Путь Эскалибура - Дэвид Вебер

Сэр Джордж окаменел. Не то чтобы он не ожидал подобной угрозы – будучи воином, он навидался всякого, – но то, как ее высказал этот писклявый голос – равнодушно, без интереса, без гнева, ярости или злорадства, – было по-настоящему страшно. Барон с трудом заставил себя не оглянуться на Матильду и Эдуарда.

– Если эти меры окажутся неэффективными, есть и другие, – продолжал демонический шут. – Если и они не дадут результата, мы можем прибегнуть к изменению личности, хотя, скорее всего, это окажется слишком затратным в смысле времени. Да и не нужно, по сути дела. Гораздо проще будет избавиться от вас и собрать другую группу бойцов. В конце концов, что одни варвары, что другие.

– Но у этих варваров есть оружие, приятель! – рявкнул кто-то из людей.

Сэр Джордж резко обернулся, заранее зная, кого увидит. Сэру Джону Денмору было не более двадцати, он был юн, горяч и весьма самонадеян. Сэр Джон выхватил меч. Клинок зловеще мерцал в неестественно ярком свете. Юноша бросился вперед и замахнулся для удара.

– Господь и святой Ге…

Закончить он не успел. Меч его был направлен на демонического шута, но тот даже не шевельнулся. Тварь стояла неподвижно, бесстрастно взирая на смельчака, и клич юного рыцаря оборвался, когда его меч наткнулся на незримый барьер, возникший между ним и чужаком. Меч вырвался из его руки, и он разинул рот, ошеломленно глядя на то, как клинок кувыркается в воздухе.

– Стоять! – крикнул сэр Джордж. – Меч в но…

Но было уже поздно. На сей раз демонический шут сделал легкое движение рукой, и сэр Джон, захрипев, застыл на месте. Его глаза вылезли из орбит, гнев на лице сменился ужасом, рот распахнулся в беззвучном крике. Юношу словно опутала невидимая паутина, и он застыл с полуобнаженным кинжалом, не завершив начатое движение, а демонический шут уставился на сэра Джорджа.

– Хорошо, что вы попытались остановить его, а не присоединились к нему, – сказал он барону. – Однако, я вижу, вы действительно столь примитивны, что не уразумеете своего положения без наглядного урока. Хорошо. Я дам вам его.

– Нет необходимости… – начал сэр Джордж.

– Если я говорю надо – значит, надо, – пропищал демонический шут и указал рукой на ближайшего драконочеловека. Ртутные глаза чужака встретились на миг с глазами сэра Джорджа, затем он достал из висящих на поясе ножен странный предмет. Протянул его двоеротому, и маленькая тварь повернула на нем какой-то рычажок.

– Вы ошибаетесь, если думаете, что у вас есть оружие, сэр Джон Винкастер. Ваши мечи и стрелы не страшны мне, как и любому члену моей команды. Наше оружие превосходит их во всех отношениях.

Он поднял странное устройство, небрежно направил его на сэра Джона, и сэр Джордж вскрикнул от ужаса. Крик вырвался из его груди непроизвольно, но ни тогда, ни потом барон не стыдился этого. Похожий на молнию луч света вырвался из диковинного устройства по воле демонического шута и ударил в грудь сэра Джона.

Его прикосновение несло смерть, и если бы оно просто убивало! Грудь юноши раскрылась, словно лепестки цветка, и из нее вылетели сердце и легкие. За ними полетели ошметки крови и клочья тканей, воздух наполнил смрад горелого мяса, и люди, видевшие самые страшные картины войны, попятились с криками ужаса. Но хуже всего было молчание мертвеца. Несмотря на то что при виде направленного на него адского оружия страх на лице юного рыцаря сменился мукой, он не издал ни звука. Он не мог даже вздрогнуть или закрыть распахнутый рот. Беспомощный, он стоял перед двоеротым, как ягненок перед мясником, а тот бесстрастно терзал его тело.

Даже после смерти сэр Джон не мог упасть. Труп его стоял прямо, лицо, перекошенное смертной мукой, застыло, кровь текла из вспоротой груди и собиралась в лужицу у его ног.

Если бы не очевидная неуязвимость твари, сэр Джордж бросился бы на него и, если бы иначе было нельзя, разорвал голыми руками. Но барон видел, что тварь неуязвима… а он нес ответственность за судьбу своих людей. Среди которых были его жена и сын. И потому он сделал то, что было куда тяжелее, чем кинуться в безнадежный бой.

Он заставил себя стоять спокойно, подавив ярость и бессильный гнев. Он придал лицу бесстрастное выражение, расцепил челюсти и даже заставил себя разжать кулаки.

Его неподвижность успокоила горстку отважных, готовых броситься в атаку людей. В наступившей тишине демонический шут долго, невыносимо долго смотрел на них, а затем, не сводя всех трех глаз с лица сэра Джорджа, отдал оружие драконочеловеку.

