Младенцы спали без улыбок. Рассказы - Татьяна Полуянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ненормальная! – сказала тогда мама. Но Тая не поняла, кого она имела в виду. Да и не до этого ей было.
***
Тая подозревала, что женитьбу сына Анна восприняла просто как посягательство на её жилплощадь. Что бы Тая ни делала, свекровь никогда не оставалась довольной, ни в чём не удавалось ей угодить. В лучшем случае обиженно поджимала тонкие губы, а в худшем… Об этом лучше не думать.
Тая разучилась улыбаться, поникла головой и жила в постоянном ожидании окрика. А муж… что, муж? Валерка не мог разорваться между женой и матерью! Старался побыстрее удрать из дому, как только мама начинала заводиться. Рюкзак и ледоруб всегда лежали наготове в прихожей.
Так и жили: Анна в одной комнате, Тая с Валеркой и детьми – в другой. Конечно, они встали на очередь и даже уже начали копить на кооператив, но всё это по разным причинам откладывалось на неопределённое будущее. Зарплата кормильца была не ахти. Да и отлучки в горы не оплачивались, всё чаще Валерка брал отпуск за свой счёт.
Однажды Анна решительно направилась в администрацию района.
– Очередь движется. Ваш сын уже триста сорок девятый…
– Ах вы сволочи! За три года с триста сорок первого аж на восемь пунктов продвинулся! Только в обратную сторону! Морды нажрали, сидят тут… – она пронзительно кричала на главу администрации, вкладывая в ругань природный пыл и накопленное годами отчаяние.
Когда посулила залить его бесстыжие зенки соляной кислотой, Анну бесцеремонно вытолкали из кабинета главы и пообещали, что теперь, после её выступления, сыну придётся ждать очереди на расширение значительно дольше. А саму Анну Васильевну ожидает психушка, если она не переменит своё поведение…
***
Жаркий петух с пёстрым хвостом добавил новых красок в жизнь семьи. Подобно солнцу птица исправно отсчитывала время, а попросту – хрипло горланила под утро, когда квартира погружалась в особенно сладкий, тягучий сироп сна. Петруша был бдительным и всевидящим. От его внимания не ускользала ни одна крошка, оброненная на пол, ни одна случайно залетевшая в форточку муха. Он точно знал, кто из обитателей квартиры – дома, а кого нет. Когда кто-то уходил – провожал каждого до двери, грустно свесив вбок гребень и укоризненно косясь желтым глазом. А когда домочадцы появлялись – смешно подпрыгивал, радостно хлопал крыльями и от избытка чувств делал короткие перелёты от шкафа до книжных полок и обратно.
Ближе к пенсии Анна для солидности поменяла мотоцикл на «Запорожец» цвета драконьей зелени с выпуклыми «ушами» по бокам. По знакомству приобрела водительские права и упорно продолжала наводить ужас на водителей встречного транспорта. Тая после того случая ездить с Анной не решалась, да и свекровь больше не приглашала. Усаживала в салон таких же полоумных, как она сама, подружек и радовалась, что теперь может прокатить уже четыре свидетельницы её лихого торжества.
Но вскоре увеселительные поездки по какой-то причине прекратились, все чаще Анна оставалась дома, с возросшим пылом изводя Таю мелочными придирками и устраивая громкие скандалы из-за всякой ерунды. Внуки относились к бабушке насторожённо, опасаясь её беспричинных окриков.
Однажды Тая вернулась с работы и сразу отметила поджатые губки свекрови. «Опять чем-то недовольна», – устало подумала она. У Сени был виноватый вид. Но сын упорно молчал. А вскоре пришли соседи и заявили:
– Ваш мальчик разбил нам балконное окно!
У Сени был неудачный день, он удрал с уроков и пришел из школы пораньше. В доме было непривычно тихо. Заглянув в комнату, мальчишка увидел, как Анна, сидя в старом кресле, вязала что-то долгое и мирно беседовала с петухом. Сеня так удивился необычной картинке, что даже позабыл запихнуть свой портфель подальше под кровать. Бабушка что-то говорила петуху тихим голосом, а тот слушал внимательно, слегка наклонив померанцевую голову, важно покачивал гребешком и произносил ответные речи. Похоже, собеседники отлично понимали друг друга!
Сеня, не веря своим глазам и желая послушать разговор, просунул голову в дверь, но петух вдруг всполошился, подпрыгнул, замахал крыльями, обдав ветерком лицо и макушку, пролетел мимо и спикировал прямо на портфель со злополучным дневником.
– Что? Опять двоек нахватал? – сварливо спросила Анна.
– Да, нет, бабушка. С чего ты взяла?
