Идущие напролом - Сергей Зверев

На небольшом пятачке перед гостиницей толпились офицеры. Вид у всех был, что говорится, убитый. Измученные духотой лица, уставший взгляд, осиплые голоса.

— Чего собрались? — удивился Олег, мечтавший снять куртку и ополоснуться. С водой были проблемы. Утром ее привозили в канистрах и распределяли по номерам.

— Угрюмов совсем спятил, — раздался расстроенный голос Бобуркова.

— Чего он снова задумал? — насторожился Олег.

— Сказал, что сейчас построение, после которого он проверит порядок в номерах.

— Офонареть! — протянул Олег.

— Не много ли он на себя берет?! — стал возмущаться Комасов. — Понимаю, был бы при погонах. А так…

— Дурдом, — вздохнул кто-то.

— Идет!

Олег посмотрел на выход из гостиницы. Из полумрака коридора появился силуэт человека, который по мере приближения приобрел черты изрядно пьяного Угрюмова. На этот раз чиновник вырядился в военную форму без знаков различия.

— Выдрыхся за день, — констатировал Монах. — Теперь измываться будет.

— Может, отправить его куда подальше? — предложил Широков. — Имеем право.

— Отправь, — великодушно разрешил Бондаренков.

Между тем Угрюмов вышел на крыльцо. Увидев подчиненных, напыжился, однако тут же сошел с лица на нет, побледнел и схватился за грудь.

— Неужели поплохело? — обрадовался кто-то.

Однако чиновник справился с ощущениями, одернул курку и округлил глаза:

— Строиться!

— Может, хватит глумиться?! — взорвался Бондаренков. — После ужина еще подготовка материала к завтрашним занятиям. Темы новые, нужно конспекты писать.

— А кто сказал, что будет легко? — вытянув губы, протянул Угрюмов.

— Становись! — нехотя скомандовал Бондаренков.

Офицеры построились в две шеренги. За инструкторами встали переводчики.

— Когда угомонится? — прошептал стоящий позади Олега Монах.

— Надо ему бабу найти! — хохотнул кто-то.

Между тем Угрюмов вынул из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок и развернул:

— В соответствии с утвержденным планом я должен проводить с вами политическое информирование…

— Чего? — протянул кто-то.

— Это что еще за план? — недоумевал Бондаренков.

— А как вы думали? — вскинул помутневший взгляд Угрюмов. — Здесь вам не курорт.

— Это мы уже поняли, — вздохнул Селин. — Скорее, вытрезвитель.

— Разговоры в строю! — Угрюмов громко икнул. — Не забывайте, находимся вдали от родины…

— Надо что-то срочно с ним решать, — проговорил Монах.

У Олега появилась идея.

— Послушай, он сейчас спал?

— А чего ему еще делать?

— Ты заметил, что у него уже провалы в памяти?

— Конечно, — удивился вопросу Монах. — Почему спросил?

— Сейчас восемь вечера, — стал рассуждать Олег. — Может, превратим их в утро?

— Как? — не понял Монах.

— Главное, чтобы парни все поняли. — Олег посмотрел на Угрюмова. — Эдуард Иннокентьевич!

— Что? — пытаясь всунуть сложенный вчетверо листок в нагрудный карман куртки, Угрюмов подался вперед.

— Может, вы политинформацию на вечер перенесете? — Мы только с завтрака, сейчас в учебный центр ехать.

— С завтрака? — округлил глаза и рот Угрюмов и поднес к глазам часы: — Как это?

— Как положено утром! — раздался голос Суханова, который с ходу сообразил, в чем дело, и подыграл Олегу.

— Я что… — Угрюмов не договорил, а развернулся и посмотрел в сторону нырнувшего за деревья солнца.

— Сработало! — с восторгом проговорил Монах. — Ему сейчас кажется, что оно только взошло.

— Утро! — между тем констатировал Угрюмов и безвольно уронил руку вдоль туловища: — А почему вы еще здесь?

— Так вот и я о том же! — обрадовался Олег и, не дожидаясь команды, направился в общежитие.

Глава 6

Предложение

Демон передвинул слона и объявил:

— Шах!

— Опять! — с досадой воскликнул Сергеич.

— Не опять, а снова, — проговорил Демон.

За три дня шахматы изрядно надоели. Но в рассчитанной на двоих палате делать было нечего, и Демон, скрепя сердце, двигал фигуры, тем самым скрашивая одиночество Сергеичу. Пенсионер неделю назад свалился на даче с лестницы и уже готовился к выписке.

— А мы пойдем, — Сергеич занес руку над доской.

Двери открылись, и в палату вошла медсестра и какой-то мужчина с папкой.

