Миллионер: Исповедь первого капиталиста новой России - Артём Тарасов

Телохранитель вышел из подъезда в сопровождении нескольких ребят, которые громко с ним попрощались, называя Артемом. Моя квартира находилась в этом же доме, но в другом подъезде. Телохранитель поднялся на седьмой этаж, вошел в квартиру, где и должен был остаться, изображая меня. Ночью дважды ему звонили, он поднимал трубку и молчал. На другом конце провода тоже молчали.

А мы с Маликом вылезли на крышу семнадцатиэтажного дома. Был декабрь – скользко, заснежено. Дул зверский, колючий ветер… Я едва пролез в вентиляционную трубу, по которой мы спустились вниз в другой подъезд, где вход был с другой стороны дома, как раз со двора. Сели в «Волгу» и поехали на вокзал. Теперь нас никто не вел, потому что все следили за моей квартирой, думая, что я у себя. Утром меня можно будет брать в наручниках прямо тепленького. Наверняка с этой целью был уже вызван отряд ОМОНа.

До нашего поезда мы добрались без всяких приключений. Вагон был абсолютно пустой. И мы спокойно легли спать.

Ночью поезд делал остановку в Бологом. Когда мы проснулись, по меньшей мере еще три купе были заполнены людьми в штатском. Двое из них стояли в коридоре и сосредоточенно смотрели в окно. Еще один находился в тамбуре.

Нас, скорее всего, вычислили по паспортам сопровождавших меня ребят. Они-то при покупке билетов предъявили собственные документы! А имена людей из моей группы были известны.

Стало ясно, что меня будут брать прямо на вокзале в Ленинграде. В поезде формально арестовать меня было нельзя: до явки на допрос добровольно к одиннадцати часам оставалось еще три часа. Я все же был официально зарегистрированным кандидатом в народные депутаты от Центрального округа города Москвы!

И тогда я решил прорваться.

– Я пойду вперед по ходу поезда, – сказал я своим друзьям. – А вам нужно будет оттеснить парня, который стоит на моем пути в коридоре у окна.

– Вот, Артем Михайлович, запишите номер телефона в Ленинграде, по которому нужно позвонить, – сказал один из друзей и продиктовал мне номер, перепутав от волнения местами последние четыре цифры.

Дальше все получилось очень удачно. Ребята прикрыли меня в коридоре, а я, нацепив черный парик и темные очки, пробежал вперед несколько вагонов и, пока поезд еще не остановился, слава богу, открыл двери вагона-ресторана, спрыгнул в самом начале перрона и быстро затерялся в толпе.

На привокзальной площади поймал такси. «Везите, – говорю, – меня на черный рынок – хочу одежду купить…»

Приобрел с рук куртку, переоделся, оставаясь в парике. Потом звоню по телефону, который мне дали. Трубку взяла какая-то девушка и отвечает:

– Дело в том, что это не тот номер, который вам нужен! Но я сейчас вам продиктую правильный. Перезвоните туда, там очень ждут вашего звонка. И напомните там о наших условиях.

Она продиктовала мне номер с правильной последовательностью цифр.

Я, конечно, очень удивился и не понял, что произошло. Потом оказалось, что мои сопровождающие вспомнили, что дали мне неправильный номер. Позвонили, попали на незнакомую девушку и говорят:

– Вы сейчас сидите дома и ждите звонка.

Она отвечает:

– Это что, розыгрыш? Мне на работу надо, не буду я дома сидеть.

– Сколько вы получаете? – спросили ее.

Она назвала сумму.

Ребята говорят:

– Мы вам заплатим деньги за год вперед. Только сидите дома и ждите звонка. Как только вам позвонят – передадите этот номер телефона.

Так я получил правильный номер телефона. Когда дозвонился, мне сказали, что немедленно высылают машину. И точно: скоро подъехал водитель абсолютно грозного вида. Я сел в машину, а он остается неподвижным.

– Ну и дальше чего? – спрашивает водитель. – Куда поедем?

Я был очень удивлен таким приемом. Он не трогался с места.

– Не знаю, куда мы поедем! Я Тарасов, вы же приехали за мной?

Не поворачивая головы, он изучал меня в зеркало заднего вида.

– Если ты Тарасов, где белый плащ?

Господи, я же в новой куртке и в парике, дошло до меня! Только после того, как я предъявил ему из портфеля белый плащ, он повез меня к ленинградским родственникам.

Время моего ареста наступило.

Мы стали обсуждать, что делать дальше.

Я сказал, что мне надо уходить через границу, и они сначала предложили перебраться в Финляндию. Это была рискованная идея, потому что финская граница охранялась очень серьезно. Проверки производились несколько раз по дороге и начинались задолго до пропускного пункта. Визы у меня не было, но был паспорт Доминиканской Республики, по которому я проживал эти годы в Англии. И, конечно, российский паспорт тоже. Но в доминиканском паспорте отсутствовала въездная виза в СССР, и, кроме того, план моего перехвата был уже задействован повсюду, на всех пропускных пунктах Ленинградской области.

Вскоре подъехал еще один парень, который вызвался перевезти меня в Эстонию, в город Нарву. У него там был знакомый предприниматель – владелец пансионата. Он часто ездил туда в баню и обратно, безо всяких виз. Граница только-только установилась. Он позвонил этому человеку и сказал нам, что все в порядке. Перевозчик возьмет по двадцать пять долларов с каждого! Устраивает?

И меня повезли к эстонской границе в славный Иван-город на реке Нарва.

Пройти наших пограничников оказалось очень просто. Водитель приехавшего за нами микроавтобуса отдал им две коробки кроссовок – и нас тут же пропустили, не спрашивая никаких паспортов.

Я уже подумал, что все закончилось. Но, увы, самое серьезное испытание ждало нас на другой стороне пограничного моста.

Когда мы подъехали к эстонской границе, к нам подошли два молчаливых восемнадцатилетних подростка в форме пограничников.

Рядом проверяли несколько машин, и когда наш водитель увидел, насколько серьезна эта проверка, он внезапно всех объехал и газанул вперед на эстонскую территорию.

Поскольку парни с автоматами бросились за машиной, метров через двадцать он остановился. Чудом обошлось без стрельбы.

Наши паспорта были у водителя. Я увидел, как настигшие нас пограничники тянули паспорта из его руки через опущенное стекло, а он их не выпускал. В конце концов водитель вышел из машины и двинулся следом за разъяренными юнцами, так и не отдав им паспорта.

Слава богу, он был эстонцем, и они разговаривали на своем языке, бурно при этом жестикулируя.

Виз ни у кого из нас не было. Мы все нарушили государственную границу независимой страны Эстонии, и, наверное, нам за это полагалась тюрьма. Как и за пересечение границы России без права это сделать!

Его не было десять минут, двадцать, полчаса… Я уверовал в то, что меня поймали. «Может быть, имеет смысл бежать, – лихорадочно думал я, – ведь кордон уже пройден!» Впереди маячил густой темный лес.