Легенды петербургских садов и парков - Синдаловский Наум Александрович

К середине XVIII века количество скульптур в Летнем саду приближалось к 250. Остается только сожалеть, что большинство из них погибло в результате разрушительных наводнений 1777 и 1824 годов. Сохранилось только 89 скульптур, среди которых наиболее известна так называемая «Нимфа Летнего сада» – беломраморная Флора, выполненная в начале XVIII века неизвестным итальянским скульптором, и не менее знаменитая статуя Венеры, ныне хранящаяся в Эрмитаже.

Статуя «Мир и Изобилие»

Эта подлинная античная статуя III века до н. э., изображавшая древнеримскую богиню красоты и любви, была найдена во время раскопок в Риме в 1718 году. Стараниями агента Петра I Юрия Кологривова и дипломата Саввы Рагузинского она была привезена в Россию. Надпись на бронзовом кольце пьедестала напоминает о том, что Венера подарена Петру I папой Климентом XI, хотя на самом деле Венеру с трудом удалось обменять на мощи св. Бригитты.

С огромными предосторожностями, в специальном «каретном станке» статуя была доставлена в Петербург и установлена в Летнем саду «всем на обозрение и удивление». Появление Венеры в «мраморной галерее царского огорода» было воспринято далеко не однозначно. Венеру называли «Срамной девкой», «Блудницей вавилонской» и «Белой дьяволицей» и, по свидетельству современников, многие плевались в ее сторону. У скульптуры пришлось поставить воинский караул.

Дальнейшая судьба Венеры напрямую связана с судьбой Летнего сада. После разрушительных наводнений 1777 и 1824 годов многие из скульптур, что оставались невредимыми, из Летнего сада убрали. Венера попала в Таврический дворец, откуда в середине XIX века была перенесена в Эрмитаж. Тогда-то за ней и закрепилось современное название – Таврическая.

В октябре 1917 года, сразу после штурма Зимнего дворца, во избежание искушений возле безрукой нагой богини, как и в далеком начале XVIII века, был выставлен вооруженный матрос. Если верить фольклору, время от времени он озирался по сторонам и выкрикивал в толпу любопытных: «Кто руки обломал? Ноги повыдергиваю!»

В 1855 году по модели П.К. Клодта был отлит памятник великому баснописцу И. А. Крылову. Споры о месте его установки долгое время занимали весь литературный и художественный Петербург. Памятник предполагали установить в сквере перед зданием Публичной библиотеки, где долгое время служил иван Андреевич; на Васильевском острове у здания Университета, почетным членом которого он был с 1829 года; на могиле в Некрополе мастеров искусств, где в 1844 году его похоронили. Выбор, однако, пал на Летний сад. Причем, городское предание утверждает, что место установки памятника определил сам баснописец еще при жизни. Легенду эту записал П.А. Вяземский, и вот как она выглядит:

Крылов сидел однажды на лавочке в Летнем саду. Вдруг… его. Он в карман, а бумаги нет. Есть где укрыться, а нет чем… На его счастье, видит он в аллее приближающегося к нему графа Хвостова. Крылов к нему кидается: „«Здравствуйте, граф. Нет ли у вас чего новенького?» – «Есть: вот сейчас прислали мне из типографии вновь отпечатанное мое стихотворение», – и дает ему листок. «Не скупитесь, граф, и дайте мне 2–3 экземпляра». Обрадованный такой неожиданной жадностью, Хвостов исполняет его просьбу, и Крылов со своею добычею спешит за своим «делом». И, следовательно, местонахождение памятника, добавляет предание, «было определено „деловым“ интересом Крылова». При этом надо иметь в виду, что Хвостов был известным графоманом, над которым потешался весь читающий Петербург.

Памятник И.А. Крылову в Летнем саду

Пьедесталом памятника служит гранитный куб, полностью покрытый бронзовыми рельефами на сюжеты басен Крылова, выполненные П.К. Клодтом по рисункам известного художника А.А. Агина. Несмотря на некоторую массивность и даже тяжеловесность бронзового монумента, особенно ощутимые среди беломраморных скульптур Летнего сада, «Дедушка Крылов», как его стали называть горожане, сразу же сумел вписаться в композиционную структуру сада и сделался необыкновенно популярным.

