Мы не расстанемся - Кара Уилсон

— С час назад, ну и вчера, естественно.

Она удивленно захлопала своими густыми шелковистыми ресницами.

— Вчера? Вы говорили с ней прошлой ночью?

— Угу. Они с Эддой пришли около пяти. После урока Элли. Да, она просила передать вам, что у нее уже получается та пьеска для концерта. Шопен, кажется. Вот так мы побеседовали.

— Обо мне?

— Ну о всяких вещах — о лимонном пироге Эдды, о мальчиках…

Сказать, что она очень удивилась, значило бы ничего не сказать. Доктор погасил улыбку.

— Похоже, ей нравится один и не нравится другой, — очень серьезно сообщил он. — Но вам-то лучше знать.

— Вы разговаривали с ней до того, как она была здесь? Или после?

— И до и после. Выпили с ней в кафетерии горячего шоколада. Она в него ничего не добавляет. «Как мамочка», — сказала она мне. А мне больше нравится шоколад со взбитыми сливками.

Ален вдруг сообразил, что теплые карие глаза разглядывают и как бы оценивают его. Больше того, он почувствовал, что ему нравится владелица этих глаз, хотя прекрасно понимал, как рискованно поддаться ее очарованию.

— Попросите дежурную сиделку позвонить мне, если возникнут проблемы. Прощаюсь с вами до завтра.

Кивнув ей, Ален направился к двери. Дольше оставаться было опасно. Миссис Адам была слишком непринужденной, слишком забавной, с таким обиженным выражением на лице.

— Отлично, Мэри, превосходно. Еще немного.

…Дитя легко скользнуло в руки Алена. Миловидное, как маленький розовый кролик, оно уже дышало и жаждало насладиться только что обретенной жизнью.

Охватившее его ликование заставило забыть о боли в спине, и он позволил себе дерзкую улыбку под маской. Черт побери, как же здорово провернуть такое дельце!

— Девочка, как и показало ультразвуковое обследование. И такая же красотка, как ее мама.

— Мы решили назвать ее Аленой в честь человека, сделавшего возможным ее рождение.

Мэрион и Реджинальд Морроу пришли к нему через несколько месяцев после свадьбы. Им хотелось иметь кучу детей, но ничего не получалось. Они использовали все известные медицине методики. Мэри дважды беременела, но в первые же три месяца случались выкидыши. Пара уже отчаялась, когда Ален вычитал о новом типе сложных хирургических операций, которые уже делали в Европе. Однако поездка в Европу была им не по карману.

Ален изучил теорию и решился сделать операцию сам. Мэри и Ред, не колеблясь, доверились ему, ибо хотели ребенка больше всего на свете.

Спустя три месяца после операции Мэри забеременела. Ален испытал не меньшее счастье, чем сама чета Морроу.

После горячего душа Ален направился в палату в крыле А, собираясь быстренько и бесстрастно осмотреть миссис Надю Адам, а затем поспешить в столовую, где миссис Денвер оставит ему в духовке добрый кусок мяса.

Он уже трижды на этой неделе оставался без обеда из-за неотложных случаев, и джинсы стали ему велики. Человек его конституции вряд ли мог долго обходиться одним мороженым и шоколадом.

— Привет, Санди. Есть проблемы сегодня?

Санди Спенсер вернулась в Миртл из Португалии, чтобы ухаживать за тяжело больной матерью. После ее смерти Санди стала работать в больнице — пригодились навыки сиделки.

— Ваша послеоперационная больная миссис Адам из шестнадцатой выписалась сразу после обеда.

Ален Смит произнес словечко, которое Санди из вежливости постаралась не услышать.

— Я пыталась дозвониться, но вы были на родах.

Доктор придвинул картотеку и взял карту Адам с красной пометкой, означавшей выписку без разрешения.

— Вообще-то она ничего, — нехотя признала Санди. — Вежливая, обходительная. Так мило улыбается…

— Телевизионная подготовка, — пробормотал Ален, пробегая глазами последние записи. — Это еще ничего не значит.

— Задала мне массу вопросов о вас.

— Вот как? — Он замер.

— Угу. Интересовалась, откуда вы приехали в округ Миртл. Ей показалось необычным, что отпрыск шахтера из Западной Вирджинии разговаривает как янки.

— Понятненько.

— Я-то не обращала внимания на то, как вы говорите, пока она не упомянула про это. Вы и в самом деле говорите немного по-восточному, особенно когда устаете. Но у нее хороший слух, наверное, от работы на телевидении.

— Наверное.

Ален Смит закрыл карту и сунул ее в ячейку, постаравшись, чтобы на лице не отразились охватившие его чувства. Он повернулся к выходу, когда Санди вдруг окликнула его.

— Ну вот, опять пропал обед, — пробормотал он, беря телефонную трубку, которую ему уже протягивала Санди.

— Что там, Кэт? — спросил он, услышав знакомый голос.

— А, привет, Ален! Быстро вы откликнулись.

— Повезло, ты поймала меня между пациентами.

Пожилая телефонистка рассмеялась. На протяжении долгих лет они привыкли подтрунивать друг над другом, и это доставляло им удовольствие.

— Только что позвонили из начальной школы, где Эдда проводит один из своих концертов. Ваша пациентка упала в обморок.

Он бросил встревоженный взгляд на палату 16 А. Похоже, на этот раз некая миссис Адам перехитрила саму себя.

— Позвоните в школу и скажите, что я уже еду, — попросил он Кэт.

3

Ален посещал окружную начальную школу в августе — делал прививки первоклашкам, родители которых не могли оплатить даже элементарные педиатрические услуги. Делал он это по собственному почину, не получая оплаты и воспринимая как искупление своих прегрешений.

Оставив машину на площадке, предназначенной для пожарных, он побежал к входу с потрепанным черным саквояжем в одной руке и теплой курткой, которую так и не успел надеть, в другой.

В фойе он повернул налево к актовому залу. На полпути его встретила старая директриса Бэтти Бритл.

— Слава богу! — воскликнула она, и в ее добрых глазах промелькнуло облегчение.

— Что тут у вас?

— Да Эдда.

— Эдда? Я-то думал… Ладно, неважно. Кэт сказала, что она потеряла сознание?

— Да, прямо на сцене, когда объявляла малютку Элли Адам. По словам мамы Элли, она пожаловалась, что задыхается, но миссис Адам не успела вывести ее на воздух, как она упала в обморок.

Бэтти смотрела на него с глубокой тревогой:

— Надеюсь, это у нее не с сердцем. Она чувствовала себя гораздо лучше после проведенной несколько лет назад операции.

В зале царила мертвая тишина. Озабоченные родители, подавленные дети стояли или сидели группами, переговариваясь похоронными голосами, бросая встревоженные взгляды на сцену, где неподвижно лежала Эдда. Голова ее покоилась на коленях Нади.