Архимаги не ищут лёгких путей!,. Тетралогия (СИ) - Тесленок Кирилл Геннадьевич "Архимаг"

— Ты думаешь, это освобождает тебя от ответственности?

— Ну… сделал дело — гуляй смело…

Геренд нагнулся и подобрал с земли увесистый сук.

— Стой, стой, стой! Я глава Имперского Совета Магов! У меня неприкосновенность! — архимаг замахал перед собой руками.

— Я не подданный Империи, — Геренд сделал пару пробных взмахов. — Ваша юрисдикция на меня не распространяется.

— Я уверен, мы что-нибудь придумаем! Я выплачу компенсацию!

— Этого недостаточно!

— Что, жениться придется? — испугался волшебник. — Мне нельзя, я ещё слишком молод! К тому же на мне и так двадцать восемь орчих висят…

Подавив желание рассмеяться, Геренд в нескольких предложениях напомнил Парацельсу историю своего превращения.

— Вот оно что… — архимаг с облегчением в глазах приложил ладонь к сердцу. — А я-то подумал о самом худшем. Значит, ты тот вампироэльф из кристалла?

Геренд кивнул.

— Говоришь, я превратил тебя обратно в эльфа, попутно сменив пол?

— Именно, — поигрывая дубиной, Геренд снова кивнул. — Превращай меня назад. Живо!

— Минуточку! — нахмурился Парацельс. — Судя по твоей ауре, ты действительно больше не вампир. Получается, я случайно открыл заклинание излечения от вампиризма через превращение? Мне ж за это премию Мерлина сразу дадут и расцелуют в обе щёки! А возможно и не только в щёки!

Волшебник счастливо улыбнулся. Взгляд его затуманился, изучая недоступные простым смертным дали.

Геренд замер. А ведь архимаг прав! Вампиризм много тысячелетий был бичом всех живых существ и считался неизлечимым. До сегодняшнего дня. Как чёртик из табакерки выскочил пьяный хреномаг и похерил всю историю кровавых владык ночи…

Гений, мать его.

По идее, Геренду следовало бы пожертвовать своей мужской сутью ради вампирского рода. Ведь если подобное заклинание будет создано, вампирам придётся несладко. Стоит любому третьесортному магу освоить эти чары, как он сразу станет грозным противником для любого вампира.

Но Геренд собственное благополучие ценил превыше всего.

— Как обычно, все великие открытия совершаются через одно место, — заметил он.

— Слушай, тогда я с большим удовольствием тебя расколдую! — заулыбался архимаг. — Как следует изучу все изменения в твоём астральном теле, восстановлю текст заклинания, избавлю от побочного эффекта сисек и вуаля! Только имей в виду, исследования стоят денег. Магия — удовольствие дорогое. С тебя сто золотых империалов. Архимаги за бесплатно не работают, сам понимаешь.

— При себе только зуботычины обыкновенные, — Геренд продемонстрировал дубинку. — Но к счастью для тебя — много! Какой там нынче курс?

Поддаваться на болтовню волшебника он не собирался. Выдумал, бородатый! Сам натворил дел, да ещё и деньги имеет наглость просить!

— Ты знаешь, с учетом инфляции и общей политической нестабильности сложно сказать наверняка, — уклончиво ответил Парацельс, косясь на дубинку. — Ладно, так уж и быть, пойду навстречу! Эх, чего ради премии не сделаешь!

— Так когда ты меня расколдуешь? — продолжал настаивать Геренд. Болтовня архимага о премии его не интересовала. Он знал свою главную цель и шёл к ней по прямой дороге.

— Ну не здесь же! — Парацельс с сомнением осмотрел деревья вокруг. — Мне надо добраться до моей башни, до лаборатории. Или хотя бы до ближайшей таверны.

Геренд неохотно кивнул. Ему хотелось как можно быстрее вернуть старое тело, но волшебник прав. Не стоит спешить в таких важных делах.

— А заодно мне нужно проверить своё духовное тело и вытравить весь алкоголь из организ-з-з-з…

Архимаг застрял на букве «з». Глаза его закатились, щёки порозовели. Он начал медленно заваливаться на спину.

— Что с тобой?! — Геренд едва успел подхватить мага. — Парц?

— Хр-р-р-р… — ответил тот богатырским храпом. — Хр-р-р-р…

Геренд выругался. Да что не так с этим чароплётом? То он пьяный, то он бодрый, то он засыпает на ходу! Как иметь с таким дела?

