Планеты Магды - Павел Гашев

   Скрипя сердцем, пришлось оставить   мотоцикл у крайней покосившейся избы, где проживал  дед-боровик.

    Ждать больше нечего! Схема мельницы «грела»  нагрудный карман  рубашки и торопила в дорогу.

  Любопытные лица в окошках исчезли. Кот больше никого не интересовал. Хотя на деревенских подобное поведение  не очень-то и похоже.

  Чувствовалась во всем этом какая-то засада…  Дешевый подвох!

    Тропинка оказалась узкой, но хорошо натоптанной. Блондинка врала! Петляя среди корявых высоченных елей, Кот ощущал, что все ближе становится к исполнению  долгожданной мечты.

   Заблудиться в здешних местах не представлялось возможным: тропинка шла вдоль извилистой речушки с редкими темными омутами, в которых била хвостами большая хищная рыба.  Беспощадно зудели комары и слепни. Солнце с трудом пробивалось сквозь верхушки разлапистых елей. От избытка кислорода слегка кружилась голова. Такой воздух -  «отрава» для истинного горожанина!

   Лес внезапно расступился, и показалась  небольшая, заросшая густой травой поляна. Её когда-то десятилетиями   старательно выкашивали, и теперь почти селекционная поверхность зеленой глади равномерно покачивалась от слабого ветерка.   Поиски закончились.

    Мельница оказалась невысокой рубленой избушкой с черным железным  колесом в рост человека. От реки до избушки и обратно шел неширокий, но глубокий  канал,  вымощенный обычными, поросшими зеленым мхом булыжниками. Воды в нем не было, потому что старые проржавевшие вороты шлюзов по обеим его сторонам перекрывали вход течению беспокойной лесной речушки. Конструкция шлюзов, как показалось Коту, была весьма своеобразной, рассчитанной на очень-очень сильных людей.

    Бревна мельницы не сгнили, и само строение с одним окном посредине даже не покосилось. И это удивило, потому что могучее железо воротов проржавело основательно. Да и судя по непривычной глазу манере исполнения, местный плотник рубил мельницу лет сто назад. Не меньше!

   За избушкой, ближе к густому, дремучему лесу, из-за высокой травы  виднелся серый, здорово подгнивший колодезный сруб.

  Никита недоверчиво хмыкнул: река находилась ближе к мельнице, чем колодец. Раньше бы на подобное не обратил внимания, но теперь всё в этом сказочно-загадочном месте вызывало подозрения и наводило на мысли. Еще и предупреждение  высокомерной девчонки!

   Входной водный шлюз можно было попробовать открыть. Никита дернул проржавевший ворот – тот скрипнул, но не шелохнулся.  Стоило попробовать подналечь изо всех сил.

   И в этот момент подумалось, что  что-то не так, что-то противоречит выученной наизусть схеме.

   Со злости Кот сплюнул под ноги: если запустить воду, то колесо станет вращаться по часовой стрелке!  А нужно, чтобы против!

 Пришла и запоздалая мысль о том, что, может быть, это совсем не та мельница.

   Вокруг крепкой еще избушки всё заросло непримятой травой и низким цепким кустарником. Никто сюда несколько дней точно не наведывался.

   Подгибая под себя охапки густой растительности,  Кот добрался до тяжеленной дубовой двери, висевшей на огромных кованых петлях. С силой дернул  за железную скобу, но дверь даже не шелохнулась, хотя никаких замков снаружи не видно, будто изнутри ее закрыли на засов.

    Единственное окно в избушке оказалось слишком маленьким для того, чтобы через него мог пробраться вовнутрь взрослый человек. Если только пятилетний сорванец!

    Возможно, мельник чего-то боялся, держал здесь от кого-то оборону. И, похоже, его скелет остался внутри деревянного «склепа».

   К тому же существовало еще одно «но», противоречащее  схеме на пожелтевшем листке.  Лучи палящего полуденного солнца  не попадали в единственное окно (согласно плану должны были), а за маленьким мутным от грязи стеклом вообще ничего не  виднелось.

  Согласно элементарной логике лишь на закате светило могло дотянуться до этой стороны избушки.  Видно, кто-то из древних плотников очень «хотел», чтобы Никита досидел здесь до темноты.

   К тому же внезапно возникло неприятное, скребущее нервы  ощущение, что за  мельницей   следят.

 Кот резко обернулся:  чья-то пригнувшаяся человеческая тень мелькнула и исчезла за высоченной елью, раскинувшей свои мохнатые лапы у самого начала лесной тропинки. И тут же сорока, громко захлопав крыльями, слетела с соседнего дерева.

  Конечно, напугавший ее человек мог быть  одним из  любопытных деревенских жителей. Но всё-таки… дело это начиналось с трёх трупов в кабаке!

    Кот решил вернуться. Мыслей, как проникнуть внутрь мельницы, все равно  не появилось.  К тому же стоило закупить продовольствие и позаботиться о ночлеге. 

         До деревни Кот  мчался: шестое чувство подстегивало все сильнее и сильнее. И недаром!

   Как только тропинка закончилась и из-за деревьев показалась первая хата старика-боровика, внутреннее беспокойство стало понятным.

 От наглости местных «крестьян»  на мгновение утратился дар речи!  На том месте, где совсем недавно стоял мотоцикл, осталась лишь  примятая трава и засохшая (демонстративная!) кучка коровьего помета.

   Наверное, это был вызов? А может быть, что-то другое…

  Ведь только по лесным дорогам до Железницы  Кот добирался километров шестьдесят.  И из этого лесного тупика  на своих двоих просто так не уйдешь.  Кто-то из «деревенских»  хотел задержать здесь непрошеного гостя. Для чего?

Глава 3

   Как Никита ни стучал по шаткой двери хаты старика-боровика, так никто в ответ на барабанную дробь кулаков и не откликнулся. И само собой возникло желание пройтись по другим избам,  опросить, так сказать, с пристрастием свидетелей преступления.

   Делать этого не пришлось! Возле  крыльца единственного заброшенного дома в деревне, над невысокою, посеревшей от пыли  травою обочины, возвышалась  груда металла и пластика знакомого красного цвета, под которою и были погребены два колеса.

   Опознать запчасти от родного мотоцикла не составило труда.  Выходит, воровства как такового не произошло. К спрятавшемуся врагу не подкопаешься! Но   не было ключей для сборки. А значит, металлом у собственных ног оставался металлоломом и ничем больше.

    Интересно и то, что местный «механик» бросил кучу запчастей  возле заброшенного дома. Коту, видимо, определили конкретное место жительства!

  Внутри всё еще крепкой избушки, состоявшей из двух комнат и крошечной кухни, оказалась ржавая железная кровать с панцирной сеткой. На этом цивилизация навязанного  «обиталища» заканчивалась.