Разведывательно-диверсионная группа. «Слон» - Андрей Негривода
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что-то такое изменилось в глазах генерала, потеплели они, что ли, в несколько секунд и превратились из рентгенаппарата в обычные, человеческие.
– Поближе к дому небось...
– Не понял?
– В Одесском военном округе, насколько я знаю, есть несколько частей ВДВ... В Болграде Свирская бригада, например, в Старом Крыму под Феодосией тоже бригада стоит... Да и в Кировограде тоже есть бригада... Хоть это и Киевский военный округ, но до Одессы рукой подать... Хитришь, сержант?
– Никак нет, товарищ генерал-лейтенант! Можно и подальше! Если можно, конечно...
Генерал усмехнулся и опять посмотрел на офицеров:
– Каков, а?.. Ну, раз не хитришь... А еще, если ты и в самом деле служить хочешь... То послужишь! От души! – В его голосе зазвенел металл, который заставил подтянуться даже полковника. – В ВДВ, говоришь? И подальше? Добро! Поедешь в Фергану, сержант! В Туркестанский военный округ, раз подальше просишься! В отдельный парашютно-десантный полк! Его командир – мой давнишний знакомый... У него всегда был дефицит специалистов-артиллеристов, а обучать их толком некогда... А ты, Ошеха, практически готовый офицер горной артиллерии! Офицер-разведчик! Самое оно! Для полковника будет большой подарок!..
– Спасибо, товарищ генерал-лейтенант!
– Ты подожди радоваться, сержант! – рявкнул генерал. – Ты думаешь, что на курорт едешь?
– Никак нет, товарищ генерал-лейтенант!
– Вот и правильно думаешь! Это особый полк, с горной спецификой подготовки, потому и «отдельный»... И ты не призывник, а отчисленный за тяжелый проступок курсант! Тебя решено оставить в звании «сержант», но это не значит, что за свою несдержанность ты не достоин наказания, Ошеха! Тебе ясно?
– Так точно!
– А раз ясно, то сейчас ты отправляешься обратно под арест на семь суток на гарнизонную гауптвахту! До отбытия по месту службы в часть! Нечего тебе здесь, в училище, делать! Да и не будем больше дразнить московских гусей... Все! Выполнять приказание!
– Есть, товарищ генерал-лейтенант! – произнес по-уставному Андрей и вышел из кабинета...
Через неделю, когда за ним на гауптвахту опять приехал штабной «козел», Андрею дали всего два часа на то, чтобы собрать свои нехитрые пожитки перед поездом, который должен был отправиться в дальний путь. Он справился быстро, а потом все накручивал и накручивал диск телефона-автомата, пытаясь дозвониться до своей Тамары, но... Домашний телефон семьи Чантурия молчал.
«...Томка! Томочка моя! Ну, где же ты? Ведь уеду и так и не увидимся!.. Эх! Жизнь, бля, портянка! Прости меня за все, моя царица Тамара!.. Прости, если сможешь!.. Ну, где же ты?!»
Телефон молчал, а прапорщик, сопровождающий Андрея на вокзал до поезда, уже начинал нервничать и посматривать на часы.
«...Да что же это такое! Ну, почему так?! Где ты, Тома?!»
...Он так и уехал, не дозвонившись...
Ехал Андрей двое суток.
Советская Армия для проезда своих военнослужащих оплачивала только железнодорожные билеты и только в плацкартных вагонах. Вот и трясся Андрей на своей верхней боковой полке сначала до Баку, затем до Астрахани, а потом пошли степи и станции со странными для его русского уха названиями Макат, Кандагач, Кзыл-Орда... Потом был красивый, цветущий по весне Ташкент, где поезд простоял несколько часов, и Андрей опять попытался дозвониться своей Тамаре с вокзального междугороднего телефонного узла, и опять у него ничего не получилось – телефон молчал... Он даже чуть было не опоздал на свой поезд... А потом был Коканд и, наконец-то, сама Фергана...
И снова он сначала отправился не в гарнизонную комендатуру, как это было положено таким военнослужащим, как он, чтобы узнать, где квартируется его полк, а на междугородний телефонный узел. И опять у него ничего не вышло.
И тогда Андрей, совсем уже отчаявшись услышать голос своей невесты, отправил ей телеграмму:
«Томочка! Любимая! Прости! Так случилось, что я теперь служу в Фергане. Я пытался дозвониться до тебя 1000 раз, но ничего не получилось! Где ты, любовь моя! Я вернусь к тебе! А скоро напишу письмо с адресом своей части! Не грусти! Мы будем вместе! Люблю! Твой Андрей!»
Вскоре от военного коменданта Ферганы он получил адрес части, а еще через пару часов уже стоял на КПП гвардейского парашютно-десантного полка, который на долгие годы станет ему и домом, и семьей...
