Смерть в медовый месяц - Лоуренс Блок

— Господи, да откуда мне их знать. «Сэкс», «Брукс бразерс»…

— В «Брукс Бразерс» она не работала.

— Слушай, о крупных универмагах я ничего не знаю. «Бонуит» Есть универмаг под названием «Бонуит»?

— Он назывался «Бергдорф Гудман». Я вспомнила. Мы раз или два приезжали к ней. Я тогда была ребенком. Виделись мы очень редко, потому что моя мать терпеть ее не могла. Как ты думаешь, может, она была лесбиянкой?

— Твоя мать?

— Не болтай ерунды. Моя тетя.

— Откуда мне знать?

— Интересно, была или нет? Я сталкивалась с лесбиянками, когда училась в колледже.

— Ты мне говорила.

— Одна едва не затащила меня в постель. Об этом я тоже тебе говорила?

— Да.

— Меня убеждали, что я должна заложить ее, но я этого не сделала. Неужели тетя Бет — лесбиянка?

— Позвони ей и спроси.

— В другой раз. Дэйв? — лицо ее стало серьезным. — Мы должны решить, с чего начать. Как мы найдем этих подонков? Мы о них ничего не знаем.

— Кое-что знаем.

— Что именно?

Он достал из кармана блокнот с отрывными листками, сел в кресло, открыл. Взял карандаш и записал: «Джо Кэрролл».

— Они убили человека, которого звали Джо Керролл. Вот и отправная точка. Если, конечно, имя и фамилия настоящие.

— Как так?

— Он нам так представился, на эту фамилию снял коттедж. Но он же прятался. И мог воспользоваться вымышленной фамилией.

— А как его называли эти люди?

— Не помню. Не уверен, что они вообще его как-то называли. И потом, я мало что услышал из их разговора.

— А разве полиция не сможет узнать его настоящую фамилию?

— Патрульные? Возможно, они нашли какие-то документы. При нас они называли его Кэрролл. Может, специально, чтобы держать нас в неведении. А может при нем никаких документов и не было.

— А может убийцы забрали с собой его бумажник.

— Вполне возможно, — он закурил. — Но они сняли отпечатки пальцев убитого. Это стандартная процедура. Потом эти отпечатки проверят по картотеке. Если они там имеются, полиция наверняка узнает его настоящую фамилию.

— А как мы это выясним?

— Если убитый — важная шишка, об этом напишут в нью-йоркских газетах. Если нет — в местных. Я не уверен, что в Помкуайте есть газета. Но в одном из городов побольше есть наверняка. К примеру, в Скрентоне.

— А скрентонские газеты продаются в Нью-Йорке?

— Да. Есть такой киоск на Таймс-сквер. Когда я готовился к экзаменам, я покупал там бингемптонскую газету.

В блокноте он записал: «Скрентонская газета».

Поднял голову.

— Кэрролл говорил, что занимается строительством. И вроде бы отошел от дел. Во всяком случае, на какое-го время.

— Может, эго пустые разговоры.

— Возможно. Но люди, когда лгут, зачастую не очень далеко уходят от пpавды. Особенно, если лгут незнакомцам. Кэрролл хотел подружиться с нами и выдумал всю эту историю с уходом от дел не для того, чтобы держать что-то в секрете. Просто не хотел привлекать к себе лишнего внимания. Скорее всего, он преступник. Из его разговора с этими двумя у меня сложилось такое ощущение.

— У меня тоже.

— Но я думаю, его преступная деятельность каким-то боком связана со строительством. Многие незаконные операции прокручиваются за ширмой официально зарегистрированных и действующих компаний. Ты же знаешь табачный магазин рядом с Лафайет-стрит?

— В Бингемптоне?

— Да. Там букмекерская контора.

— Я этого не знала.

— Это не такой уж секрет. Всем об этом известно, они действуют чуть ли не в открытую. Однако расположена она в табачком магазине. На вывеске не написано «Букмекерская контора». И человек, который принимает ставки, называет себя продавцом табачных изделий, а не букмекером. Вот и с Кэрроллом, скорее всего, та же история. Для всех его фирма занималась строительством. А что он делал на самом деле, знали немногие.

Он разъяснял все это не только ей, но и себе. Если они хотели найти Ли и второго мужчину, им не оставалось ничего другого, как извлечь максимум пользы из имеющейся в их распоряжении куцей информации.

— Кэрролл в чем-то провинился. Поэтому эти двое и приехали к нему. Кого-то обманул.

— Он обещал все отдать.

Дэйв кивнул.

— Совершенно верно. И назвал фамилию. Их босса, человека, на которого они работали. Кэрролл просил передать боссу, что все отдаст.

