Последствия одного решения - Матемаг

— Изменения, — не выдержав, вставил Гарри.

— Всё правильно, — подтвердил Альбус. — Изменения. Тёмная магия способна менять в самых широких пределах, как и магия светлая. Бессмысленно применять тёмную магию для изменения неживого — здесь светлая будет более эффективна, ведь она действует, сливаясь с предметом, подменяя его суть, в то время как тёмная будет насильно эту суть искажать, наталкиваясь на ожидаемое сопротивление. Зато тёмная способна на то, что непосильно светлой — изменение живых существ, в том числе — человека.

— Но это же…

— Незаконно? — риторически спросил Альбус. — Да. Опасно? Да. Сложно? Очень. Но это, пожалуй, одни из самых величайших чудес магии, чудес злых и чудес добрых. Оборотни. Вейлы. Русалки. Вампиры. Вот они, плоды тёмной магии! Принадлежать одной из магический рас — это и дар, и проклятие. Очень сложно сделать чистый дар, не взяв чего–то взамен. Теперь ты осознаёшь, Гарри, насколько могущественна тёмная магия? Её сила — это не только смертоносные чары, с лёгкостью разрушающие замки и уносящие жизни. Её сила — это тонкое, едва заметное волшебство, которое обращает человека в магическое существо.

— Ты будешь учить меня тёмной магии, деда? — тихо, с едва заметным предвкушением в голосе, задал вопрос мальчик.

— Нет, Гарри. В тёмной магии я откровенно слаб. У тебя будет другой учитель.

Месяц спустя.

— Повтори! — жёстко раздался голос учителя.

— Делерет! — рука, направленная на каменный валун, чертит в воздухе петлю ритуала усиления. Невидимый обычному взору, но вполне явный для того, кто прошёл Ритуал Полного Слияния, летит в цель сгусток тёмной магии. Камень трескается и распадается горой щебня.

— Неверно, — строго прокомментировала женщина с яркой внешностью: невысокая, смуглая и белокурая. — На чём ты сосредоточился?

— На образе разрушения, — заметив угрожающий взгляд учителя, Гарри поправился. — На разрыве химических связей.

Недоверчивый хмык.

— Легилименс.

Гарри попытался защищаться, но тщетно. В конце концов, сопротивляться ей не мог и его дедушка.

— Ясно, — задумчиво произнесла женщина. — Как я и думала, преобразование энергии идёт немного не так. Без палочки правильно у тебя получаются только простые заклинания. Сложные надо адаптировать индивидуально. Пора бы тебе купить свою волшебную палочку.

— Палочку? — переспросил Гарри. — Кажется, ученики Хогвартса покупают палочки примерно в это время.

— Мне всё равно, — отмахнулась женщина, задумчиво глядя на остатки валуна. — К Олливандеру обращаться не стоит. Нам нужен особенный проводник.

— Почему особенный, учитель Атика?

— Твой проводник не должен вызывать привыкания, — молвила та. — Ты же не хочешь разучиться творить магию без палочки?

— Конечно, нет!

— Тогда идём. Берись за руку.

— Альбус!

— Учитель? — старый маг смотрел на неё, в который раз удивляясь, как хорошо она выглядит.

— Скажи мне, кто для тебя Гарри?

— Внук, — без заминки ответил Дамблдор. — Ученик. Возможно, преемник.

— Как я и думала. Преемник. Альбус, ты сознаёшь, что это — не его путь?

— Не его. Но есть ещё пророчество Трелони. Я рассказывал подоплёку дела.

— Пророчество… — усмехнулась волшебница. — Все пророчества — прах.

— Это истинное пророчество. Я знаю признаки.

— Все пророчества — прах, — с той же интонацией повторила Атика. — Все, Альбус. Пророчества лишь направляют события, не более того. Достаточно сильный человек опрокинет любое предсказание, будь оно хоть трижды истинным. И для этого совсем не обязательно быть магом. Достаточно избрать иной путь и следовать ему.

— Ты уверена в своих словах?

— Да, ученик. Пророчества описывают наибольшую вероятность. Пророчества — это своего рода растянутые во времени заклинания, склоняющие к определённым действиям. Конечно, их природа на самом деле не магическая, но аналогию провести можно. Гарри Поттер не обязан быть победителем Волдеморта.

— Но если не он, то кто?

— Например, ты. Ты обладаешь достаточной силой, чтобы его победить.

— Один раз — да. Я рассказывал тебе о хоркруксах. После каждого возрождения он будет всё сильнее и сильнее. А найти все хоркруксы уже невозможно. Я слишком поторопился с Ритуалом Полного Слияния.

