Ты меня больше не любишь? - Вера и Марина Воробей

– Успокойся, – сменила гнев на милость девушка, – и не пори горячку. Я тебе еще раз говорю: ментовский сынок перепутал мне все карты! И принесла же его нелегкая! Кстати, он серьезный соперник. Настоящий красавчик. Правда, мне показалось, что у него с интеллектом проблемы. Но это только мое впечатление. Так что ты, Женечка, подожди умирать!

– Заткнись! – выкрикнул парень. – Сейчас мне не до шуток. Как выкручиваться-то будем?

– Не «будем», а «будешь». Ясно? Ну уж помогу тебе, так и быть. И что бы ты без меня делал?! – усмехнулась девушка, но через секунду продолжила уже совсем другим тоном: – Короче, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы она в пятницу осталась дома. А ты должен за это время, то есть до конца недели, расшифроваться. А уж как ты это сделаешь, я не знаю. Только не вздумай меня впутывать! И вообще, если б я знала, что Люська так близко к сердцу все это примет, ни за что бы в твою авантюру дурацкую не впуталась!

– Зато мы теперь знаем, что я ей не безразличен. Мы же для этого все и затеяли, чтобы узнать…

– Во-первых, никаких «мы» нет! Ты понял? – почти прокричала в трубку девушка. – А во-вторых, я бы тебе посоветовала прямо утром позвонить и все как есть выложить, пока в это дело не впутали еще кого-нибудь.

– Слушай-ка! – вдруг перешел на испуганный шепот парень. – Мне сегодня мужик какой-то звонил незнакомый… Только что вспомнил, представляешь?!

– Ну и что? – недовольно хмыкнула девушка.

– Короче, уже поздно было, часов одиннадцать. Я сам к телефону подошел.

– Мы же договорились! – возмутилась девушка. – Ты же мне пообещал, что выключишь телефон.

– А я и так выключил, – оправдывался парень. – А потом включил. Думаю, поздно уже, никто не станет звонить. Сам даже не знаю, зачем я это сделал…

– Ну? – нетерпеливо подгоняла его девушка. – Дальше-то что? Позвонил незнакомый мужик. И что сказал?

– Попросил к телефону Татьяну Сергеевну. Я сказал, что она уже спит, а он тогда спросил, с кем разговаривает. Я ответил, что с ее сыном. А он почему-то так удивился и спрашивает: «Женя?» – «Да, – говорю, – Женя». И тут он трубку бросил, прикинь! А может, просто разъединилось, не знаю…

– Ну и зачем ты мне все это рассказал?

– Не знаю, – повторил парень. – Просто странный какой-то звонок. Тебе не кажется?

– Мне кажется, тебе нужно выспаться, а утром позвонить Черепашке и во всем честно признаться, не дожидаясь собственных похорон, – последовал жесткий ответ. – Все, спокойной ночи.

Некоторое время парень еще стоял с трубкой в руках и слушал короткие гудки. Потом он нажал на рычаг, принялся было набирать номер, но, передумав, отправил трубку на место и безвольно уронил голову на грудь. Так и просидел он в кресле до самого утра. И лишь когда за окном начало уже светать, парень поднялся на ноги и, плохо управляя затекшим от неподвижного сидения телом, поплелся в свою комнату. Голова гудела, шея болела так, что он не мог ею пошевелить. Парень решил часик поспать, а потом сделать то, что должен, просто обязан был сделать.

6

Вначале этот звонок вплелся каким-то образом в ее сон. Лишь спустя минуту или две Черепашка поняла, что звонит телефон. И звонит не во сне, а в самой что ни на есть реальной жизни.

– Люся, привет! – услышала она в трубке незнакомый мужской голос. – Это Алеша. Ты меня не узнала? А я уже в школе у тебя был… – тараторила трубка. – Твоя подруга, ну, эта черненькая, Луиза, кажется, сказала, что ты болеешь и чтобы я тебя ни в коем случае не беспокоил…

– Алеша? – переспросила Черепашка. Тяжелые и медленные спросонья мысли никак не желали проясняться.

– Ну да, Алеша… Сын вашего участкового, Пал Палыча…

– А-а-а, – наконец-то она поняла, с кем разговаривает. – А зачем ты в школу ко мне пошел?

– Ну я же не знал, что ты дома… Хотя, конечно, мог бы и догадаться. Вообще-то я тебе звонил примерно час назад, но к телефону никто не подошел, – принялся оправдываться Алеша.

– А чего это я тебе так срочно понадобилась? – спросила Люся.

В эту секунду она почувствовала безотчетное раздражение и, по всей видимости, не смогла его скрыть, потому что Алеша вдруг начал активно извиняться:

– Ты прости меня, пожалуйста. Я бы ни за что не стал тебя беспокоить, но это действительно важно. Можно, я к тебе зайду на пять минут? Нам необходимо поговорить.

– Лично я такой необходимости не вижу, – не слишком-то любезно отозвалась Черепашка.

