Что это за игра? - Дженнифер Доусон

– Делай как хочешь. Можешь не ходить.

А потом он вышел, больше не взглянув на нее. Грейси осталась в кладовке одна. В ее груди что-то сжалось. Что-то, очень похожее на чувство одиночества. И это было глупо, ведь у нее есть все, что ей нужно. Ее жизнь идеальна.

Пока девушки собирались в ресторан, Джеймс с Шейном и их зятем Митчем сидели в гостиной посреди нагромождения оставленных грузчиками коробок.

– Приятное местечко, – заметил Митч, оглядывая просторную комнату с высоким потолком и небрежно держа в руке банку пива. – Хотя переезжать вдвоем накануне приема по случаю вашей помолвки – это, кажется, чересчур даже для тебя.

Шейн пожал плечами и посмотрел на широкую лестницу, ведущую на второй этаж:

– Сисси не хотела ждать.

Митч бросил на него свой привычный задумчивый взгляд адвоката.

– Вряд ли мою сестру можно отнести к разряду нетерпеливых.

Шейн усмехнулся.

– Думаю, ей не терпелось поселиться со мной.

Митч поежился, как будто в комнате внезапно похолодало.

– Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь к тому, что ты и моя сестра вместе.

Шейн склонил голову набок, снова усмехаясь.

– О чем ты говоришь? Это я – пострадавшая сторона. Мне до сих пор снится в кошмарных снах, как ты и моя сестра в прошлый раз останавливались у нас. Честное слово, приятель, если вы снова собираетесь вытворять такое, снимите номер в отеле.

Митч рассмеялся, потирая рукой подбородок.

– Не притворяйся, будто не пытаешься меня переплюнуть.

Глядя на них обоих, Джеймс покачал головой. Надо же было такому случиться, что Митч и Шейн оказались самыми большими любителями соперничества на всем свете. Такое уж его «везение». Джеймсу приходилось терпеть нескончаемые споры о том, кто из них больше возмущен почти непрестанными проявлениями нежности, которые демонстрировали обе пары. Казалось, эта игра им никогда не надоедала, и они постоянно дразнили друг друга. А Джеймсу было противно смотреть на обоих, но, пожалуй, Митч раздражал его чуть больше, ведь как-никак Мадди была и его сестрой. Он должен был согласиться с Шейном, что бывало довольно неловко, войдя в комнату, застигнуть зятя в тот момент, когда он засунул руки под топ его дорогой сестренки. Паршивец даже ни разу не извинился.

Джеймс обратил внимание на телевизор, потихоньку переключив канал с трансляцией бейсбольного матча на тот, где шел документальный фильм об изобретении атомной бомбы. Шейн и Митч не заметили – оба были глубоко поглощены подкалыванием друг друга. Пока профессор на экране что-то рассказывал монотонным голосом, Джеймс отвлекся, и его мысли перенеслись к тому, к чему они упорно улетали весь день. К Грейси. Он прокрутил в памяти их разговор в кладовке. Он сделал все, что мог, чтобы быть с ней любезным. Он был милым в общении и старался ей помогать. Он не обращал внимания на ее шпильки и отказывался поддаваться на провокации, хотя это было чертовски трудно – больно уж дерзкий у нее язычок. От него не укрылось, что она отреагировала на его близость, но его добродушие пока что не помогло ослабить напряжение между ними. Пожалуй, наоборот, оно лишь усилилось, а Грейси стала более взвинченной. Джеймс мог сделать только один вывод: любезность на ее поведение не влияет. Он забарабанил пальцем по телевизионному пульту.

Может быть, он дал ей недостаточно времени? Трудно сказать, пока что эксперимент дает недостоверные результаты. Но одно эксперимент показал точно: он был прав, стараясь не оставаться с ней наедине. Между ними проскакивают искры. Пожалуй, то, что Грейси – самая упрямая женщина на свете, даже хорошо. За постоянными разговорами о том, какой он зануда, и громким возмущением его диетическими предпочтениями она бы никогда не признала, что между ними существует влечение. Она бы и на смертном одре утверждала, что терпеть его не может. Джеймс подозревал, что она даже сама в это верила. Будучи подростком, он наблюдал, как его братья встречались с девушками вроде Грейси, и он знал, что почем. Он был не в ее вкусе. В какой-то степени Джеймсу хотелось доказать Грейси, что она не права, но при этом его вполне устраивало, что она отвергает его как потенциального партнера. Они в корне несовместимы. А Джеймс предпочитал, чтобы сексуальные отношения что-то значили.