* * *Лето 1979 г. Фергана. N-ский ОПДП.
«...Тяжело в учении – сплошное мучение...»
...Что и говорить. Встретили Андрея не самым доброжелательным образом. Нет! Для офицеров такой сержант был абсолютной находкой! Комроты, старший лейтенант Фокстротин, радовался, что у него появился «внештатный офицер». А взводный, лейтенантик, который всего-то год носил офицерские погоны, тут же назначил Андрея свои «замком», вместо уже выведенного за штат старшины-дембеля. Тут-то как раз все было в порядке, и более чем.
Хреново складывались отношения Андрея с «дембелями», которые уже наполовину были гражданскими людьми, и старослужащими «дедами», которым оставалось дослужить до осени. Особенно с «дедами»!.. Эти парни считали, что про армию они уже знают абсолютно все и учиться им уже нечему. Да и вообще! Чему может их научить какой-то сержант из «учебки». Почему-то они никак на могли понять, что Андрей практически окончил военное училище, а не обычную, сержантскую «учебку» и знает поболе иного офицера. Нет, тут стояла «бетонная стена», которую Андрею пришлось преодолевать...
...Май...
Что-то такое назревало в мире. Что-то совершенно поганое... Противостояние между Америкой и Советским Союзом, между Джимми Картером и «Дорогим Леонидом Ильичом». Все чувствовали, что начинает попахивать «жареным», а военные понимали, что дело идет к войне...
По всем Вооруженным силам Союза были проведены большие учения. Так, на всякий случай... В середине мая полк, в котором теперь служил Андрей, посредине ночи был поднят по тревоге...
...Сирена – резкая, громкая – безжалостно разорвала тишину и прогнала прочь сон уставших десантников.
– Рота, подъем! – раздалась резкая команда «дежурного». – Выходи строиться!
– Взвод! Выходи строиться! – рявкнул во всю глотку Андрей.
Он, привыкший за четыре года к таким внезапным ночным тревогам и к тому, что именно он должен быть «первым проснувшимся», уже был на ногах:
– Быстрей, быстрей! Бегом!
– Слышь, «замок»! Не рви глотку... – проворчал недовольно из «дембельского угла» старшина, которого он сменил на должности «замкомвзвода». – Дай поспать старослужащим.
Андрей подошел к «дембелям», которые и не думали подниматься со своих постелей. Единственной их реакцией на тревогу было то, что они перевернулись на другой бок и продолжали спать.
– Подъем! Тревога для всех! – Андрей пнул сапогом по кровати старшины.
– Отвали! Иди вон молодых дрючь, а мы уже гражданские люди!
– Встать! – рявкнул Андрей во всю глотку и резко рванул железную спинку кровати. – «Гражданскими» вы будете, когда в поезд сядете, а пока вы еще на службе! Встать! Выходи строиться!
Он чуть было не уронил кровать набок, но старшина-«дембель», тем не менее, оказался на полу. Он вскочил на ноги с багровым от гнева лицом:
– Ты что?! Совсем опух, молодой?! Жопу рвешь перед взводным?! Так мы тебе ее сами разорвем!
Он пошел со сжатыми кулаками на Андрея, но тот... Ни один мускул не дрогнул на его лице! Ни единственный!
– Знаешь, старшина... – проговорил он спокойно, но в этом спокойствии таилась такая буря и была такая сила, что «дембель» остановился на полдороге. – Я одного хама в погонах уже на место поставил... И тебя поставлю! Выполнять приказ! Выходи строиться!
Бывший «замок» понял, что деваться ему некуда и сон закончен, но «терять лицо» перед своими товарищами не хотел:
– Ладно, козлик... Мы с тобой потом, после тревоги, поговорим!..
– Поговорим-поговорим, не сомневайся! – оскалился сержант. – Бегом на выход!!!
«Поговорить после тревоги» не удалось – поднят был весь полк. После докладов офицеров полка командиром была поставлена задача, и уже через полчаса началась побатальонная погрузка в транспортные «Ан-22» – начинались большие учения «Памир-79»...
По условиям учений 2-й парашютно-десантный батальон должен был высадиться в высокогорном районе, в тылу «противника», а потом, спустившись с гор, атаковать его с тыла, одновременно с другими подразделениями полка. 9-я же рота старшего лейтенанта Фокстротина имела свою, отдельную задачу...
...Это был первый прыжок Андрея с парашютом, но... Он, имевший в своем «арсенале» несколько альпинистских восхождений, совершенно не боялся высоты. Она его даже притягивала и завораживала! Потому и прыжок этот стал для него каким-то почти обыденным событием.
Приземление взвода было более или менее удачным, если не считать одного отбитого копчика и нескольких синяков на половину задницы...
– Становись! – скомандовал Андрей, дождавшись появления лейтенанта. – Равняйсь! Смирно!