– Будешь обманывать? И в кого ты такой врун уродился? В деда своего?! Тот тоже известный обманщик! – Анна рассердилась и даже начала снимать тапок, чтобы запустить в огорчившего её внука, но тут неожиданно заголосил во все горло петух.
– Петрушенька, Петя, что с тобой, голубчик? Почему ты поёшь в такое время? Ведь белый день на дворе!.. – всполошилась Анна.
Петух орал не своим голосом, словно внезапно сошёл с ума.
– Что делать? Что теперь делать? – повторяла Анна. Лицо её побледнело, приобретая цвет испуганной мыши; объятые страхом, подрагивали химические кудряшки.
– Бабушка! Что с тобой? Тебе плохо? – подбежал Сеня.
– Петух не ко времени запел. Видно, некошного рядом учуял. Диавола во плоти!
– И что теперь делать?
– Надо выбросить в окно горящий уголь, – еле слышно прошептала Анна.
– Какой уголь? Откуда у нас уголь на пятом этаже? Да ещё горящий, – подозрительно глянул на бабушку ничего не понимающий Сеня.
– И правда, откуда у нас уголь… Ну, тогда… стрелять надо! Стреляй, Сенечка, стреляй, родной!
– В петуха, что ли? – засомневался внук.
– Ты что?.. – возмутилась Анна, – Из окна надо выстрелить. Надо, Сенечка, – умоляла бабушка, и этот просительный тон был так не привычен, что окончательно сбил мальчишку с толку.
Он метнулся в темнушку, схватил отцову пневматическую винтовку и подбежал к балкону. Бабушка уже протягивала коробочку с пульками.
Петух продолжал надрываться.
– Куда стрелять?
– Прямо и стреляй, – пробормотала Анна и принялась успокаивать разошедшуюся не на шутку птицу.
А прямо находился балкон соседнего дома. Сеня привычно прицелился и начал методично сбивать на нём бельевые прищепки. Одна за другой они срывались с проволоки и, кувыркаясь в воздухе, ныряли цветными рыбками в зелёный омут газона.
Когда неожиданно дзинькнуло стекло на балконной двери, Сеня обернулся.
– Может, хватит?
Бабушка сидела в кресле в обнимку с пернатым другом, и – как показалось Сене – они оба злорадно улыбались!
После мужского разговора Валерка с сыном пошли покупать и вставлять потерпевшим стекло.
А Тая не могла поверить, что все эти странности происходят с ними на самом деле, и радовалась, что обошлось без милиции.
Второй раз в неурочное время петух заголосил поздно вечером, почти ночью, когда все улеглись, но уснуть ещё не успели.
– Что делать, бабушка? Стрелять? – с готовностью крикнул Сеня, подскочив с кровати.
– Что? Куда стрелять? – испугалась Тая.
– В окно. Петух некошного видит, – выдал сын.
– Кого видит?.. Да объясните толком, что здесь происходит! – подхватился Валера.
– Некошного, дьявола значит… —
– Стреляй, внучек, – разрешила Анна, появившись в дверях их комнаты. – Свят дух на земле, диявол сквозь земли…
В длинной серой ночнушке, с дрожащими губами и прыгающими растрёпанными кудряшками, она и сама выглядела не краше чёрта.
– Дурдом! – взорвался Валера. – Чему ты ребёнка учишь? Иди спать, мама! А твоему Пете я сейчас башку сверну, если он не заглохнет! Мне на работу завтра!
Стрелять в тот вечер так и не стали, как и причинять вред нарушителю ночного спокойствия. А на другой день Таю встретила в подъезде соседка из квартиры под ними.
– Это у вас ночью петух кричал? Ох, не к добру…
– Это мы фильм по телевизору смотрели, – невнятно пробормотала Тая, спеша уйти от неприятной темы. Вся эта ситуация нервировала и раздражала её.
А через несколько дней петух снёс яйцо. Не простое и не золотое. Дрянненькое такое – маленькое и кособокое яйчко. А потом гордо выхаживал вокруг него, покачивая поредевшим от времени хвостом, тряся почти лысой головой с бледным морщинистым гребнем и победоносно поглядывал на домочадцев желтым глазом.
– Ух, ты! – с восторгом воскликнули Сеня и Ксеня хором.
– Фу, какая мерзость! – брезгливо сморщилась Тая, беря салфетку и намереваясь выбросить яйцо в мусорное ведро.
Анна выхватила его из-под носа невестки и возбуждённо забегала по квартире, как бы примеряясь, куда можно пристроить трофей.
– Дурдом! – покачал головой Валера и подумал, что это слово он повторяет последнее время слишком часто.
– Баба Аня – колдунья? – задумчиво спросила Ксюша.
– Да нет, доченька, бабушка немного нездорова, – Тая подхватила ребёнка на руки и понесла в кроватку. «На всю голову нездорова! Чокнутая!» – добавила про себя.
