Раскинулось море широко - Валерий Белоусов

Да, а Валера Петровский - так нигде и не мог закончить курса…потому как находился какой-нибудь прогрэссивный преподаватель, за казённый счет проявляющий свободомыслие - и гнобящий академистов, гнушающихся политической противуправительственной активностью…

А в промежутках Валера- ловил рыбу в астраханских плавнях… рубал донецкий уголёк… учил детишек в сельской школе… управлял имением барона фон Фальцфейна (тут всё было складывалось уж так удачно, да баронесса была чуть моложе своего супруга - примерно на 25 лет… вы уж всё поняли…)… лаборантствовал на тифлисской метеостанции, вместе с начинающим тогда поэтом Сосо Джугашвилли, будущим солнцем грузинской поэзии… боролся с саранчой в Новороссии и с басмачами в Закаспии…выступал в цирке и играл в театре (в балагане, на Масленницу…)

Вот эти-то скитания, в конце-концов, и привели его в 'Каторгу' - пока что не зерентуйскую, а лиговскую…)

А вот скажите, уважаемый читатель - КТО мог собираться в трактире с ТАКИМ названием? Ошибочка ваша…'Деловые', 'бродяги', 'маравихеры', они же просто, одним словом 'воры' - собирались в 'Сахалине', в 'Нерчинске', а также в василеостровском шалмане 'Не рыдай…'. Во всяком случае, Крестовский в 'Очерках преступного мира' упомянул именно эти, весьма достойные, заведения…

В 'Каторге' же - собирались - 'гаванские' кочегары…

А от чего же 'Каторга'…ну, во - первых, наверное, не каторга - а катОрга…

Так, по греческому обычаю, назывался один из видов русских галер, основным движителем которых был русский же пердячий пар…

А во - вторых…

'Раскинулось море широко,

И волны бушуют вдали…

Товарищ, мы едем далеко,

Подальше от нашей земли.

'Товарищ, я вахты не в силах стоять, -

Сказал кочегар кочегару, -

Огни в моих топках совсем прогорят,

В котлах не сдержать мне уж пару.

Пойди, там, скажи им, что я заболел,

И вахты не кончив, бросаю,

Весь потом истек, от жары изнемог,

Работать нет сил, умираю!'

Медицинская энциклопедия писала об этом кратко: 'Основы, п р о ф. в р е д н о с т и труда К. следующие: работа в замкнутом помещении с значительным содержанием пыли и вредных газов (СО, СО2, SO2, H2S и др.), с высокой и неравномерной t, со значительным выделением лучистой теплоты, в вынужденном стоячем положении, с частым сгибанием туловища, со значительным напряжением всей мускулатуры, зрения, внимания. Работа К. связана также с непосредственной опасностью ожогов и повреждений. К. всегда угрожает также опасность взрыва.

Тяжелые условия труда К. отражаются на потере в весе тела у К., к-рая за 4-часовую вахту у судовых К. иногда доходит и до 2 кг несмотря на то, что К. во время вахты выпивает в среднем 1,5 л воды. '

А вообще, чем кочегар на пароходе занимался? Бери больше, бросай дальше- и пока уголь в топку летит - отдыхай себе?

Ах, если бы…

В служебные обязанности кочегара, кроме наблюдения за манометром, водомерными стеклами, водопробными кранами, инжектором, сифоном и другими приборами, требующего главным образом напряжения внимания (упустишь воду в котле- маленький пушной зверёк, не сработает предохранительный клапан - большой пушной зверёк), входило:

открывание дверец топки через каждые 8-10 минут для наблюдения за горением;

заброска топлива (обычно через каждые 10-12 мин.) лопатой весом около 3 кг, причем за один оборот забрасывается обычно 5-8 лопат, а на каждую лопату набирается в среднем 5- 6 кг угля;

подрезка горящего угля длинным ломом весом от 20 до 25 кг;

шуровка (равномерное распределение горящего угля лопатой по всей топке);

очистка топки и поддувал (обычно 1 раз в смену) особой длинной кочергой, весом до 20 кг в течение 20-25 мин.

заливка выброшенного шлака водой и удаление охлажденной золы теми или другими способами (обычно 1 раз в смену в течение 20-30 мин., причем вес выбрасываемой золы составляет обычно около 15% веса сжигаемого угля);

перелопачивание или пересыпка угля из угольной кучи, ямы, или другого складочного места непосредственно к топке котла (обычно производится в 2-3 приема в течение смены)

И всё это в яростную жару, на качающейся и дрожащей под ногами, скользкой от машинного масла палубе, в грохоте машинного отделения, среди свирепых сквозняков, или того хуже, в духоте, в угольной пыли, летящей в глаза и ноздри, набивающейся в горло, от чего сплёвываемая слюна - черна и густа, как дёготь…

КАТОРГА.