— Что ж… Я помогу тебе. Оттягивай его возрождение как можно дольше. Я подготовлюсь.

— Я… не рассчитывал на твою помощь. Спасибо. Ты говорила, что никогда не вмешиваешься. Почему?..

— Мальчик. Это не его путь. Тем более, не ему становиться твоим преемником. Ты — уникум, Альбус. Сочетать политику и магию такого уровня… Мой ученик, — гордая улыбка. — Но путь власти — это не путь Гарри Поттера. Дай ему выбрать свой путь.

— Учитель, а не выбираешь ли ты за него?

— Нет. Я лишь учу. Он сам выбирает, чему учиться. Ты много рассказал ему о последствиях любого выбора. Продолжай в том же духе, но не перекладывай на него ответственность. Проблема угасания магии — только твоя.

— Не думал, что ты пробьёшься так быстро.

— Твои ментальные щиты стали, наконец, по–настоящему интересными. Но — недостаточно хорошими. Я практиковалась больше двух веков. Кстати, ты собираешься знакомить мальчика с его сверстниками–магами?

— Нет. Пока рано.

— Я тоже так думаю. Как ты смотришь на небольшое приключение для Гарри?

— Небольшое приключение? — недоверчиво переспросил Дамблдор, вспоминая, что называла Атика этим словом.

— Ничего по–настоящему опасного. Для него опасного, а не для меня. Да, читаю — не думай так громко и смени, наконец, щиты. Безопасность ребёнка я гарантирую. Должен же кто–то показать ему мир? Да, дела в Министерстве и МКМ тебя извиняют, но кроме тебя у него есть я. Уверена, ему понравится!

Деревянный дом был большим. Очень большим. Он стоял на опушке леса, и прямо–таки искрился волшебством. Над домом сияла объёмная иллюзия слов на английском, французском, русском и ещё нескольких языках.

— «Грефронт и Этьен, лучшие артефакты на заказ», — прочитал Гарри. — Здесь мы купим палочку?

— Ну, сначала надо её заказать, — Атика уверенно направилась к деревянному же крыльцу. — Я уже обо всём договорилась, осталось только провести измерения.

За широкой дверью располагался магазин артефактов. Гарри с любопытством разглядывал кинжалы, мечи, палочки, медальоны, всевозможные украшения и совершенно невзрачные вещи вроде скорлупки от грецкого ореха. Каждый артефакт ярко светился в магическом зрении. Ценники поражали — ниже четырёхсот галлеонов ничего не было. Зато выше… Скорлупка стоила всю тысячу.

— Рад тебя видеть, Атика, — Гарри отвлёкся от разглядывания, чтобы послушать разговор вышедшего навстречу покупателям гоблина и своего учителя. — Давно не виделись.

— И ещё век не встречаться, Греф, — поморщилась в ответ женщина. — С тебя — замеры.

— Разумеется, — вежливо кивнул гоблин. В его поведении Гарри чувствовалась скрытая враждебность, такая же, какую открыто демонстрировала Атика. — Прошу сюда, юноша.

Замеры продлились от силы минут десять. Гоблин подносил артефакты, напоминающие лабораторные приборы с уроков физики, что–то замерял, записывал. Наконец, он сообщил:

— Завтра в восемь утра можете забирать заказ.

— Прекрасно, — сухо ответила Атика.

— До встречи, старый враг, — попрощался гоблин.

Атика, а вслед за ней и Гарри, промолчала.

— Кто он? — поинтересовался мальчик, когда они отошли за радиус действия антиаппарационных чар.

— Мой старый враг. Жаль, что обслуживал он, а не Этьен.

— И ты доверила ему делать мою палочку? — возмутился Гарри.

— Он — гоблин. Свой кодекс чести. Сегодня мы — его клиенты. Вот когда будем соперниками…

— Соперниками?

— Позже расскажу.

Рывок аппарации.

— Ещё раз! — язвительно выкрикнула Атика. — Я даже не замечаю твоих атак!

— Делерет!

Шаг в сторону. Женщина даже не поставила щит.

— Таранталегра, делерет, секо! — все три заклятия были направлены, как и учила Атика, по–разному, снижая вероятность, что противник увернётся.

— Протего, — спокойно сказала Атика, шагнув в сторону. Щит принял на себя только «таранталегру», и его вполне хватило.

— Секо, эльро, ступефай!

Атика улыбалась, не сходя с места, непринуждённо держала щит.

— Я не использую сил, превосходящих твои.

— Секо, секо, секо, секо! — рука Гарри выписывает ритуалы усиления. Невидимые лезвия впиваются в щит, разрывая, и вот последнее добирается до…