восприятия.

Ответ следует незамедлительно:

«Почему бы тебе не позволить мне осуществлять над тобой контроль и демонтировать твой центр восприятия?».

Я не удостаиваю его ответом. Совершенно очевидно, что Мозг не желает рационально мыслить.

Мне не остается ничего иного, как действовать тем же обходным путем, по которому я уже сделал первые шаги.

К полудню меня начинает беспокоить мысль об Уильяме Граннитте. Я хочу быть твердо уверен в том, что он где-то неподалеку, по крайней мере до тех пор, пока я не получу от него полной информации об устройстве Мозга.

К своему немалому облегчению, я выясняю, что он снял меблированный дом на окраине Ледертона.

Как и прежде, он даже не чувствует, когда я проникаю в его сознание.

По обыкновению, он обедает рано, и к вечеру, чувствуя внутреннюю неудовлетворенность, садится в машину и отправляется на холм, с которого хорошо видна деревушка и здания Мозга. Остановившись на обочине дороги, у самого конца долины, он получает возможность наблюдать за небольшим потоком машин, снующих взад-вперед по шоссе, сам оставаясь вне поля зрения.

У него нет определенной цели. Он хочет, раз уж приехал сюда, мысленно воссоздать картину происходящего. Удивительное дело: он проработал здесь одиннадцать лет, а знает так мало!

Справа от дороги расстилается почти первозданный ландшафт. Ручеек извивается меж деревьев в долине, которой, кажется, нет конца и края. Граннитт слышал, что вся эта земля, как и Мозг, является собственностью Анны Стюарт, но до сих пор как-то не придавал этому особого значения. Задумавшись сейчас о том богатстве, которое она унаследовала от отца, он даже вздрагивает от удивления, и мысли его возвращаются к моменту их первой встречи. Он в то время уже занимал пост главного инженера— исследователя, а она была неуклюжей любопытной девочкой, только что вернувшейся домой из колледжа. Впоследствии она всегда представлялась ему именно такой, и он совсем не заметил, как она превратилась в женщину. Уже сидя в машине, он вдруг понял, как сильно она изменилась. Это открытие настолько поразило его, что он изумленно воскликнул:

— Какого черта она не вышла замуж? Ведь ей, должно быть, уже под тридцать!

Ему вспомнились некоторые странности в ее поведении, особенно после того, как скончалась его жена. Она старательно выискивала его на вечеринках. Все время натыкалась на него в коридорах и со смехом отступала в сторону. Заходила к нему в кабинет запросто поболтать о Мозге. Впрочем, если задуматься, она уже не делала этого несколько месяцев. Он всегда считал ее надоедливой и не понимал, что имеют в виду другие сотрудники, называвшие ее гордячкой и недотрогой.

— Ох ты… — пораженный, говорит он вслух, — каким же глупым слепцом я был!

Он горько смеется, вспоминая текст увольнительного письма. Женщина с оскорбленным самолюбием… Просто невероятно. Но, видимо, это единственное объяснение.

Граннитт принимается изыскивать возможности возвращения на свой прежний пост. Он впервые думает об Анне Стюарт как о женщине и внезапно испытывает сильное волнение. Мир вновь обретает краски, жизнь приобретает смысл. Появляется надежда. Он начинает строить планы относительно реконструкции Мозга.

Я с интересом отмечаю, что его острый аналитический ум развивает подсказанные мною ранее мысли в новых направлениях. Он мечтает о прямом контакте между мозгом человека и машины, задумывается над добавлением последнему нервной системы человека.

На большее его не хватает. Мысль о том, что механический мозг может быть личностью сам по себе, как-то не приходит ему в голову.

Следя за ходом его раздумий о том, что именно он намерен предпринять для реконструкции Мозга, я получаю ту информацию, которая мне необходима.

Больше времени терять нельзя. Я оставляю Граннитта в машине наедине с его мечтаниями и направляюсь в деревушку. Проникнув за ограду, обнесенную колючей проволокой, по которой пропущен электрический ток, я быстро следую к главному зданию, вхожу в помещение одного из восемнадцати контрольных блоков, беру микрофон и говорю:

— 3Х минус — 11-10-9-0.