Сейчас ей никого не хотелось видеть, а тем более разговаривать с кем бы то ни было на важные темы. Но ее собеседник проявил неожиданную настойчивость:

– Люся, это правда очень важно, – сказал он, выделив интонацией слово «правда».

– Ну ладно, – сдалась она после секундного колебания.

Они попрощались, и Черепашка отправилась в ванную.

Приводя себя в порядок (все-таки ей не хотелось предстать перед Алешей растрепанной и неумытой), девушка думала о человеческой бестактности. Вот взять хотя бы этого Алешу. Знает же, что у нее случилось, и к тому же Лу сказала ему: Люся болеет… Но его ничто не в силах остановить. Он готов в буквальном смысле слова идти по трупам. Сейчас припрется и начнет выворачивать перед ней душу наизнанку: дескать, он никогда в жизни не встречал такой девушки и так влюбился, что и сон, и рассудок потерял, и что жить теперь без Черепашки не может, и что даже если она не сможет ответить ему взаимностью, то пусть хотя бы знает, что живет на свете светловолосый паренек по имени Алеша, который ради нее готов… И все такое в таком вот пафосно-романтическом тоне.

Почему-то Черепашка была на сто процентов уверена, что услышит сейчас что-нибудь именно в таком духе. А ей так не хотелось этого! Так это было бы некстати! Может быть, опередить его? Вот заходит Алеша в квартиру, протягивает ей букет алых роз (Люся была уверена, что парень непременно подарит цветы), а она ему с порога утюгом в грудь: «Шел бы ты, Алешенька, со своими цветочками куда подальше! И так тошно, а тут еще ты со своей неземной любовью!»

Когда раздался звонок в дверь, Черепашка уже так накрутила себя, что ей потребовалось усилие, чтобы сдержаться и не наговорить парню с порога гадостей. Хорошо, что у Люси все-таки хватило ума не сделать этого. Впрочем, едва она взглянула на Алешу, как желание рубить правду-матку само собой улетучилось. В глазах Алеши читалась такая неподдельная тревога, что Люся первая спросила:

– Что случилось?

– Только ты постарайся не волноваться, – торопливо начал Алеша, словно боялся, что его прогонят и не дадут сказать то, зачем он сюда пришел. – Давай пройдем куда-нибудь. Сядь. В общем, ничего не случилось… Понимаешь, ты думала, что случилось, а на самом деле ничего не случилось.

– Ты бы не мог выражаться яснее, – попросила Люся, наблюдая за нервной, чересчур бурной жестикуляцией своего гостя.

– Да-да, конечно, – поспешно согласился он и тут же снова заговорил загадками: – Бывают всякие ошибки… Никто от этого не застрахован… Хуже, когда наоборот… Но мы же еще не знаем, почему так произошло…

– Что? Что произошло? Или ты немедленно скажешь мне, в чем дело, или… – повысила голос Черепашка, но Алеша перебил ее неожиданным, даже ошеломляющим заявлением.

– Женя Кочевник жив, – выдохнул он и уставился на Люсю немигающим взглядом.

– Как? Что за шутки дурацкие?! – не своим голосом заорала Люся. – Убирайся отсюда! Немедленно уходи! Ты слышишь, что я сказала?

– Не кричи, – тихо попросил Алеша, – выслушай меня спокойно. Отец навел вчера по своим каналам справки, и выяснилось, что в загсе того района, где жил, вернее, живет Женя, – поспешно поправил себя Алеша, – его смерть не зарегистрирована…

– Ну и что с того? – перебила Черепашка. – При чем тут загс?

– Загс – это запись актов гражданского состояния, – терпеливо принялся растолковывать Алеша. – И как это ни дико звучит, но смерть тоже является актом гражданского состояния, и без свидетельства о смерти, выданного загсом, ни о каких похоронах не может быть и речи.

– Ерунда, – поправила очки Люся. Сейчас она уже немного оправилась от шока и говорила почти спокойно: – Может, они сегодня за этим свидетельством пойдут. Похороны-то в пятницу.

– Отец тоже так подумал, хотя это и странно – назначать день похорон, не имея на руках свидетельства о смерти. Обычно его берут сразу же… Ну, по ряду причин, – замялся парень. – Не стоит сейчас вдаваться в такие подробности. Так вот отец, выяснив это странное обстоятельство, решил позвонить Жене на квартиру.

– Ну и что? – напряглась Черепашка.

Теперь она сидела, выгнув спину, и с широко раскрытыми глазами ловила каждое Алешино слово.

– Трубку взял Женя, – услышала Люся тихий ответ.

– Это какая-то ошибка! Женя умер! И откуда твоему отцу известно, что это был он? – снова сорвалась на крик Черепашка.

– Когда отец услышал в трубке мужской голос, то попросил, чтобы позвали Татьяну Сергеевну. Парень ответил, что она уже спит. И тогда отец спросил: «А с кем я разговариваю?» И он ответил: «Это ее сын». – «Женя?» – решил уточнить отец. И парень ответил утвердительно. Вот и все…