Заходер и все-все-все… - Галина Сергеевна Заходер

Однажды в воскресенье, 18 июля, в 8 часов вечера, включив транзистор, услышала: «Лирика Бориса Заходера. Читает автор». Я вышла поскорее на улицу, чтобы спокойно послушать. Незабываемое впечатление. Я уже слышала эти стихи, написанные год назад. Но теперь это было словно привет от него. После стихотворения

Будет будущее —

Если сбудется,

И былое —

Когда забудется…

А пока пришло настоящее!

Неужели

Пришло настоящее?

задумалась: неужели пришло настоящее?

Ночью на своем сеновале долго не могла заснуть, вспоминала наше с Борисом знакомство.

Бусы из персиковых косточек

(лето 1963 года)

Внезапный роман, разрушивший мою семейную жизнь, понемногу превратился в нечто похожее на брак. Он длился к этому времени уже больше шести лет. Отпуск мы обычно проводили вместе. Зимой много ходили на лыжах, летом отправлялись на Волгу или с палаткой на Клязьминское водохранилище, где присмотрели жемчужину Подмосковья — деревню Сорокино. Там и решили провести ближайший отпуск. Сняли малюсенькую комнатушку с терраской и мечтали только об уединении.

То был памятный для меня день, изменивший течение моей жизни. Вероятно, у каждого есть свой особо важный день. А ведь я даже числа его не запомнила.

Вспоминаю строки из моего любимого Диккенса, где он советует на минуту отложить в сторону чтение и подумать о той «длинной цепи из железа и золота, из терниев или цветов, которая не обвила бы вас, если бы первое звено не было выковано в какой-то один, навсегда памятный для вас день».

В тот день (вернее, было еще утро) я сидела на пляже и загорала. На песчаном берегу, кроме меня, не было никого, если не считать пары мальчишек, игравших рядом. Так как через несколько мгновений произойдет моя встреча с судьбой, оставшееся до этого время использую, чтобы рассказать, как я выглядела. Самой интересно вспомнить.

Мне слегка перевалило за тридцать. Роста, пожалуй, чуть выше среднего, хотя в школе (в те годы) считалась высокой, всегда стояла на правом фланге и, стесняясь своего роста, слегка сгибала ноги в коленях. Была худощава — даже мечтала поправиться, но спортивно сложена. Сказывались занятия в молодости художественной и спортивной гимнастикой, плаванием и другими видами спорта. Для тех, кто не знает, во что мы одевались в те годы, когда ничего приличного нельзя было купить, а все только «доставали», скажу, что на мне был оранжевый капроновый купальник, робкий прародитель современного «бикини», который неплохо оттенял загар, приобретенный за лето. Нелишне сказать и о прическе, модной в тот год, которая называлась «Бабетта». Как раз к этому времени до нас дошел французский фильм с Брижит Бардо «Бабетта идет на войну», и мы почти поголовно причесались под нее. Те, у кого были короткие волосы, подкладывали в «ракушку», закрученную на затылке, что-то вроде капронового чулка. У меня, к счастью, были длинные волосы, так что я не нуждалась в «консервной банке», как шутя называли такой шиньон.

Я не просто загорала, я — ждала Артема. Ждала своего друга. Если не быть ханжой, то правильнее сказать — возлюбленного, что по словарю означает: 1. «Прич. страд.». 2. «Горячо любимый». Оба объяснения как нельзя более подходят к моему случаю. Он должен был прибыть с утренним рейсом «Ракеты». А так как мне несвойственно просто сидеть — люблю что-нибудь делать руками, то я, чтобы занять их, опиливала персиковые косточки, превращая их в шарики, из которых собиралась сделать ожерелье. Косточки в избытке валялись на пляже. И мальчишки, с которыми у нас сразу же завязалась дружба, разыскивали и приносили мне сырье.

Впоследствии мы с Борисом, вспоминая этот день, расходились только в одном. Я говорила, что мы встретились на пляже, а Боря всегда говорил, что наше знакомство произошло на кладбище, что в некотором роде тоже верно. Именно на мысу пляжа находился заброшенный старообрядческий погост с холмиками, засыпанными песком, и могильными плитами, заросшими травой. С ивами, склоняющими до земли свои седые ветки…

(Через тридцать восемь лет с того памятного дня и чуть меньше чем через год, как не стало Бориса, я приеду на это место.

Песчаный пляж сохранился, правда, несколько урезанный, так что я его не сразу узнала. Прямо на пляже построили большой дом, и его забор спускается в воду. Здесь уже нет пристани, зато старый погост приобрел «жилой» вид. На могилах появились оградки, свежие цветы. По-прежнему старые ивы — вместе со вновь выросшими — касаются ветвями земли, а корни, подмытые водой залива, местами обнажены, словно деревья пытаются вырвать их и уйти…

В заливе, как и раньше, стоит несколько лодок. На одну из них выползла выдра, стала что-то искать под лавкой. Мой спутник, инициатор этой поездки Саша Виняр, школьный друг моего сына Андрея, впоследствии друг Бориса, успел заснять ее. Нашла свой домик, где я снимала комнату, а дом, в котором жил Заходер, не смогла отыскать, забыла. Какая-то милая женщина вспомнила, что в те давние годы здесь несколько лет подряд снимали дачу писатели, но в каких домах, она не помнит, была маленькая. Позвала нас пить кофе. Мой спутник сфотографировал меня сидящей пригорюнившись на том самом пляже.)

…Поглощенная своим занятием, не сразу обратила внимание, что неподалеку расположился мужчина, который, судя по экипировке, собирался купаться. Он кивнул мне и спросил, чем я занимаюсь. А мне только того и надо. Начала с жаром объяснять, как из плоской косточки выпилить бусину, как потом вычистить желобки косточки, чтобы отчетливо прорисовался естественный узор. Рассказала, что я отварю эти бусины в трансформаторном масле и они станут как шоколадные конфетки и заблестят. Показала уже готовые образцы. Мальчишки тем временем подносили и подносили мне свои находки, а я выбирала из них наиболее крупные и, по возможности, круглые.

Незнакомец проявил повышенный интерес к моей работе, чем очень расположил в свою пользу. Он даже сам начал отбирать для меня косточки. Поинтересовался, откуда я и долго ли собираюсь здесь пробыть. Я отвечала несколько уклончиво. Сказала, что жду приезда мужа.

Наступил момент, когда надо было уже и представиться, иначе становилось трудно беседовать.

— Борис Заходер.

К моему стыду, я не могла радостно воскликнуть, что знаю его стихи. Хоть и слышала это имя, знала о Винни-Пухе, но книг Заходера у меня не было.

Борис спросил, люблю ли я стихи. И тут наступил момент, который мы вспоминали со смехом.

— Да, я люблю стихи.

— А какие стихи вам нравятся?

Я назвала — и сейчас