Представления, культы, обряды у казахов - Раушан Мухамеджановна Мустафина

определяющими религиозную принадлежность, повсеместное распространение получил обряд ритуального обрезания («сүндет»). Несмотря на свое древнее немусульманское происхождение (традиция обрезания восходит к глубокой древности, к обрядам инициации, которым подвергались определенные половозрастные группы общества), этот обряд во всех регионах традиционного распространения ислама приобрел каноническую силу. Различные аспекты среднеазиатского варианта этого обряда получили глубокое освещение в работе Г.П. Снесарева[36]. Обрезанию, как правило, подвергались дети 5–7 лет. Обычно его совершал ходжа, мулла или специальный исполнитель этого обряда «суннечи», в роли которого нередко выступал местный цирюльник[37]. В связи с этим событием состоятельные родители устраивали праздник — сундет-той, на который приглашали преимущественно мужчин. На этом празднике устраивались скачки, борьба и т. д. После выздоровления мальчик получал возможность выбрать из табуна лошадь для ходжи, исполнившего этот обряд[38]. Вознаграждение зависело от состояния семьи.

Так же как и обряд ритуального обрезания, повсеместное распространение у казахов получил мусульманский обряд погребения, который стал одним из характерных проявлений мусульманской религиозности. Казахи не держали умершего более полсуток. Считалось, что душа не обретала места на небе до погребения человека. Получив известие о смерти, в дом умершего тотчас являлись муллы из окрестных аулов для чтения положенных молитв и Корана[39]. Согласно предписаниям исламского вероучения, покойника, прежде всего, подвергают обмыванию. Для обмывания покойника, чтобы не прикасаться к нему голыми руками, использовали рукавицы из бязи. Воду на покойника лили также через бязь. Обычно обмывающий забирал эту использованную ткань себе. По сведениям А.А. Диваева, в обмывании покойника участвовало четыре человека. Исследователь считает, что количество обмывальщиков не имело символического значения: два человека переворачивали тело, третий мыл, четвертый носил и подавал воду. Эти же люди заворачивали покойника в саван («кебiн» или «кебiн ақырет»). У мужчин он состоял из трех частей, у женщин — пяти. Затем покойника опускали на погребальные носилки «табыт» и мулла приступал к чтению молитвы «жаназа»[40]. Перед выносом тела совершался обряд посмертного искупления грехов — искат («даур» или «фидия»), известный у других народов Средней Азии. Согласно представлениям казахов, искатом является «продажа муллам грехов покойника за узаконенную плату». Необходимо отметить, что передача мулле грехов покойного не предусмотрена шариатом. И. Алтынсарин в связи с этим обращает внимание на то, что казахи сами заставляли муллу произносить фразу «көтердiн бе, көтердiм», т. е. «принимаешь ли, принимаю грехи на себя»[41]. Считается, что искат — это приношение богу за пропущенные покойным при жизни, считая со времени его совершеннолетия (13–15 лет), обязательные мусульманские обряды — пятикратные намазы, дни поста и т. д. Он достигал огромной суммы: за каждый день жизни полагался искат, равный 30 фунтам пшеницы, а за постный месяц Рамазан по 35 фунтов; всего за 365 дней полагалось 277 пудов 20 фунтов. Все это зерно оценивалось в деньгах, деньги обменивались на скот. Если человек не располагал достаточными средствами для уплаты иската, то из всего подлежащего оплате времени выделяется несколько лет или месяцев, и положенная за этот период «фидия» передается какому-либо бедняку, который в свою очередь дарит их наследникам умершего. Эта передача одних и тех же продуктов повторяется столько раз, сколько считалось положенным уплатить за пропущенные покойником дни поста и молитвы. Для выплаты иската можно было выделить какое-либо животное, например, лошадь и оценить ее во много раз больше реальной стоимости. Искат совершался следующим образом: ближайший родственник умершего приводил верблюда или лошадь и, перекидывая повод через тело умершего, спрашивал муллу или ходжу, берет ли он на себя грехи покойного, сделанные им с 12-летнего возраста до возраста, достигнутого умершим. Этот вопрос он повторяет три раза. Получив утвердительный ответ муллы, родственник снимал переброшенный через тело повод и отдавал животное мулле. Обряд передачи грехов мог совершаться с помощью Корана: сколько лет прошло со времени совершеннолетия умершего, столько раз передавался Коран через тело покойного с вопросом: «Принимаешь ли ты грехи отца моего брата». Мулла, получая Коран, отвечал: «Принимаю»[42]. Представляется важным обратить внимание на то, что согласно установлениям ислама, «фидия» должна раздаваться бедным, а не муллам, что является отступлением от официального ислама. Более того, как было убедительно показано А.X. Маргуланом и поддержано X.А. Аргынбаевым и А. Толеубаевым, обряд искупления грехов не является чисто мусульманским.

При погребении покойника обращали головой к Туркестану, а лицом к Каабе. Могилу выкапывали глубиной до пояса, а в длину — в рост человека, рядом с ямой делали нишу, в которую помещали покойника. Тело спускалось в могилу 2–3 или 4 самыми близкими родственниками. Заложив вторую яму досками или палками, засыпают первую яму землей. В зависимости от состояния покойного над его могилой возводился мусульманский памятник с большим куполом — кумбез, или скромное надгробье. Покойников старались хоронить вблизи погребений святых возле старых мечетей, на старых кладбищах рядом с предками, родственниками. После похорон муллам предлагалось, в зависимости от состояния умершего, мешок и более пшеницы, проса, ячменя и т. п., с тем, чтобы мулла прочитал молитву за покойного. Мулла трижды обещал исполнить просьбу и затем получал дар.

В XIX в. юридически-правовые отношения казахов еще в значительной степени определялись обычным правом — адатом, что объясняется сохранением в казахском обществе реликтовых форм патриархально-родового быта. Характерной чертой социально-экономической жизни казахов в этот период становится сочетание адата с шариатом. Известно, что ислам освятил многие социальные установления адата, что нередко затрудняло выявление четкой грани между адатом и шариатом.

Ислам не отверг древний обычай сватовства детей, находившихся еще в колыбели — «бeciк кұда», «қарсы кұда». По этому обычаю стороны должны были выдать дочерей за сыновей свата и наоборот, а также обычай обновления родства «сүйек жаңғырту». Согласно этому обычаю, когда степень родства становится отдаленной, то стороны, заинтересованные в сохранении близкого родства, связывают новыми брачными узами своих детей, близких родственников. Существует и другое толкование этого обычая как «привести новую жену».

Ислам проявил лояльность и к такому древнему обычаю как калым — «выкуп за невесту», который, как известно, представлял собой не что иное как компенсацию за утрату рабочей силы, уплачиваемой семейству (хозяину), понесшему эту утрату. Размеры калыма зависели от состояния вступавших в родство семейств, колеблясь от большого стада до нескольких голов скота.

Ислам поддержал древние институты аменгерства (левирата и сорората). По левиратному праву вдова должна была выйти замуж за брата своего умершего мужа или за его ближайшего родственника, а вдовец должен был жениться на сестре умершей жены (сорорат). Аменгерство, как известно, возникло как мера против дробления хозяйств и сохранения в хозяйстве рабочей силы, что является еще