Имя ей дали Надежда - Нина Викторовна Соколова

Надя поморщилась от подступающих слез. Так всегда с ней: как плакать, так нос начинает чесаться, а то и вовсе чихать хочется. Она отставила кружку с чаем на журнальный столик, включила трек Джулии Уестлин “Твой ритм”. Мелодичная текучая музыка заполнила комнату, и Надя плавно закачалась, танцуя, закрыв глаза. Тучи все еще затягивали небо, но уже не казались такими тяжелыми и мрачными. Она покачивалась и пела, и голос ее был прекрасен. Яркая густая листва качалась в ритм вместе с ней, а порывы ветра словно волны уносили ее в океан дивных мелодий.

Да, Жене она нравилась. Надя уже раз в пятый прилетала в Москву на цветочные выставки, и почти каждый раз, а точнее кроме первого, когда он с Надеждой был еще не знаком, до последнего ныл, что занят и не сможет встретить, а потом вдруг заявлял, что у него случайно! появилось немного времени, и он сможет сопровождать Надю с Наташей на мероприятии. В этот раз Надежда прилетела одна, и казалось, что Евгений был очень этому рад. Высокий, худой, узкоплечий, при этом с длинной шеей, светлые, цвета соломы, волосы, бледно-голубые глаза с нависшими на них одной дугой соломенные брови – Наде он напоминал выцветшего неандертальца. Внешне он был ей неприятен, но общаться с ним было довольно интересно: Женя увлекался ботаникой, любил цветы и хорошо чувствовал и понимал людей – он видел то, что от него пытаются скрыть. Конечно, Евгений понимал, что Надя не испытывает к нему интереса как к мужчине, это в глубине души его огорчало, но он был добрым человеком, что не мешало ему, однако, при каждом удобном случае прикасаться к ней. Зная об этом, она старалась кстати увернуться, делая вид, что что-то привлекло ее внимание: “Женя, смотри, какие амарилисы! Удивительные!..”

Они бродили по Экспо, Надя делала заметки, пока ни с кем подробно не разговаривала, присматривалась. И тут, когда она завернула за угол, ее взору предстала интересная экспозиция, полностью состоявшая из полевых цветов. Женя застрял где-то позади, но Надя и не заметила: ее захватила эта картина, которую так уместно дополнял фон голубого неба с облаками и дальней перспективой летнего поля, переливающийся на огромном экране. Ромашки, васильки, маки, пижма, подсолнухи, фиалки, колокольчики, полевые тюльпаны и астры, лаванда, даже тысячелистник и мышиный горошек – изумительное разнотравье! Воздушными легкими облаками цветы будто парили над полом павильона, так и хотелось в поле порезвиться, бежать, раскинув руки, навстречу ветру и солнцу, смеяться, целоваться!..

– Вижу, вам очень нравится.

Надя обернулась на голос: в стороне стоял мужчина, он сделал навстречу несколько шагов.

– Здравствуйте. – сказал он следом.

– Здраавствуйте… – протянула Надежда, немного растерявшись. – Восхитительные цветы, да…

– Проходите, осмотритесь. – Мужчина подал ей руку. Чтобы зайти в павильон, нужно было подняться на три ступени. Надя застыла как раз у нижней.

– Спасибо. – Она поднялась. Их руки разомкнулись.

Они постояли молча. Надя нерешительно оглядывалась.

– Простите, – снова обратился к ней мужчина, – я отлучусь на пару минут в уборную, побудьте здесь, хорошо?

– Но…

– Я быстро.

И он уже исчез за соседним павильоном. “Как же так? – недоумевала Надя. – Оставить незнакомого человека одного в своем выставочном павильоне и уйти…” Тем не менее она обрадовалась возможности спокойно и свободно, без хозяина, побыть в оазисе летнего русского поля. Запахи полевых цветов не такие яркие, как ароматы “благородных” бутонов из павильонов по соседству, но едва уловимый тонкий шлейф запахов полей и лесов она чувствовала и, опустившись на корточки, погружалась то в одно цветочное облако, то в другое, вдыхая их ароматы, перемещаясь от дного к другому.

– Убежала все-таки, – услышала она за ромашками и поднялась на ноги. – О, вы здесь! Я думал, вы ушли…

– Как я могла уйти и оставить ваш павильон без присмотра? – нашла Надя ответ.

– Я рад, что не ошибся в вас. – Сказал мужчина, улыбаясь. – И вы так гармонично смотритесь среди полевых цветов…

– Вы тоже…

Клетчатая рубашка с коротким рукавом, сильные руки, широкие плечи и рыжие волосы! Потертые джинсы, а глаза с зеленью – зелень неяркая, на пороге осени, вобравшая в себя все солнце, все его тепло, силу, мудрость, неброская, с позолотой, очень теплая! Ресницы тоже рыжие, позолочёные…

– Я рад, что вам понравились мои глаза…

– Ох, простите! Это бестактно с моей стороны, уставилась на вас… А вы тоже хороши: могли бы тактично промолчать, сделать вид, что не заметили.

– Извините меня, я смутил вас. Но я не мог не сказать об этом, потому что вы смотрели в мои глаза также, как смотрели на мои цветы. Это лучший комплимент, который мне делали…

– Господи! Еще раз простите, мне пора.

Надя уже засеменила к ступенькам.

– Подождите, пожалуйста! – он догнал ее и дотронулся до ее руки. Надя замерла на месте, обернувшись. Он протянул ей визитку. Она посмотрела, взяла и пошла было дальше.

– Давайте выпьем чаю…

Надя снова остановилась, уже на нижней ступеньке.

– А у вас есть травяной? С ромашкой, например? – и она снова заглянула в золотистую зелень, но быстро одернула себя и отвела взгляд на ромашки.

Мужчина улыбнулся и подал ей руку:

– Травяной есть. Вы пробовали чай из фиалок?

– Из фиалок? Нет.

– Хотите попробовать?

– Пожалуй. Это интересно.

Он провел ее к столику в глубине павильона. На столике стоял букетик из васильков и ярко-желтой пижмы и стеклянный чайник с заваренным в нем темного, графитово-синего цвета чаем. Мужчина усадил Надю в белое плетеное кресло, достал две стеклянные чашки и налил чай. Ее нос уловил тонкий аромат. Она сделала глоток: тонкий сладковатый приятный вкус. Еще глоток – прекрасно! Так бы и сидела здесь, пила этот чай и рядом он…

– Меня зовут Елисей, – мужчина протянул ей через столик руку.

– Надежда, – ответила она и пожала руку.

– "Прощение – это аромат, который фиалка оставляет на сапоге, раздавившем ее". Это сказал Марк Твен.

Надя посмотрела на нового знакомого:

– Почему вы вдруг заговорили о прощении?

– Даже не знаю. Вспоминаю об этом, когда дело касается фиалок. – Он взял с полочки лепесток фиалки, который отлетел от стоявшего там маленького букетика, и растер его пальцами. – Почувствуйте аромат.

Надя потянулась к растерзанному лепестку: тонкий нежный, со сладостным послевкусием аромат коснулся ее ноздрей и проник в самое сердце, и она отпрянула назад на спинку кресла.

– Вы знаете, что традиционно в Европе на день Святого Валентина дарили фиалки, а не розы? – Золотистые глаза Елисея излучали тепло, но Надежде вдруг стало не по себе: