Осколки хрустальной туфельки - Марина Серова

— Хорошо, — кивнула я.

Мы прошли в комнату.

Знакомый Никиты, мужчина средних лет, угрюмо смотрел на нас и курил.

— Это Глеб, — кивнул Никита. — Глеб — это Таня — подруга Эльмиры.

Я улыбнулась краешком губ в знак приветствия и обвела комнату взглядом: она казалась очень большой и необжитой, как будто бы жильцы собрались переезжать из нее. Может быть, на эту мысль наводили окна без занавесок и штор, а может — раскрытый чемодан на диване, в который, видно, начали складывать вещи, часть которых была еще разбросана в беспорядке на диване и развешана на спинках стульев.

— Хочу собрать всю ее одежду, — пояснил Никита, замечая мой взгляд. — Здесь все напоминает об Эле, и это невыносимо. Может, если я избавлюсь от них — мне станет немного легче? Да вы не стойте, присаживайтесь.

Я осторожно сдвинула вещи и присела на краешек дивана.

— Когда это произошло?

— В ночь с пятницы на субботу. Вечером мы поехали в один из клубов в центре города — «Опал». Мы частенько там бывали — Эльмире очень нравится это место… — Никита осекся: — То есть нравилось… Уже около полуночи ей позвонила одна знакомая. Вы ведь, наверное, знаете: Эля была хорошим врачом, и ей частенько предлагали заработать частной практикой, она ухаживала за некоторыми своими пациентами и после того, как их выписывали…

— Н-да… — на всякий случай поддакнула я.

— Так вот, у этой знакомой была больна мать. Она лечилась у Элечки, та навещала ее и после выписки, а потом она решила уехать за город в поселок Лесная Поляна: все-таки свежий воздух, но у несчастной старушки там неожиданно начался приступ. Вот они и вызвали Элечку. Та сразу же собралась, не заезжая домой, прямо из клуба поехала… А утром мне позвонили из милиции и сообщили, что моя жена мертва. Она ехала в поселок по трассе Тарасов — Зеленоград, и на пятидесятом километре ее машина вылетела в овраг — было темно, и Элечка просто не заметила поворота…

— Какой кошмар… — промямлила я, переваривая только что полученную информацию. — Так вы говорите, это было в ночь с пятницы на субботу?

— Да.

Странно, но ведь, если верить рассказу соседки Эльмиры, именно в пятницу на их с Олегом съемной квартире произошло сразу два скандала. Неужели после такой эмоциональной встряски у Эли было еще желание ехать веселиться в ночной клуб? Да и со временем, кажется, выходит неувязочка — ведь последняя ссора затянулась до двенадцати часов…

— А во сколько вы поехали в этот клуб?

— Кажется, было около двенадцати.

— Да, у Элечки была не жизнь, а настоящая суматоха, все время в работе, в делах, — вздохнула я, — даже чтобы отдохнуть вместе, вам приходилось специально договариваться и встречаться где-то…

— Да, вы правы, Элечка любила свою работу и частенько засиживалась допоздна, но в тот вечер мы поехали в клуб из дома, сразу же, вдвоем.

«Та-ак, — мысленно протянула я, — либо у соседки Эльмиры явно что-то перемешалось в голове с датами и она перепутала день, когда разыгрался скандал в квартире ее жильцов, либо господин Полянский мне сейчас бессовестно врет».

А господин Полянский, лживость натуры которого была мной не установлена, между тем любезно вспомнил о цели моего визита сюда.

— Да, подождите, сейчас принесу книги Эльмиры. Они все в комнате, — засуетился Никита и тут же скрылся в коридоре.

Я осталась сидеть на диване и от нечего делать стала перебирать разбросанные на диване вещи, навешивая их одну на другую на подлокотник. Вся эта одежда была женской и принадлежала скорее всего Эльмире: топики, юбочки, сарафаны, здесь были даже туфли. Я подхватила за кончик каблука черную лакированную туфлю. Судя по всем этим вещам, Эля была очень миниатюрной девушкой.

— А вы откуда знаете Элю?

Я вздрогнула и вскинула голову.

Глеб, знакомый Никиты, курил очередную сигарету и пристально смотрел на меня. Он так тихо сидел все это время в дальнем углу комнаты, не проронив ни единого слова, что я успела совсем про него забыть.

— Мы с Эльмирой вместе работали… — отозвалась я, растерянно хлопая глазами.

— И давно?

Вопрос был самый обычный, но то, как он прозвучал, немного резало слух. Я даже поморщилась — уж лучше б он и дальше молча сидел в кресле.

— Не очень. Я уже уволилась оттуда…

— Вот, — в комнате появился Никита, неся в руках стопку книг и брошюр.

Я вздохнула с облегчением — больше не нужно было отвечать на вопросы Глеба.

— Это все ее книги. Можете их забрать — мне они не нужны.

Я заверила Никиту, что мне требовалась только одна книга, но для приличия пришлось просмотреть всю стопку.

Книги были исключительно медицинского содержания.

— Вот эта. — Я выбрала первую попавшуюся книгу.

— Забирайте, — безразлично пожал плечами Никита.

— Большое спасибо. — Я поднялась с дивана. — Думаю, мне пора. Еще раз приношу свои соболезнования.

Я попрощалась с Никитой и его странным приятелем и, прихватив книгу, вышла на лестничную площадку.

Вся эта история с таинственным исчезновением Иры начинала нравиться мне все меньше и меньше. Что же за трагедия разыгралась на съемной квартире Эльмиры и Олега, после которой одна девушка исчезает, а вторая — трагически погибает? Что за тайну столь старательно скрывают теперь их мужья? Из одного даже под дулом пистолета не вытянешь ничего, кроме одной и той же фразы: «Моя жена уехала в командировку», — а второй просто врет, что его жена за несколько часов до гибели зажигала в ночном клубе.

Хотя с Никитой все еще можно объяснить. Возможно, он догадывался о многочисленных любовниках Эльмиры и, подозревая, что до своей гибели она была с одним из них, просто не посчитал нужным посвящать в это посторонних людей. Вот и соврал.

Но если с Никитой было еще более-менее понятно, то вот на то, чтобы объяснить поведение Олега, у меня просто не хватало воображения.

И все же был один человек, который, как мне казалось, знал ответы на все вопросы, тот тип, которого соседка Эльмиры приняла за очередного ухажера Полянской и который присутствовал при обоих скандалах. Но о нем я не знала абсолютно ничего. Даже примерного описания его внешности у меня не было.

«Ладно, — я тряхнула головой, — может, я и не знаю, как мне выйти из этого положения, но мне ясно, что исчезновение Иры и смерть Эльмиры — это звенья одной цепочки. А значит, нужно ехать на место гибели Эльмиры и осмотреться там».

Глава 3

На трассу Тарасов — Зеленоград я выехала через десять минут, а еще минут через пятнадцать притормозила у знака «50 км». Если ориентироваться на рассказ Никиты Полянского, то авария произошла примерно в этом районе.

Я прихватила с собой сумочку и, по привычке нацепив на нос солнцезащитные очки, выбралась из машины.

Здесь, на открытом пространстве, где с одной стороны тянулась лесополоса, а с другой — дорога заканчивалась ограждением, за которым раскинулся овраг, даже в шестом часу было по-прежнему душно. Воздух словно замер и загустел, и лишь редкие машины, проносившиеся мимо, обдавали горячими потоками запахов бензина и плавящейся резины шин.

Я поморщилась и огляделась по сторонам.

Кажется, Никита не врал — в паре метров от того места, где я стояла, ограждение было перебито и исковеркано — как раз на повороте.

Я немного прошла вдоль трассы, потом перебралась через ограждение и, балансируя на краю отвесного склона, заглянула вниз. Мое предчувствие меня не подвело — бравые представители правоохранительных органов еще не успели позаботиться о ликвидации с места автокатастрофы того, что подлежало ликвидации, поэтому фрагменты помятой и обгоревшей машины все еще находились на дне оврага.

Цепляясь за ветки редких кустарников и скользя по траве, я начала осторожно спускаться. Исцарапав руки, я все же добралась до обгоревшего каркаса автомобиля.

Скорее всего вследствие падения взорвался бензобак, иначе машина никак не могла так сильно обгореть: огонь уничтожил практически весь салон. Должно быть, от несчастной девушки тоже ничего не осталось, и ее опознавали по остаткам одежды и тем украшениям, что были на ней.

Я не спеша обошла машину кругом и чуть не упала, споткнувшись о какой-то предмет.

— Вот черт! — выругалась я, машинально опуская голову. В траве валялась туфля — когда-то белая, она превратилась в угольно-черную. Скорее всего туфля упала с ноги погибшей девушки, когда ее тело извлекали из машины. Б-р-р!

Я отвернулась, но какая-то странная мысль, промелькнувшая у меня в голове, когда я взглянула на эту туфлю, заставила меня снова повернуться.

Я сняла очки и присела на корточки. Не отрывая взгляда от предмета, столь неожиданно привлекшего мое внимание, я на ощупь отыскала в сумке платок и с помощью его взяла туфлю и стала разглядывать ее.