Мысли Геренда прервал зловещий вой, отдаленно напоминающий волчий.

— О! — воскликнул Парацельс, мигом проснувшись. — Геренд, нам невероятно повезло! Это вурдалакус-ликантропус-каннибалус! Очень редкий вид! Полувампиры-полуоборотни! Целая стая! Превосходно! Мы должны обязательно их найти!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

От сонливости не осталось и следа. Парацельс говорил бодро, в его голосе чувствовался живейший интерес исследователя.

— Чтобы они нас съели? — поинтересовался Геренд, озираясь по сторонам.

— Ты с ума сошёл! Такая удача выпадает раз в жизни! — Парацельс даже не заметил двусмысленности своих слов. — Их же практически истребили!

— Не о том ты беспокоишься.

— А ты не понимаешь, от чего отказываешься! Знаешь, какие у них ценные клыки?

Жуткий вой прозвучал снова, громче и отчетлевее.

— У вурдалакусов есть необычная магическая способность, — со знанием дела произнёс Парацельс. — Они умеют выть так, что жертва не понимает, откуда идёт звук. Хищники пользуются этим, чтобы запутать и запугать свою добычу.

— Ясно, — сказал вампир. — От себя могу добавить, что их ровно четверо и все матёрые. Один полностью седой. Похоже, вожак.

— Изумительно! — воскликнул Парацельс. — Геренд, да у тебя дар!

— Нет, — лаконично ответил вампир и указал Парацельсу за спину. — Они уже здесь.

Оглянувшись, волшебник увидел за деревьями четверых вурдалакусов с горящими жёлтым огнём глазами.

Все звери мускулистые, поджарые, покрыты густой шерстью. С оскаленных клыков капает желтоватая слюна, в глазах отражается ярость и жажда убивать.

Хищники не спешат нападать — просто смотрят на Парацельса и Геренда, выжидают.

— Что ж, — спокойно произнёс Геренд. — Самое время тебе показать, насколько ты Великий и Ужасный. Преврати их во что-нибудь вкусненькое, а то у меня сто пятьдесят лет в рту маковой росинки не было.

— Хр-р-р-р-р… — ответил Парацельс, снова улетев в объятия Морфея.

— Да ты издеваешься, хреномаг… — похолодев, прошептал Геренд.

Вожак вурдалакусов взревел и приник к земле, готовясь к прыжку.

Дикие вопли боли и ужаса разнеслись над деревьямим.

ГЛАВА 2

Западная окраина Империи, куда волею Случая забросило Парацельса (если, конечно, Случаем можно назвать пьяную галлюцинацию) считается местом диким и отсталым. Большинство местных жителей даже понятия не имеют, что их земли являются частью некого крупного государства. Ограниченности кругозора способствуют густые непроходимые леса, болота, а уж про всякие Гибельные Пустоши, Долины Смерти, Хребты Ужаса и вовсе говорить не приходится. Число гиблых заколдованных земель на западной окраине просто превышает все разумные пределы. Словно Создатель, щедро разбрасывая семена Творения, случайно рассыпал над этим краем не те семена не из той корзины.

Опытные путешественники на полном серьёзе утверждают, что стрелка компаса иногда показывает не туда, куда должна. Что звёзды на небе сегодня выстраиваются в одну позицию, а завтра в другую. Что привычная дорога от дома до работы, по которой ты ходишь каждый день, однажды приведёт тебя в совершенно новое место… И тебе очень повезёт, если вернёшься оттуда целым и невредимым!

Широко известен случай, когда приезжие купцы, случайно свернув не туда, обнаружили среди лесов огромное первобытное племя, ведущее охотничий и собирательский образ жизни. Репутация у окраин уже тогда была не очень хорошая, и чужеземные купцы приняли дикарей за обычных местных жителей. Благо те оказались не воинственными и не торопились жарить гостей на костре. Найдя общий язык с вождём и шаманом (чему не мало способствовали совместно распитые горячительные напитки), купцы занялись тем, что умели лучше всего — торговлей. За пару очень ценных побрякушек они нагрузили несколько телег пушнины и мехов. А про всякие мелочи вроде редких трав и кореньев даже упоминать не стоит… Домой купцы вернулись крайне довольные и несколько раз ещё навещали новых «партнёров».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ошибку случайно выяснилась только спустя десятилетия, когда племя «переоткрыли» уже местные жители. Впрочем, многие считают, что никакой ошибки как раз не было. Просто купцы решили ни с кем не делиться случайно найденной «золотой жилой», чтобы торговать с племенем единолично.