Добрые и сильные - Татьяна Рубцова

Жена брата, Валентина, полная женщина с тёмно-русыми волосами, собранными сзади в хвост, проходя мимо, окрикнула его:

– Здравствуй, Володя.

– Здравствуй, Валя.

– Тебе Лина звонила.

– Зачем?

– Не знаю. Спроси Витю, он с ней разговаривал.

– Хорошо.

Сев в соседнее кресло, Володя передал банку «Балтики» брату, а сам снова поднялся.

– Ты куда?

– Забыл открывашку.

– Сиди, – Виктор поднялся, достал с полки ключи с брелком – открывашкой и протянул ему.

– Спасибо, – Володя открыл вспенившуюся бутылку и потянулся за стаканом. – Что сказала Лина?

– Откуда ты знаешь, что она звонила?

– Валя сказала.

– Могла бы и не говорить.

– Что ей надо?

– Хочет, чтобы ты отказался от отцовства. Она решила, что Масляков должен удочерить Настю.

– Чтобы Настя выросла и сказала, какой я плохой отец.

– Я ей сказал примерно то же. Володя, она грозится, что она, вернее – Масляков, подаст на тебя в суд. Ты же разбил ему голову.

– Это было год назад.

– Не знаю. Надо посоветоваться с адвокатом.

– Неужели это никогда не кончится.

– Сам виноват. Нечего было жениться на модели. Такие бабы хороши для одноразового употребления, не для жизни.

– Такие бабы ни для чего не хороши.

– Надеюсь, теперь-то ты поумнел?

– Да уж, поумнел, точно.

– Хорошо бы. А то поманит тебя – весь ум снова растеряешь. А, Володь, побежишь за ней?

– Нет.

Максим, заканчивающий 11 класс, спортивный паренек с хорошо развитой мускулатурой, вошел в дверь и с шумом плюхнулся на диван.

– Привет всем.

– Привет, – не оглядываясь, ответил Володя. – Много двоек нахватал?

– У нас же не двойки, а баллы.

– А. И как с ними?

– Пока еще ничего не известно.

– Слыхал? Темный лес, – скосился на сына Виктор.

Тут перекатисто зазвенел мобильный телефон. Максим завертел головой, Виктор даже не оглянулся, а Володя поднялся и, достав маленький аппарат из заднего кармана брюк, поднес к уху.

– Нет, вы ошиблись. Ничего.

– Я же говорил тебе, чтобы ты отключал вечером мобильник. Думаешь, так легко отплачивать 4 телефона? Твоей зарплаты и на половину мобильника не хватит. Вам всем наверное кажется, что у меня в спальне стоит печатный станок, деньги печатать.

– Да ладно, Вить.

Максим, при таком обороте дела быстро удрал в свою комнату, прихватив из холодильника банку «Московского».

– Да ладно? Я тебя одеваю, обуваю, а на тебе все словно горит. Хуже, чем на Максиме. И, заметь, на тебе нет ничего турецкого или китайского.

– Витя.

– Нет, уж, ты послушай. Машину я тебе купил? А ты ее раз в месяц в ремонт отдаешь. Где мне денег на тебя напастись, это же все не дешево стоит.

– Да я… Вить…

– Я уже 36 лет Витя. Слушай, Володька, бросай ты свою сраную ментовку, переходи ко мне, хоть я спокойным буду.

– Да я у тебя всех клиентов распугаю. Помнишь ту нервную особу, которая пошла рыгать, когда увидела меня в твоем кабинете.

– Да насрать мне на нервных особ. Я возьму тебя инструктором.

– Чего?

– Ну, ты же мастер спорта по ушу.

– У тебя у самого все мастера.

– У меня фирма, чего ты хочешь.

– Только я в нее не вписываюсь.

– И что же, так до смерти и будешь нищим ментом.

– Так и буду. Куда мне деваться.

Братья уже давно не смотрели телевизор, а тот работал, что-то говорил и показывал.

– Мам, – слышался в коридоре приглушенный голос Максима. – Ты не ходи туда. Папа опять в семейный бюджет ударился. Путин отдыхает, когда он так рассуждает.

Володя тем временем рассеянно потянулся за пультом, взял его и стал щелкать, перебирая каналы и регулируя звук.

– Каким, по-вашему, должен быть настоящий мужчина? – говорила в микрофон диктор первого канала Алина Роднина, стоя посреди людной улицы.

– Ну-ка, оставь, – бросил, оборачиваясь к брату Виктор. – Красивая цыпочка, люблю таких.

– Для постели?

– Для одноразового использования, – Виктор хмыкнул. – Раз попользовался и забыл.