Правда, гигиенисты утверждали, что за 12 часов отдыха кочегар полностью восстанавливает свои силы…да только на судах торгового флота вахты были такие- 4 часа у котла, четыре часа подвахты (общесудовые работы, подмена заболевшего или обессилевшего кочегара), четыре часа у котла, четыре часа- спи, отдыхай…и снова всё сначала…

Понятно теперь название? Вот то-то…

И собирались там, в 'Каторге', здоровенные ребята, у которых глаза были будто подведены чёрной тушью, со следами старых ожогов на мускулистых руках, в шёлковых шейных платках, разодетых, как говаривал Грин, 'с шиком кочегаров'…

Были это люди простые и досуг у них был незатейливый… на досуге думали они 'об выпить рюмку водки, об дать кому-нито в морду…'

И когда Валере Петровскому какая-то шалава запендюлила по башке пустой бутылкой, разумеется, посетители 'Каторги' не могли оставить незамеченным бесплатного развлечения…

Досталось и шалаве, досталось и её 'котику', досталось гниде-буфетчику, постоянно недоливающему пива, досталось самой 'Каторге'- и наряду особой 'гаванской' полиции, некстати подоспевшему - тоже досталось изрядно…

А кто во всём виноват? Только не говорите - жизнь…

Вот он, закопёршик…на нарах париться!

… Мировые суды появились в Российской Империи более чем за тридцать лет до описываемых нами событий- сначала в Питере и Москве, а уж потом по всей Руси-матушке…

И ничем особенным друг от друга не отличались - действовали по единому 'Уставу о наказаниях, мировыми судьями налагаемых', разбирали 'маловажные преступления и проступки, рассмотрение которых производилось судебно-полицейским, или сокращенным порядком', размещались в похожих друг на друга, как две капли воды, судебных камерах, что были в казённых домах, покрашенных снаружи в единый предписанный жёлтый цвет… и воняло в них также - одинаково…застарелым потом, мочой, мышами, мелкими взятками…

Короче, это был обычный мировой суд, который, по замечанию А. Ф. Кони, был 'не только местом отправления доступного народу правосудия, но и школою порядочности и уважения к человеческому достоинству'…

Ага, ага…

Толстый, краснолицый, сопящий мировой судья - в силу служебного статута с золочёной цепью на необъятной груди (за что и заслужили эти судьи в народе именование 'цепные кобели') - долго водил похожим на свиную сардельку пальцем с грязным, обломанным ногтем по листам серой, чуть не со щепками бумаги - полицейскому протоколу…

'И затем ещё укусила его за левое полужопие…кто укусил-то? А, Дунька… и кого же? Господина студента Петровского? Так он что, пострадавший? Ах, главный обвиняемый…нич-ч-ч-его не понимаю…За что укусила? Нет, показывать не нужно…имею в виду, почему? В силу общей злобности?

М-да…Дуньке- три месяца намордника…то есть, хотел сказать, работного дома…

А Вам, господин студент - согласно ст. 207 Устава, высылка, в административном порядке…это значит, что от ареста я Вас освобождаю в зале суда, и жить Вы можете где угодно - кроме как городов столичных, губернских, краевых, университетских, а также уездных и пограничных, и пребывать Вы можете в любых губерниях, кроме Петербургской и Московской, Смоленской и Киевской, Виленской и Костромской, Одесской и Кишинёвской…перечислять все 69 - не буду…долго это…'

Петровский:'Да где же мне жить?'

Цепной, ласково:'А это уж как изволите- на всём просторе, между небом и землёй…'

И стал Петровский жить между небом и землёй…

'Раскинулось море широко-о-о…'

Глава первая. Она.

Она была прекрасна…

Три могучие трубы, возвышающиеся над стремительным корпусом с изящными очертаниями клипера, изогнутый фортшевень, с длинным утлегарем над ним, высокие мачты парусника…'Херсон' была прекрасна…

А почему тогда 'она' - раз 'Херсон'? Да потому что строилась она в Англии, а просвещенные мореплаватели называют 'большие корабли' She - она…HMS-'Её величества корабль…'…Её - величество, корабль…

И была она - грузопассажирским кораблём, весьма значительного для своего времени водоизмещения и размеров…12050 тонн, длиною 508, шириной 50, глубиной трюма 38 футов,мог перевозить 983 пассажира, максимальная скорость хода 20 узлов. На нем могло быть быстро установлено 25 артиллерийских орудий калибра от 75 до 120 мм.