Право на чужую жену - Елена Сотникова

Он стоял, прислонившись к косяку двери. Руки сложены на груди, воротник расстегнут, галстука нет. Расслабленная поза довольного жизнью человека.

Только губы плотно сжаты и взгляд прожигает так, что хочется сквозь землю провалиться. Ненавистью, злобой, чернотой. Какой-то извращенной одержимостью, что пугает похлеще фильмов ужасов. Снова возвращая меня в прошлое и заставляя испытывать смесь жгучего стыда и позорного страха. Напоминая о непростительных ошибках.

Закрыла рукой прозрачный кружевной бюстгальтер, обтягивающий полную грудь, и плюхнулась попой на диван, попутно подтягивая к себе сарафан.

Он усмехнулся уголком губ.

Хищно.

Многообещающе.

– Похвальное рвение в желании побыстрее решить проблему. Так уверена, что это сработает?

– Я не слышала, как ты вошел, – проигнорировала его издевку. – Отвернись, пожалуйста.

Саша отлепился от стены, прерывая зрительный контакт. Снял с запястья наручные часы, швырнув их на журнальный столик, и упал в кресло, устало откидывая голову на спинку. Прикрыл веки, сдавив двумя пальцами переносицу.

– Одевайся, – бросил безразличным тоном. – Меня все равно сейчас волнует другое.

Я быстро натянула платье, собрала волосы в хвост и уже спокойнее выдохнула:

– Кушать хочешь? Я ужин приготовила. Только разогреть осталось. – Мужчина все так же продолжал молча сидеть с закрытыми глазами. – Саш? Саша?

– Буду, – отозвался он, давая понять, что не спит. – Я ничего не жрал с обеда.

Кухня в его квартире условно была поделена на рабочую зону и столовую. В последней мы и расположились.

– Как прошел день? – начала разговор издалека, пока мужчина с аппетитом поглощал мою стряпню.

– Паршиво, – думая о чем-то своем, отозвался он. – И сюрпризы еще не закончились. Так ведь?

В воздухе, намеком на сложившуюся ситуацию, повисла тяжелая пауза. Укором в мою сторону, хотя вины за мной как таковой и не было.

Отвела взгляд, избегая смотреть мужчине в глаза. Так проще. Так легче просить о помощи человека, который ненавидит во мне даже имя.

Я уставилась на его узловатые костяшки пальцев, на широкие запястья, на тугие канаты вен, убегавшие вверх по крепким накачанным мышцам. Саша всегда увлекался спортом, в отличие от брата. Жестким бескомпромиссным спортом. И первые свои крупные суммы он заработал когда-то как раз в подпольных боях без правил.

– Я поинтересовался сегодня через свои каналы вашими делами. Кредиты, ипотека, долги.

– С кредитами я разберусь, – стиснула зубы.

– Значит, все еще хуже, чем я думал?

– После смерти Андрея, через пару недель, к нам пришел мужчина, – перешла сразу к делу. – Я и раньше видела его, он приезжал несколько раз незадолго до того дня. Неприятный такой, с бородкой и залысинами, лет сорока. Андрей говорил, что это один из потенциальных спонсоров. Они договаривались об очередных выставках, обсуждали гонорары, затраты. Тимур, кажется, звать этого типа. – При упоминании этого имени Саша напрягся. Отложил в сторону столовые приборы. – И именно он пришел к нам после похорон с претензией, что Андрей должен ему крупную сумму денег. Очень крупную. Я вначале даже не поверила своим ушам, когда он озвучил цифры. Тимур дал срок, за который я должна буду рассчитаться. Я вначале не верила. Пока... пока они не убедили меня в серьезности своих намерений, – добавила чуть тише.

Саша сжал кулаки, без лишних подробностей сообразив, что я имею в виду.

– Ты обращалась в полицию?

– Обращалась.

– И?

– И ничего. Ничего, понимаешь?! Ни-че-го! У меня даже доказательств никаких нет! Чуть позже общие знакомые пояснили, что не стоило даже и пытаться. У этих людей слишком большие связи, чтобы мои потуги их остановили. Поэтому я здесь. Занять такую сумму мне не у кого. Кроме тебя... – замерла в ожидании его решения.

Надежда не отпускала. Какие бы отношения ни были между нами с Сашей, как бы он ни относился ко мне, мои дочери были его единственными близкими родственницами. Единственной родной кровью.

Он встал, с грохотом отодвигая стул. Сгреб со стола грязную посуду, закидывая ее в посудомойку. Я вскочила следом, ощущая чужую волну ярости, больно бьющую в грудь.

– Я верну. Отдам. Обещаю! Отработаю. Все сделаю, что скажешь! Мне просто не к кому больше обратиться, кроме тебя...

Саша развернулся резко. Сделал шаг в моем направлении. Второй. Третий. Навис коршуном, оттесняя назад, к столу.

– Хороший повод вспомнить обо мне, правда, Ника?

– Это не тот случай, чтобы винить меня в прошлых ошибках, – забыв, что надо дышать, задыхаясь под испепеляющим взглядом почти черных глаз, выплюнула ему в лицо. – Речь даже не о моей жизни. А о детях. О Лесе и Яне.

Он подошел слишком близко, загнав в ловушку, как беззащитную лань. Я уперлась поясницей в обеденный стол, понимая, что дальше отступать некуда.

Все.

Тупик.

А Саша продолжал давить энергетикой, тяжелой аурой на ином, ментальном уровне. Душить, не касаясь даже пальцем.

– Они ведь тебе родные... – Последняя попытка достучаться до него.

Последний шанс уговорить. Потому что я даже представить боюсь, что будет с нами, если он откажет.

– Я могу разобраться с Тимуром и решить эту проблему, – вдруг резко снизил градус давления Саша. Улыбнулся почти ласково. – При одном условии.

– При каком? – облизнула пересохшие губы.

Замерла в ожидании своего приговора.

– Я не вижу смысла заниматься благотворительностью. На тебя мне плевать, – он прищурился задумчиво, – а вот ради близняшек...

– Спасибо, – выдохнула радостно. Чувствуя, как затапливают слезы радости, как кислород хлынул в легкие, позволяя дышать. – Спасибо, Саша! Спаси...

Он поймал меня за руки, когда от счастья я чуть было не кинулась ему на шею.

– Не спеши радоваться, Ника. Я еще не озвучил главного, – прозвучало ледяным тоном. – Вначале выслушай меня.

Жесткие шершавые пальцы больно сжали запястья,