«Полицейский», — догадался Демон.

— Вот ваш Демьянов. — медсестра показала рукой на Василия.

— Капитан Устинов, — представился мужчина. — Не спрашиваю, готовы или нет общаться. И так вижу…

— Мало ли что вы видите? — проворчал Демон. — Только я уже все рассказал вашему коллеге.

— Он проводил предварительное расследование, — полицейский посмотрел на Сергеича. — Вы нас можете оставить наедине?

— Не уходи, Сергеич, я боюсь! — пошутил Демон.

— Могу, конечно! — засуетился сосед по палате и вскочил из-за стола.

Полицейский сел на его место.

Сергеич взял шахматную доску и осторожно переставил на тумбочку.

— Как самочувствие? — спросил Устинов, дождавшись, когда за Сергеичем закроется дверь.

Демон со скучающим видом уставился в окно:

— Не дождетесь…

— Перескажите обстоятельства дела, — попросил полицейский и выложил из папки на стол бланк протокола допроса.

— А чего их пересказывать? — Демон пожал плечами. — Шел себе, никого не трогал…

— Фамилия, — перебил полицейский.

— Чья? — спросил Демон.

— Представьтесь, пожалуйста, — уточнил полицейский. — Таков порядок.

— Я вообще-то претензий ни к кому не имею, — заявил Демон.

— А это уже неважно.

— Из-за характера ранения? — попытался угадать Демон. — Так я упал на торчащий из земли металлический предмет.

— Пошутить решил? — глядя исподлобья, спросил полицейский. — Зря. В твоем положении я бы не веселился.

— С чего бы это? — удивился Демон, одновременно почувствовав, что полицейский не врет.

— А с того, что двоих избитых тобой человек признали потерпевшими, — ошарашил Устинов.

— Как это? — опешил Демон.

— Просто, — довольный произведенным впечатлением, полицейский выдержал паузу и вздохнул: — Согласно уголовно-процессуальному кодексу.

— Это как понимать? — изумился Демон. — Меня порезали, а теперь еще и в тюрьму собираются упрятать?

— Ты же только что сказал, что упал! — напомнил полицейский. — И эта версия вполне правдоподобна.

— В каком смысле?

— Нет прямых доказательств того, что это сделали люди, с которыми у вас был конфликт в проезде, — продолжал удивлять полицейский. — Ведь оказавшиеся сразу после драки на месте врачи «Скорой помощи» не обнаружили у вас ранения…

— Офонареть! — по складам проговорил Демон. — Выходит, я его сам себе нанес, после того как этих уродов в больницу забрали?

— Врач «Скорой помощи» утверждает, что осматривал вас, — стоял на своем полицейский.

— Правильно! — воскликнул Демон и сел. — Он теперь из кожи будет лезть, чтобы не оказаться на скамье подсудимых по статье оставления человека в опасности и служебный подлог!

— Проверка показала, что пока его не в чем обвинить, — проговорил полицейский. — И не оставлял он вас вовсе, а сообщил ехавшей следом машине. Просто ваша подруга увезла вас до ее прибытия.

— Вы мне лист бумаги не дадите? — спросил Демон.

— Чистосердечное собрался писать? — с иронией спросил полицейский.

— Пока заявление об отказе от лечения, — признался Демон.

— Зачем?

— В таких случаях в бега подаются, — пошутил Демон.

— Получите вы листок, — пообещал Устинов. — Только сначала расскажите ваше видение произошедшего.

Едва за полицейским закрылась дверь, Демон стал собираться.

Вошел Сергеич.

— Ну что, продолжим?

— В другой раз, — пообещал Демон, укладывая в сумку привезенные женой книги.

— Ты никак домой собрался? — удивился Сергеич.

— Пока я с тобой тут прохлаждаюсь, меня добрые люди в тюрьму упечь собираются, — объяснил Демон и застегнул сумку.

— Это за что?

— Как говорится, был бы человек, а статья найдется, — отшутился Демон.

Как оказалось, полицейский был не последним визитером. В коридоре проходной Демон нос к носу столкнулся с Федосовым.

— Мама дорогая! — не удержался и воскликнул Демон.

— Ты куда собрался? — спросил Федосов, отвечая на рукопожатие.

— Домой.

— Значит, чуть не разошлись? — подытожил Федосов.

— Ты здесь каким ветром? — на всякий случай спросил Демон.

— К тебе.

— Как узнал, что я здесь? — недоумевал Демон. — Или у тебя за время службы командиром группы материнские чувства проявились?

— Ты все такой же оболтус! — сказал Федосов, словно родитель, встретивший своего сына после длинной разлуки. — Когда взрослеть начнешь?