В блокноте появились новые записи. Теперь первая строчка выглядела: «Джо Кэрролл — строительство». Ниже добавилось: «Округ Нассау». Вроде бы там, со слов Кэрролла, он что-то строил.

— Они называли фамилию босса, — вставила Джилл. — Или ее называл Кэрролл.

— По-моему, Кэрролл.

— Я сейчас вспомню. Одну минуту, — она закрыла глаза, сцепила руки. — Дублин.

— Нет, не та.

— Дублин, точно, Дублин. «Скажите Дублину, что я все отдам». Нет, вроде бы не та.

— Они называли другую.

— Может, Лублин?

— Не знаю.

— Произнеси-ка все предложение. Я думаю, что вспомню, слышала я его или нет. Повтори, как ты его услышал.

— С Лублином?

— Да.

— «Скажите Лублину, что я все отдам».

— Точно. Я в этом уверена, Дэйв. Лублин.

Он записал: «Лублин — босс».

— Они работали у Лублина? Так?

Дэйв покачал головой.

— Я думаю, он их нанял. Едва ли они его постоянные работники. Им заплатили за убийство Кэрролла. А когда один хотел убить нас, чтобы мы ничего не сказали полиции, второй заявил, что он убивает только тех, за кого заплачено. То есть их подрядили убить именно Кэрролла. Одно убийство за заранее оговоренное вознаграждение.

— Я помню. Это сказал Ли.

Он записал: «Наемные профессиональные убийцы. Ли».

— Ли. Что это, имя или фамилия?

— Или прозвище, — добавила она. — Если фамилия у него Лнгранд.

— Все возможно. Но его называли именно так. А ко второму этот Ли вообще не обращался ни по имени, ни по фамилии. Я, во всяком случае, этого не помню.

— Я тоже.

Он закурил очередную сигарету. Посмотрел в блокнот, перечел написанное: «Джо Кэрролл — строительство. Округ Нассау. Скрентонская газета. Лублин — босс. Наемные профессиональные убийцы. Ли».

Подошел к окну, взглянул на административное здание напротив. Ему хотелось бы видеть город, но здание все заслоняло. В городе проживает восемь или девять миллионов, он ищет двух человек из этих миллионов, но не может даже увидеть город. Ничего, кроме одного административного здания.

— Дэйв.

Он повернулся. Она стояла рядом, ее волосы касались его щеки. Он обнял ее, она прильнула к нему. Положила голову ему на плечо. Еще мгновение он думал об этих двоих, затерянных в огромной толпе, и решил, что замысел их обречен на провал. Но тут же вспомнил, что они сделали с Джилл, чего лишили ее и его. Закрыл глаза и представил себе этих убийц и насильников мертвыми.

В первый раз он проскочил мимо киоска, где продавались иногородние газеты: прошел по другой стороне площади. У пересечения Седьмой авеню и Сорок третьей улицы понял свою ошибку, вернулся назад. Киоск он нашел на Сорок третьей улице. Попросил утренник выпуск скрентонской газеты. Киоскер порылся в пачке и достал скрентонскую «Курьер геральд». Дэйв взглянул на число. Суббота.

— Это самая свежая?

— Какой день, суббота? Самая свежая. Не подойдет?

— Мне нужна сегодняшняя.

Киоскер покачал головой.

— Ничем помочь не могу. Из больших городов, Чикаго, Филадельфии, Детройта, утренние выпуски мы получаем во второй половине дня. Вечерние — на следующий день. Из городков, вроде Скрентона — через два дня. Если вам нужен «Курьер геральд» за понедельник, приходите в среду после полудня. А лучше, в четверг утром.

— Мне нужен утренний выпуск за понедельник. Через день, два, значении мс имеет.

— То есть он сгодится вам и в среду?

— Да. И завтрашний выпуск тоже.

— Ясно. Видите ли, нам привозят два-три экземпляра. Раз вам нужна эта газета, я ее отложу. Если только вы наверняка придете за ней. За любой непроданный экземпляр я плачу из своего кармана. Но я отложу «Курьер геральд» за понедельник и вторник, если они вам нужны.

— Сколько они стоят?

— Полбакса каждый.

— Если я сейчас дам вам доллар, вы обязательно отложите эти газеты?

— Можете расплатиться и потом.

— Лучше сейчас, — Дэйв дал киоскеру доллар, подождал, пока тот выпишет квитанцию и сделает для себя пометку на клочке бумаги.

За углом, в другом киоске он купил дневные выпуски нью-йоркских газет. Утренних уже не осталось. Но сообщение об убийстве Кэрролла и не могло попасть в утренние выпуски. Он зашел в кафетерий на Сорок второй улице, взял чашечку кофе, углубился в чтение. Упоминания об убийстве не нашел. Газеты он оставил на столике.