Пробуждение сердца - Пейдж Брэнтли

– Чертова собачонка! – пробурчал Суинфорд, поднося ко рту кубок. – Всему виной ее дурацкая прыть.

– Скоро все устроится наилучшим образом, – напомнил Кроул. – Разве внебрачный сын Кенби не согласился жениться на нашей юной пациентке?

– За ним послали человека в Лондон, – сказал Суинфорд, вертя кубок в пальцах. Он бросил тревожный взгляд на врача и добавил с усмешкой: – Если верить Кенби, парень готов жениться хоть на кривой старухе, лишь бы получить поместье! – Суинфорд осушил кубок и вновь направился к буфету. Видно было, что он нервничает. Беспокойно проведя рукой по волосам, он заговорил снова: – Меня мало волнует, готов он жениться или не готов. Проклятие! – стукнул он кулаком по дубовой дверце буфета. – На карту поставлено все. Многие могут лишиться своих голов. Если в Лондоне узнают о наших делах, болтаться всем нам на виселице!

– Успокойся, Томас. Пожалуй, и тебе не помешает мой эликсир, могу оставить флакон. Добавишь чуточку в вино и выпьешь на ночь.

– Нет уж, трави им своих доверчивых пациентов.

– Как хочешь, – хмыкнул Кроул. – Мне пора, нужно еще поставить в известность де Северье о том, что произошло утром. Прощайте, мой друг. – В дверях врач задержался: – Не забудьте: дважды в день. Она должна принимать эликсир утром и вечером.

– Помню, помню. Я ведь в своем уме!

3

На другое утро в отряде герцога Йоркского, расположившегося лагерем под Лондоном, появился Мартин Симз, молодой солдат, состоявший на службе у лорда Уильяма Кенби. Рассвет едва занимался, когда он легким галопом подскакал к шатрам, расположенным на обширном лугу. Одни солдаты раздували едва тлеющие угли, другие еще досматривали последний сон. В прохладном утреннем воздухе приятно пахло горьковатым дымком костров.

Мартин битый час потратил на поиски Хью Локстона и в конце концов узнал, что того нет в лагере. Держа коня под уздцы, Мартин шел мимо шатров, выстроившихся в два ряда, когда навстречу ему попался совсем еще зеленый солдат, ведший нескольких лошадей на водопой. Паренек оказался словоохотливым и поведал ему, что Локстон еще с вечера отправился с друзьями в Лондон.

– Наверняка найдешь их в какой-нибудь таверне, где они хлещут эль и волочатся за молоденькими служаночками, – рассмеялся солдат, старавшийся казаться старше и опытней, чем был на самом деле. – Загляни в «Золотой баран» или в «Лунный серп», – посоветовал он.

Когда Мартин вскочил в седло и повернул коня, чтобы ехать в Лондон, парнишка крикнул вдогонку:

– Эй, попробуй поискать еще в «Слепом граче».

В свои семнадцать лет Мартин Симз был крепким плечистым юношей, обладающим здравым умом, чуждым пустой мечтательности и праздного любопытства. Однако в Лондоне он никогда не бывал, и большой город произвел на него ошеломляющее впечатление. Тараща глаза, Мартин озирался вокруг. Все поражало его воображение: огромные прекрасные дома, толпы людей, великолепный мост через Темзу. Впрочем, он также заметил изможденные, угрюмые лица бедняков, нищих и калек, почувствовал зловоние улиц, где под открытым небом гнило все, что исторгало чрево города.

От лавочников и уличных торговцев он узнал, как добраться до таверн, названных солдатом. Они рассказали Мартину, что в городе свирепствует мор. Одни видели причину его в долгом отсутствии дождей, которые смыли бы нечистоты с улиц, другие – в гневе Господнем.

Мартин заметил в самых оживленных местах людей, которые продавали лепестки бархатцев – якобы верное средство против морового поветрия; от покупателей не было отбоя.

Когда он наконец нашел «Золотой баран», в таверну нельзя было зайти из-за едких паров уксуса, встречавших посетителей у входа. Внутри таверны кипел на очаге огромный котел, до краев наполненный уксусом. У Мартина, вошедшего с улицы, запершило в горле; он едва мог дышать.

– Уксус очищает воздух, – пояснил хозяин. – Ужасная болезнь эта черная оспа. Много жизней уже унесла. Одна от нее польза – дочка помешанного французского короля покинула из-за нее город. Сбежала в Виндзор со всей своей никчемной свитой!

Мартин терпеливо слушал хозяина, который честил на все корки то, что творилось в Англии.

– Болинброк ничуть не лучше Ричарда, – неприязненно скривился хозяин.

Подобно многим, кто поначалу был на стороне Болинброка, незаконно присвоившего власть, он по прошествии времени разуверился в нем. И при новом короле подати не уменьшились, больше того, поговаривали, что поборы еще возрастут. Видно, нельзя захватить корону, не обирая народ. А тут еще отставная королева, дочка Карла, сумасшедшего французского короля.

Многих это раздражало еще больше, и хозяин таверны не был исключением.

– Она купается в роскоши, когда люди подыхают с голоду, – зло продолжал он.

Дождавшись, когда хозяин несколько поостынет, Мартин спросил:

– Как мне найти таверну «Слепой грач»?

– Там не предложат ничего, кроме разбавленного эля, – предупредил хозяин. – Но если тебе нравится такое пойло, иди, эта вонючая забегаловка через две улицы отсюда. Как почуешь, что тянет кислятиной, можешь быть уверен – это она и есть. Не ошибешься!

Тем не менее Мартин не скоро нашел «Слепой грач». Бродя по закоулкам среди убогих домишек, он не раз с раздражением повторял про себя приметы, которые сообщил ему хозяин «Золотого барана». Наконец среди множества вывесок он увидел нужную. На болтавшейся, скрипевшей от ветра доске была изображена черная птица, сидящая на черепе. В отличие от большинства крестьян – а Мартин происходил из крестьянской семьи, – он умел кое-как читать и, хоть и не без труда, разобрал намалеванные красной краской буквы: «Слепой грач».

Мартин повернул коня, обогнул таверну и очутился в проулке. Тут было тише, чем на людной улице. Из сапожной мастерской справа доносился ритмичный стук молотка. Между домами лежала прохладная тень.

Мартин снова выехал на солнце и увидел вытоптанную копытами землю и приоткрытую дверь ветхой конюшни при таверне. Рядом была дверь кухни, откуда доносились громкие голоса. За конюшней высилась куча навоза; чуть подальше начинался овраг, на краю которого стояли два столетних дуба. В зеленой траве под ними яркими пятнами пестрели цветы, а на той стороне оврага виднелись лавки и мастерские, выходившие на другую улицу.

Мартин спешился и только теперь заметил помощника конюха. Одежда мальчишки была под цвет земли, на которой он сидел, скрестив ноги, не обращая внимания на начинавшее припекать солнце, и с сосредоточенным видом строгал палочку. Прежде чем Мартин успел кликнуть мальчишку, его внимание привлек шум, донесшийся из таверны.

Дверь распахнулась, и во двор, громко переговариваясь и смеясь, вывалилась группа молодых людей. Следом выпорхнули три молоденькие белокурые девушки, прислуживавшие в таверне, которые выглядели так, словно только что выбрались из постели. Они побежали по траве, визжа и хохоча, сверкая голыми плечами и ногами, придерживая рубашки, – зрелище, которое могло бы смутить скромный взгляд, тем более что все происходило при ярком свете весеннего солнца.