– Ну… не знаю, – на экране мялась женщина лет за тридцать, высокая и с хорошей фигурой.

– Два определения. Два прилагательных. Ну?

– Ну… умный…

– Еще?

– Эрудированный, наверное.

– Значит, интеллектуал. Спасибо. А Вы? Два прилагательных. Каким должен быть современный мужчина?

– Богатым…

– И?…

– Щедрым.

– Вот, сучки, – бросил брату Виктор. – Им только одно – бабки отстегивай.

– А вы?

– Сильный и… богатый…

– Богатый. И… нежный…

– Любимый?…

– И…

– Просто – любимый.

– Не плохо. Вы?

– Простите, а это – конкурс? Я должна что-то угадать?

– Считайте это социальным опросом. Два определения мужчины вашей мечты. Какой он? Герой 21 века. Ну?

– Любящий и нежный.

– Щедрый. Не жадный, то есть.

– А еще?

– Ну, не жадный… и… чтобы любил.

– Сильный и уверенный в себе.

– Не пьющий и порядочный.

– Сколько они от нас хотят, а? – отхлебывая пиво, ворчал Виктор.

– Красивый и… нежный.

– Богатый.

– Богатый.

– И еще раз – богатый, – засмеялась диктор Роднина. – И все же я ни разу не услышала того, чего хотела услышать. Прилагательное: добрый. Добрый и сильный мужчина. Мой идеал: добрый и сильный. Есть ли он вообще – мужчина, обладающий такими качествами? Ну, что ж, я молодая и энергичная, буду его искать, а найду или нет – это вы узнаете из следующих передач. До свидания В эфире программа «+». Оставайтесь с нами. Мы думаем только о вас. Спонсор программы…

– Хотел бы я посмотреть на ее спонсора, – хмыкнул Виктор, забирая из руки брата пульт и щелкая кнопками.

Изображение на экране запрыгало, покрылось рябью, замелькали обрывки цвета и сквозь нах проявился прыгающий в огонь человек.

– Это что ли посмотрим, пока по первому реклама.

– Вить, – задумчиво начал Володя.

– Ну?

– У тебя есть деньги?

– Какие деньги? – спросил старший брат уже другим тоном, насторожившись и напрягшись. – Ты о чем?

– Ну, хотел занять у тебя.

– Зачем тебе? Купить что-то хочешь?

– Да нет, просто надо. Понимаешь, брат, одному человеку…

– Никаких «человеков». Все. Хватит. Я не альтруист. Нельзя быть всю жизнь добреньким за мой счет.

– Ну, Вить…

– Нет у меня денег, вот и все. Надоело.

– Я отдам. Постепенно.

– Все. Никаких денег. И так за мой счет живешь, твоей зарплаты я и не вижу. Где она, а, скажи? Нету. Мне и так все твои менты должны. Ты думаешь, мне деньги легко достаются? Я их вот своим горбом зарабатываю, не ты, я же вкалываю, ты живешь на всем готовеньком…

Володя сидел, не поднимая глаз и крутил в руках пустой стакан.

Глава 5

Следующим утром Медведев-младший приехал на работу в одиннадцатом часу и на такси.

– Привет, капитан, – сидевшие в накуренном кабинете майор Задохин, заместитель полковника Кононова и несколько ребят-оперативников повернулись к нему и протянули руки. – Ну, что, сделал свои дела?

– Сделал, – Медведев наклонился к своему столу, выдвинул верхний ящик и бросил туда объемный пакет, который небрежно держал в левой руке. – Я звонил полковнику, – тихо сказал он, глядя на майора и садясь на свой стул.

– Да, он сказал, что ты до обеда отпросился. У тебя на столе протокол, прочитай.

– Кто сейчас у Сидоренко?

– Киреев.

– Как он?

Егоров, молчавши до сих пор, протиснулся к столу и присел на его край.

– А ты что не едешь домой?

– Тебя ждал. Ну, боксер и дал прикурить. Ночью простыню скрутил, чуть не удушил себя. Повязки сорвал, мне разок врезал, а врач еще говорил, что лежачий и двигаться не может. Теперь он уже точно месяц не встанет.

– Почему?

– Так рана открылась. Там кровища хлестала по всей палате. Смотри.

Парень расстегнул пиджак – под ним ничего не было, только заросшая редкими волосами грудь.

– Финку застирал, в душевой повесил.

– Киреева предупредил?

– Провел инструктаж.

– Хочешь, возьми мою футболку, вон, в шкафу, нижняя полка.

– Спасибо. А ты мою оденешь?

– Если надо будет. Пусть пока висит. Иди, отоспись, вечером Киреева сменишь.

– Опять? Может другого кого отправишь?

Конец ознакомительного фрагмента.