Волчина позорный - Станислав Борисович Малозёмов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, деловые махинации — это ОБХСС пусть крутит. Их поле. По убийствам я поработаю. — Малович надел фуражку и встал.
— Нет, Саша, ты не понял, — Лысенко тоже поднялся. — Найдёшь причину убийств — найдешь и убивцев. Тут по-другому не получится. Тут причина явно в экономике зарыта. Поработаешь и за ОБХСС. Хорошо?
— Если получится — поработаю экономистом, — Александр Павлович поскрёб ногтем затылок, плотно укрытый густым волнистым черным волосом. — Пойду пока на фабрику. Семёнов, видно, там ещё. Надо с ним поболтать.
— Давай, Саша, — Лысенко повеселел. — Представляешь, шесть убийств сразу раскрыть! Тут тебе и звезда, и орден. Ну и мне чего-то перепадет.
Съездил Александр Павлович к Семёнову. Все милиционеры его отдела молча копались в бумагах и поговорить удалось. Много чего любопытного узнал Малович часа за два. Потом решил заскочить к брату Борису на работу, да после него ехать домой.
Брат дописывал статью. Он откинулся на стуле, ручку держал в зубах и смотрел в потолок. Ловил правильную формулировку мысли. Он трудился в отделе сельского хозяйства, а как раз шла посевная. Про неё читали все подряд. Потому, что все ели хлеб. И потому писать надо было правильно, но с оптимизмом в тексте. Чтобы народ не сомневался: «будем с хлебом!»
Малович младший рассказал старшему о трагедиях, связанных со швейной фабрикой и о своих планах отлова убийц.
Борис перестал грызть ручку, помолчал, глядя в окно и сказал:
— Ты, Шурка, в этом деле шибко руками да языком не размахивай. Это какая- то система. Её сейчас ломают зачем-то. Свои, из той самой системы. Так вот — лезть против системы, даже маленькой, локальной — это тебе не бандюгана безмозглого сцапать. Уже на сто процентов уверен я, что тебя сдали. То есть те, кто должен бояться, уже знают, что дело поручили тебе. Поэтому — ты, братец, берегись. Оглядывайся. Короче — осторожно работай, незаметно. Не ходи в форме. Зина с Виталькой сегодня же пусть едут к её маме в Камышное. Или во Владимировку к Паньке нашему домой.
Попрощались и Малович уже в сумерках подъехал к своему дому. Пошел открывать ворота, чтобы мотоцикл загнать.
С лавочки возле палисадника поднялись двое и подошли вплотную.
— Капитан, — сказал первый тихо и беззлобно. — Ты передумай, не лезь в наше дело. Пусть кто-нибудь другой. Тебя мы знаем. Ты нам муравейник точно разоришь, затопчешь. А нам это не надо. Те, которых на тот свет отправили, это путешествие заработали. Не мешай нам. Ты один можешь нас развалить. Добром просим. Скажи начальнику — пусть передаст дело любому из ваших. Только не тебе или Тихонову. Усёк?
— Мы ж по доброму к тебе. С уважением. — Вставил второй. Руки он держал за спиной так, чтобы с краю было видно остриё ножа. — Пацан у тебя — орёл, жена красивая, людей хорошо лечит. Хорошая семья. Ну, договорились?
Малович открыл ворота, закатил мотоцикл, ворота закрыл и подошел к гостям.
— Не от меня зависит, — сказал он задумчиво. — Завтра поговорю с начальником. Что он решит — сказать сейчас не могу. Завтра ясно будет. Ну ладно, ребята, пока! Устал я сегодня…
— Ну, мы друг друга поняли, — первый застегнул на лёгком плаще все пуговицы и пошел в сторону центра города. Второй подхватился и побежал за ним. Сел Шурик на заднее сиденье мотоцикла и снова стал корябать затылок. Думал.
Вышла жена.
— Саш, кто это был? Я в окно видела. Ты что грустный такой. Всё нормально?
— Пошли, Зинуля, в дом, — Александр Павлович, кажется, нашел выход. — Всё нормально. Всё хорошо есть и всё хорошо будет. Идём.
2. Глава вторая
Пока Зина ужин собирала, капитан позвонил Борьке, брату. Он только что из редакции пришел.
— Ты был прав, — сказал Александр Павлович. — Полчаса назад меня возле дома ждали двое из той гоп-компании, которая подпольно шустрит где-то. Что-то втихаря производит и «жмуров» нам подарила шесть экземпляров. Просили не участвовать в расследовании. Боятся, что я всё раскопаю. А другие вроде не сумеют.
— А я тебе что говорил, — Боря помолчал и усмехнулся. — Ну, то что тебя сдадут этим козлам «подпольщикам» — я был уверен сразу. Только кто? Ты начальнику своему скажи, чтобы написал бумажку, из какой понятно, что для расследования убийств создана группа из пяти человек. Только убийств. Понял!? Но Маловича в списке быть не должно. Бумажку покажи тем, кто завтра точно придёт за ответом.
— Удостоверение надо другое, — задумчиво сказал капитан. — Я вчера понял из разговора с теми хмырями, что им сказали тормознуть конкретно Маловича. Считают, что я точно найду тех, кто шестерых «зажмурил».
Александр пришел на работу и пересказал командиру разговор с братом.
Полковник достал чистое удостоверение, приклеил фотографию. В личном деле две запасных лежали. Написал всё, что надо тушью чёрной, поставил печать Главного управления уголовного розыска, подул на тушь аккуратно и подал его Маловичу.
— Во, блин! Опять я старлей! — засмеялся Александр. — Зиновьев Игорь Фёдорович. Так у нас же есть натуральный Игорь Зиновьев. Тоже опер.
— А вот на всякий случай, если вдруг будут проверять эти ухари, — улыбнулся хитро Лысенко, — А он и в списке есть, и у нас официально в штате. Зиновьев. Никто на вас любоваться к нам не придёт. Не смотрины же.
— Ну, что… Добротная «легенда», — Малович засмеялся и спрятал «корочки» в карман кителя. — Я сейчас пойду, поболтаю с заместителем бухгалтера Русановым. Он в шестой больнице. Узнайте у главврача, как он там?
Полковник позвонил.
— Нормально. Ранение лёгкое. Он поправляется. Ходит. Ест нормально. Анекдоты травит в палате. Главврач, блин, а всё знает.
— Так не вы первый звоните. Народу-то на фабрике да в подпольных цехах сколько! Потому он и знает всё, — пожал полковнику руку Малович-Зиновьев. — Всё, побежал я. Через час-полтора бумага с составом группы готова будет?
— Даже раньше. Жду тебя, в общем, — полковник козырнул и сел за стол работать. — А! Ты, Саша, надень мои очки. Они без диоптрий,