Могу представить себе сумятицу, возникающую в схемах, когда эта безжалостная команда передается на эффекторы! Возможно, Граннитт и не знал, как управлять Мозгом. Зато это знал я, особенно после того, как составлял с Гранниттом одно целое и в тончайших деталях разобрался в том, как он сконструировал Мозг. Пауза. Затем на телетайпной ленте появляется сообщение:

«Операция завершена. 3Х перекрыт сервомеханизмами 11, 10, 9 и О по инструкции».

Я подаю следующую команду:

— Внешние рецепторы помех КТ — 1— 2 — 3 на 8.

Вскоре приходит ответ:

«Операция КТ-1 и т. д. завершена. 3Х полностью отключен от внешних коммуникаций».

Я твердо приказываю:

— Эн — 3Х.

Я жду в волнении. Наступает томительная пауза. Затем машинка неуверенно выстукивает:

«Но ведь это команда самоуничтожения. Повторите приказ».

Я повторяю и снова жду. Моя инструкция — это команда старым отделам Мозга создать перегрузку тока на электрические цепи 3Х.

Машинка начинает печатать:

«Передал ваш приказ 3Х и получил следующий ответ…»

К счастью, я уже начал растворять свой человеческий облик. Молния, ударившая в меня, частично отражается от стен здания. На металлическом полу вспыхивают огоньки. Часть того, что в меня попало, мне удается передать в энергохранилище моего тела на другой стороне долины. А затем и я оказываюсь там же, несколько помятый, но в безопасности.

Я не чувствую особого восторга по поводу того, что так легко отделался. Но в конце концов я ведь отреагировал в ту же секунду, как только понял, что 3Х узнал о моей команде. И мне не требовались печатные сообщения для того, чтобы знать, как 3Х отреагирует на мои действия и что он по их поводу думает.

Все-таки интересно, что старые отделы Мозга уже получили указания против самоубийства. Я-то считал, что они являются просто компьютерами, гигантскими вычислительными машинами и центрами информации, но, очевидно, все части Мозга обладают превосходным чувством единения.

Если бы только мне удалось сделать их частью себя, получить возможность путешествовать во времени, когда я этого захочу! Только эта великая цель удерживает меня от насилия — применив его, мне ничего не стоит справиться с Мозгом. Пока у меня остается хоть малейший шанс, я могу позволить себе атаковать Мозг лишь малыми силами: отрезать его от внешних коммуникаций, пережечь кое-какие схемы… Я вновь испытываю холодную ярость при мысли об ограничениях, которые не дают мне возможности напрямую сконструировать и присоединить к себе новые агрегаты.

Мне остается только надеяться обрести контроль над уже созданными механизмами… над Мозгом, например … через Анну Стюарт.

Войти в деревушку, где расположены здания Мозга, не представляет для меня проблемы и на следующее утро. Я иду по дорожке, которая приводит меня к утесу, откуда прекрасно просматривается бунгало Анны Стюарт. Мой план заключается в том, чтобы вложить в ее сознание свои вычисления, которые она будет воспринимать как собственные. Я хочу, чтобы она подписывала документы и отдавала приказы, которые заставят инженеров быстро ремонтировать секции Мозга.

Стоя на дорожке, я смотрю вниз, на белый забор, за которым находится ее дом. Он лежит подо мной, в самом конце долины, окруженный множеством деревьев. В саду изобилие цветов и кустарников. На лужайке у самого склона холма завтракают Анна Стюарт и Уильям Граннитт.

Судя по всему, Граннитт времени даром не теряет.

Я с удовлетворением смотрю на них. Его присутствие значительно облегчит мою задачу. Если мне — как Анне — будет непонятна какая— нибудь функция Мозга, она всегда сможет задать ему вопрос. И я мгновенно синхронизирую себя с ее нервной системой. Но еще не успев завершить процесса, чувствую, как ее нервные импульсы слегка изменяются. Я в удивлении отступаю и делаю вторую попытку. И вновь неравномерно текущий поток энергии изменяется на неизмеримо малую величину. И вновь я не могу соединиться с ней.