В конце концов она кого-нибудь встретит. Или он встретит женщину, более соответствующую его личности. Женщину, с которой он построит серьезные отношения на прочном фундаменте, такие, какие он хочет. Развить эту мысль дальше Джеймс не успел: по лестнице сбежала его младшая сестра в маленьком красном платье игривого покроя. Казалось бы, цвет платья должен плохо сочетаться с ее темно-рыжими волосами, но ничего подобного. Она одарила своего мужа сияющей улыбкой и плюхнулась к нему на колени.

Шейн поморщился.

– Тут полно места, где сесть.

– Не слушай его. – Митч обнял Мадди за талию и положил ладонь на ее бедро – неприлично высоко. – Роскошно выглядишь, принцесса.

Она наклонилась и поцеловала мужа в шею.

– Спасибо, ты тоже.

Мадди прошептала ему на ухо что-то еще, и Митч тут же рассмеялся. Шейн нахмурился.

– Иисусе, Мадди, я все слышал. Теперь я буду думать об этом всю ночь и в итоге стану импотентом.

– Очень надеюсь, что не станешь, – сказала Сесилия, спускаясь по лестнице. Она была в черных брюках в обтяжку, подходящем по стилю топе и туфлях на каблуках как минимум в четыре дюйма, ее волосы цвета карамели были распущены. Высокая и стройная, она выглядела именно так, как и должна была выглядеть утонченная богатая женщина.

Шейн только взглянул на нее и пожал плечами:

– Проблема решена.

Сесилия улыбнулась и прошла на кухню.

– Здесь кавардак, но я знаю, где вино. Я об этом заранее позаботилась. Хочу открыть бутылку красного. У кого-нибудь есть другие пожелания?

Джеймс, если уж пил, то предпочитал красное вино, поскольку в нем много полезных антиоксидантов. Он подозревал, что, для того чтобы продержаться сегодняшний вечер, ему понадобится выпить, и не один раз.

– Я выпью бокальчик.

– Где Грейси? – спросил Митч.

Мадди ответила раньше Сесилии:

– Она принимала душ последней по очереди. – Потом она повернулась к Сесилии: – Я тоже выпью вина.

Джеймс живо представил, как Грейси стоит под душем и по ее роскошному нагому телу струится вода. Он поспешно стер из воображения эту картину: подобные образы непродуктивны.

Сесилия вернулась и протянула ему бокал темно-красного вина, потом передала другой бокал Мадди. Затем она снова сходила в кухню, вернулась с бокалом вина для себя и устроилась на коленях у Шейна так, что практически приклеилась к нему своим телом.

Сейчас, когда обе пары сидели на диване, глядя на своих партнеров влюбленными глазами, Джеймс вспомнил вопрос Грейси, на самом ли деле он хочет провести вечер в их обществе. Теперь, задним числом, он понял, что в ее словах был резон. Эти парочки его изрядно раздражали. И действительно, получится, что они идут на этот ужин как странная пара. Неуклюжая муха в любовном меду. Обычно рядом бывали другие люди, и они играли роль буфера, но в этот вечер за столом будет только шестеро, и контраст между неприязнью, которая существует между ним и Грейси, и обожанием, царившим в других парах, будет просто огромным.

Но это всего на один вечер. Ради его брата. И это даст Джеймсу возможность продолжить эксперимент. Все остальное время до конца этих выходных они будут среди друзей и родственников, и ему не придется разговаривать с Грейси.

Джеймс сказал себе, что один вечер в обществе Грейси его не убьет, и, опять же, это не ради них, а ради Шейна и Сесилии. После всего, что его старший брат сделал для их семьи, Джеймс готов был проплыть по морю, полному акул, если это потребуется для заслуженного счастья и благополучия Шейна. После смерти их отца все они могли оказаться на улице, но Шейн их спас. Мать была убита горем, кроме того, она должна была проводить все время с Мадди, попавшей после аварии в больницу, и они оказались практически брошенными. Шейн взял на себя всю тяжесть заботы о семье, работал до изнеможения, пока не достиг бешеного успеха. Большинство людей, глядя на него, видели только того человека, которым он стал сегодня, и понятия не имели о том, какими тяжелыми были предыдущие годы и как тяжело Шейн трудился, чтобы удержать семью на плаву. Джеймс восхищался силой и решимостью брата. Шейн был для него примером, глядя на который он изменил собственную жизнь. Джеймс, конечно, никогда не разбогатеет так, как Шейн и Эван, но он стал уважаемым человеком в своей профессии. Коллеги им восхищались, его приглашали в качестве консультанта правоохранительные органы разных штатов, он получил должность в одном из самых престижных университетов страны. В академическом мире он достиг вершины в своей области. И этим он был обязан старшему брату. Это Шейн платил за его учебу в колледже, еду на их столе, это он удержал семью вместе и обеспечил ее процветание. И если Шейн хочет, чтобы он был здесь, Джеймс не даст какой-то белокурой мегере ему помешать.