– Надеюсь, этот урок не прошел даром для вас и ваших воинов, сэр Джордж Винкастер, – пропищал он. – Вы можете говорить от лица этих людей и вести их в бой, но больше вы ими не командуете. Ими командую я. Если, конечно, никто не желает этого оспорить.

Тварь сделала жест рукой, и изуродованное тело, недавно принадлежавшее отчаянному юному рыцарю, рухнуло на пол, как освежеванная туша.

ГЛАВА 2

Когда вспоротое тело Денмора ударилось об пол, сэр Джордж едва сдержал себя. Он чувствовал гнев своих людей, такой же, какой кипел в его собственной душе, но гнев этот мгновенно остыл при виде мощи, явленной демоническим шутом. Барон понимал охвативший его людей ужас, поскольку сам испытал его… и боялся он не только за себя. Но он не мог позволить себе постоянно бояться за Эдуарда и Матильду, чтобы не утратить мужества, столь необходимого в эту решающую минуту. Поэтому, зажав свои чувства в кулак, он молча стоял и смотрел на двоеротого.

– Теперь, – пропищал тот так же бесстрастно, как и прежде, словно убить Денмора было для него не труднее, чем прихлопнуть муху, – мы можем продолжить вашу обработку. Советую крепко запомнить, что незаменимых среди вас нет.

Он постоял еще мгновение, рассматривая неподвижных людей своими тремя глазами, затем повернулся к ним спиной. Дверь, в которую он вошел, открылась столь же быстро и внезапно, как и прежде, и двоеротый вышел, не сказав больше ни слова. Сэр Джордж проводил его взглядом, изо всех сил стараясь держаться уверенно и твердо. Он сомневался, что его поведение хоть кого-то обманет, но его люди должны были понять, что им надлежит сохранять внешнее спокойствие, вне зависимости от того, какие чувства они испытывают. Мысль о том, что обстоятельства вынуждают его солдат стать лицедеями, вызвала на устах барона слабую улыбку, которая погасла, едва только он услышал знакомый голос:

– Следуйте за светоуказателями. – Это был тот же самый голос, который они первым услышали на воздушном корабле. Он звучал не столько в ушах, сколько в мозгах, и ничуть не походил на голос демонического шута. Он больше напоминал человеческий, поскольку даже самые высокие ноты не были писклявыми, хотя он тоже был бесстрастен… это был какой-то мертвый голос. – Мужчины следуют за красными огнями, женщины – за зелеными.

Сэр Джордж расправил плечи, и рука его снова поползла к рукояти меча. Он резко втянул воздух, но прежде, чем ему удалось заговорить, на его локоть легла чья-то рука.

Он повернул голову и увидел Матильду. Ее темно-синие глаза были полны того же страха, что сдавил его сердце – страха быть разлученными. Глядя в лицо жены, он испытал внезапный прилив стыда, явственно ощутив владевшую ею скорбь по погибшему отцу. Она потеряла больше, чем он, и все же держалась достойно и, несмотря на страх и скорбь, не выглядела сломленной горем. Она ничего не говорила, но ничего и не надо было говорить, и сэр Джордж еще раз глубоко вздохнул, собираясь с силами, дабы принять неизбежное.

Матильда была права – они должны смириться. Смрад горелой плоти и окровавленные ошметки внутренностей сэра Джона Денмора на полу красноречивее всяких слов говорили, во что может обойтись им всем сопротивление чужакам. Но как же тяжело было с этим смириться!

– Мужчины следуют за красными огнями. Женщины следуют за зелеными огнями, – повторял незримый голос. Он умолк на несколько мгновений, а затем снова зазвучал в головах людей. – Мужчины следуют за красными огнями. Женщины – за зелеными. Неподчинение приказам будет сурово караться.

В последних словах чувства было не больше, чем в предыдущих, но угроза заставила сэра Джорджа очнуться от охватившего его оцепенения. Он встряхнулся, погладил хрупкую руку, лежавшую на его локте, и повернулся к стоявшим за его спиной мужчинам и женщинам.

– Сдается мне, у нас нет выбора и нам придется подчиниться, – прямо сказал он. – Мне это нравится не больше, чем вам, но все мы видели, с какой легкостью эти твари убивают. Сейчас нам нечего им противопоставить, и потому мы должны повиноваться их приказам.

По толпе усталых, мокрых людей пробежал ропот, и барон понял, что они признают правоту его слов. Он помедлил еще несколько мгновений, затем последний раз пожал руку Матильды и поднес ее к губам. Поцеловав руку жены, он отпустил ее и провожал глазами, пока она, высоко подняв голову, шла в направлении, указанном зелеными огнями. Леди Маргарет Стэнхоп, жена сэра Брайана Стэнхопа, выступила из толпы и двинулась за Матильдой, за ней потянулись остальные женщины. Сэр Джордж провожал уходящую в глубину необъятного зала жену горящими глазами, обуреваемый смешанными чувствами. Он гордился своей женой, боялся за нее и испытывал невыразимый стыд из-за собственной неспособности ее защитить. Затем он повернулся к сыну, оставшемуся среди прочих мужчин, юношей и мальчиков.