Если пользоваться неожиданными парадоксами школьных сочинений, «вокруг памятника всегда много людей и животных». Особенно любят памятник ребятишки дошкольного возраста. Некоторые из них благодаря этому попали в городской фольклор. Говорят, одна мама, гуляя со своей дочкой по городу, все время натыкалась на памятники Ленину или его соратникам. И ей постоянно приходилось рассказывать об этом дочери. А когда они дошли до памятника «Дедушке Крылову», плоды воспитания тут же обрушились на маму. «Мам, – проговорила девочка, глядя на пьедестал, испещренный сценками из жизни животных, – это Ленин и его соратники?»

Уже через месяц после открытия монумента петербургский обер-полицмейстер получил рапорт о необходимости поставить у памятника Крылову караульного, в целях «отвращения могущих случиться повреждений». А еще через несколько лет городские власти вынуждены были установить вокруг памятника чугунную ограду. Тогда же по городу распространилась эпиграмма:

К 1735 году, когда в Петербург приехал Якоб Штелин, в Летнем саду было устроено более 30 фонтанов, хотя в предании, отрывок из которого мы привели выше, упоминается о шестидесяти. К сожалению, все фонтаны погибли во время наводнения 1777 года. Впоследствии их решили вообще не восстанавливать.

Кроме фонтанов в саду было выкопано несколько искусственных прудов. Один из них создавался в 1719 году будто бы по чертежам Петра I. Пруд назывался Менажерейным. Посреди пруда на земляной насыпи Петр I приказал устроить беседку, в которой, если верить преданию, он «застукал» свою жену с другим. Согласно преданию, царь незаметно подошел на лодке к беседке и обнаружил любовников в объятиях друг друга.

Другой пруд широко известен в народе благодаря паре великолепных белых лебедей, украшающих его в летнее время и ставших одной из достопримечательностей сада. Лебеди Летнего сада давно вошли в петербургскую мифологию. О них рассказывают анекдоты.

Поручик Ржевский гуляет с девушкой по Летнему саду. «Поручик, а вы не хотели бы стать лебедем?» – наивно восклицает девушка. «Голым задом и в воду? – охлаждает ее романтический пыл поручик. – Нет уж, увольте!» Другой анекдот родился в эпоху тотального дефицита продуктов в конце 1980-х годов. В дирекции Летнего сада раздается телефонный звонок: «Простите, это Летний сад?» – «Летний сад». – «У вас лебеди в пруду плавают?» – «Плавают». – «Простите, а до шести часов проплавают?»

До сих пор сохранилось и самое старое дерево Летнего сада, посаженное, как утверждают его работники, во времена Екатерины II, хотя, согласно местным легендам, его будто бы посадил сам Петр I.

27 ноября 1718 года в Летнем саду состоялось первое в России общественное собрание-бал с участием женщин, известное в истории как ассамблея. В отличие от процветавших до того заседаний пресловутого петровского «всепьянейшего собора», где ничего, кроме пьянства, обжорства и беспутства, не происходило, ассамблея предполагала наряду с умеренными развлечениями деловое общение. Женщины на такого рода собрания в России были допущены впервые. На ассамблеях учились танцевать и вести светские беседы, играть в застольные игры и демонстрировать друг перед другом праздничные одежды.

Правда, присутствие дам не избавляло эти собрания от привычных стародавних казарменных шуток, инициатором и исполнителем которых чаще всего был сам император Петр I. Так, опоздавшему или провинившемуся, независимо от его пола и светского статуса, подносился огромный штрафной кубок вина – так называемый «Кубок большого орла», на крышке которого было выгравировано: «Пей до дна». Многие страдальцы, выпив такую смертельную дозу, тут же, под громкий хохот собравшихся, валились с ног. Идиома «Пей до дна», ставшая этакой раннепетербургской формулой щедрости и неумеренности, вскоре была подхвачена городским фольклором и превратилась в расхожую пословицу. Ритмическая хоровая мелодекламация безобидных трех слов до сих пор входит в обязательный ритуал русского обряда широкого гостеприимства.