За это я тебя и ненавижу - Ася Оболенская

— Что-то случилось?

— А что, нано-звездолет за нами не прилетит? В цех не отвезет?

— Анна Львовна. — ох, как мне нравится это плохо скрываемое раздражение в голосе, как бы не переборщить только. — Ваше предприятие занимает помещения, которым около пятидесяти лет. Из современного здесь только станки, условия труда ужасные.

Какая пафосная речь!

— Именно поэтому вы решили благородно облегчить людские страдания, избавив их от столь печальных условий. Ну, и лишив работы, заодно.

— Я уже говорил, что подобное решение — необходимость.

Спорить дальше было бесполезно. Точнее не так, спорить изначально было бесполезно, но теперь, по крайней мере, Илья Владимирович не сиял подобно новенькому пятаку. Хоть какой-то плюс.

А на что он рассчитывал, без предупреждения врываясь со своими правилами на незнакомую территорию?

Теплый прием ему тут точно теперь не устроят, однако эти мысли я предпочла держать при себе, пожала плечами и зашагала в сторону лестницы. Самостоятельно зашагала. Звездолет почему-то так и не появился.

Недовольство Петровича, который, как и обычно, высказывал мнение всех мужиков в цехе, я поняла, еще проходя мимо раздевалок. Место шкафчиков родом из прошлого тысячелетия заняли новые навороченные с каким-то подобием кодового замка и подсветкой.

— Вы бы еще сканер отпечатков пальцев присобачили. — проговорила тихо, однако начальник услышал.

— Думаете, стоило? — поинтересовался он с полной серьезностью.

— Ага, сразу после сканера сетчатки глаза.

— Ах, все никак не могу привыкнуть к вашему сарказму. — фыркнул мужчина в ответ, даже улыбнуться захотелось.

Однако это желание быстро прошло, едва мы дошли до входа в цех. Там, где еще несколько дней назад стоял столик, за которым сидела милейшая тетя Галя, теперь находилась ограда и два турникета.

— Где тетя Галя? — моментально поинтересовалась я, а Илья Владимирович лишь развел руки, давая понять, что понятия не имеет, кто это такая, пришлось пояснять. — Техничка, сидела здесь, журнал вела.

— Абсолютно бесполезная работа. — равнодушно ответил босс, рассеивая сомнения относительно судьбы женщины.

— Конечно. Ровно такая же, как и работа уборщицей, которую ей дополнительно давал Валерий Степанович и несложная работа в цеху, которой с ней делились мужики.

— Компании от этого никакой выгоды нет. — холодно отрезал Илья Владимирович, который моментально был удостоен презрительного взгляда.

— Конечно же, нет. Компании ведь абсолютно по барабану, что пару лет назад ее сын и невестка разбились в аварии, а у тети Гали осталось двое несовершеннолетних внуков. Куда уж компании до такой фигни.

Я не знаю, собирался ли начальник мне отвечать, к счастью, в этот момент нас заметил Петрович. К счастью для жизни Ильи Владимировича, конечно, потому что еще пара фраз о компании, и я бы перестала за себя ручаться. А я ведь знаю, где у работяг лежат молотки. Поверьте, с ним ия могу быть вполне убедительной и опасной.

Разговор с работниками цеха был тяжелый. Одно радовало — новый владелец «Великолепных пластмасс» предпочитал помалкивать и в нужных местах кивать. Я бы не сказала, что мужики остались в восторге от итогов переговоров, но главного добиться удалось — устраивать забастовку они точно передумали.

Если честно, такого исхода я боялась больше всего. Дело в том, что Илья Владимирович и не моргнет лишний раз, когда будет подписывать приказы на увольнение всех оставшихся сотрудников.

А вы знаете, как сложно найти работу в маленьком городке? В городке, где даже градообразующего предприятия нет, где годами ничего не меняется…

Сложно, очень сложно.

А если речь идет о паре десятков мужчин, которые всю свою жизнь проработали здесь? О мужчинах, половина которых являются единственными кормильцами в семье?

В общем, из цеха я вышла, чувствуя себя абсолютно выжатой, даже дерзить Илью Владимировичу не было никакого желания.

— Спасибо, Анна Львовна.

Тишина.

— Все прошло даже лучше, чем я мог предположить.

Все та же тишина.

— И я постараюсь вернуть вашу тетю Галю на работу, если она согласится, конечно же.

На этой фразе все же не сдержалась:

— Илья Владимирович, давайте прямо. Родин Гуд из вас выходит отвратительный. Не надо делать из меня провинциальную дурочку, которая от малейшей милости с вашей стороны начнет биться в экстазе. И договоры я читать умею. Не слепая, знаю, что через три месяца, когда, видимо, все устаканется, вы меня уволите. — только высказавшись, смогла пойти дальше, уже на ходу добавив. — А про Галину Юрьевну это, конечно, хорошо. Вы, главное, плакат, который сообщит об этом всем не вешайте. Не оценят.

До приемной мы дошли в тишине. В принципе, не самый плохой вариант, учитывая то, какими теплыми уже успели стать наши беседы. Правда, остановившись перед дверьми кабинета Ильи Владимировича, открыть рот все же пришлось, потому что, спустя несколько часов нахождения на предприятии, меня осенило то, что о моем рабочем месте было не сказано ни слова.

Спрашивать на самом-то деле было страшно. Ну, беря в учет то, с какой «нежностью» на меня смотрел новый владелец «Великолепных пластмасс». Не удивлюсь, если он приготовил для меня вип-место в специально неотремонтированном туалете в цеху или пыточный стул где-нибудь в кладовке.

— Вы не сказали, где находится мое рабочее место.

Только бы не туалет, только бы не туалет…

— Предполагаю, что оно не изменится. — равнодушно проговорил начальник. — Вы ведь в приемной работали?

Не до конца улавливая суть, кивнула, но потом все-таки не сдержалась и еще раз осмотрела помещение. С момента нашего ухода в цех ничего не изменилось. Кресло — одна штука, стол — одна штука, диванчик — одна штука, Альберт Иванович (которого за время моего отсутствия, хвала небесам, никто не выкинул) — одна штука, столичная помощница босса — одна штука. Уточнять то, что она сидела в единственном кресле, стоит?

— Я не хочу показаться несообразительной, но где именно мне разместиться? Не думаю, что Альберт Иванович будет против, если я попрошу его потесниться и займу половину горшка, но сомневаюсь, что ваши посетители оценят подобный ход. Хотя, возможно, в столице так принято…

Илья Владимирович с удивлением посмотрел на меня, потом перевел взгляд на свою помощницу.

Вот это поворот, он, кажется, заметил, что нас двое!

— Елена Викторовна уезжает через несколько часов. Ее помощь здесь мне больше не требуется.

В знак того, что ее помощь действительно больше не требуется, женщина интенсивно закивала. Боже, сколько радости было на ее лице! Не удивлюсь, если до областного центра она будет бежать впереди машины, а потом и трап к самолету сама подкатит.

— Понятно. — пожала плечами, размышляя над тем, что это, пожалуй, к лучшему. Вынести одного Илью Владимировича будет гораздо проще, чем Илью Владимировича со свитой.

Придя к