Любитель историй - kostik

тянулась красная нить дешевого переплета. Но ни это было

главным. Главным оказалось то, что развернутые страницы

были абсолютно пусты. Коснувшись книги, юноша

вздрогнул. Когда сквозняк заставил лист перевернуться из

глубокой грифельной пелены на Рика уставились огромные

с прищуром глаза. Карандашный набросок выглядел очень

реалистично. Вобрав в себя все: страх, одиночество и

безумие он пугал и одновременно притягивал к себе. И если

бы Рик увидел его пару дней назад, он решил, что

последние дни жизни его отец провел в агонии странных

ведений. Но сегодня, он взирал на рисунок иначе. Вызывая

дрожь в сердце, из карандашного тумана на него смотрели

глаза мистера Невежи.

Почувствовав легкое головокружение, юноша попытался

отстраниться от внезапной находки, но вместо этого упал на

колени и уткнулся в изображение лицом. Перед глазами

мгновенно возник образ грузного моряка наставительно

указывающего на кожаную с красной закладкой обложку.

Дрожащей рукой Рик поднял книгу, которая оказался

весьма легкой и, не смея ее листать, прижал к груди. Сердце

застучало, будто настенные часы в гостиной. Прошлое в

очередной раз неугомонно вторглось в его новую жизнь.

Миллионы правил шипя и грозно предостерегая, напомнили

о себе и о своем создателе.

* * *

Устроившись в отцовском кресле, Рик долго не решался

вновь притронуться к обложке, на которой красовалась

выпуклая печать с аббревиатурой: « Л.Р». Между страниц

торчал темный язычок закладки, а красная нить

напоминала… Нет, не стоит... Рик отвернулся, не желая

тонуть в бесчисленном количестве ассоциаций, вызванных

отцовской находкой.

Вроде бы ничего особенного. Книга как книга. Если бы не

одно «но». Достаточно было на пару секунд отвлечься, и

находка незамедлительно напоминала о себе. Проникнув в

голову, она поглотила окружающий мир: вначале странным

образом отразилась в зеркале, затем возникла среди толстых

фолиантов на полке, а потом и вовсе стала мелькать перед

глазами с завидной периодичностью…

Решив отвлечься, Рик подошел к крохотному столику, на

котором красовалась огромная ваза с шикарным букетом

цветов. Как привыкли говорить в последнее время: с

сочетанием всех модных аспектов. Желтые лепестки

утопали в нежно-голубой и фиолетовой свежести маленьких

бутончиков. Такие вот непревзойденные шедевры искусства

украшали весь дом, наполняя его невероятным ароматом.

«Не сметь разводить цветы!»

Это правило когда-то заставляло Клер сходить с ума, рыдая

у себя в комнате. В день смерти мистера Лиджебая и оно

потеряло свою значимость. Новый день засверкал для Клер

душистыми красками, а дом в свою очередь наполнился

неповторимым благоуханием. Следующее нарушение

последовало незамедлительно: девушка устроилась в

цветочную лавку мистера Бишепа. Ту самую, что

располагалась на углу двух торговых улочек.

Хитросплетение удивительных запахов быстро выгнали из

дома ужасную затхлость, что витала в нем под

покровительством Джейсона-старшего, считавшего, будто

пыль - это лучшая защита его бесценной коллекции книг.

Остановившись у покосившихся полок, где плотными

рядами притаились собрания сочинений двух братьев

путешественников Колбери и Квита, юноша грустно

улыбнулся.

Так дорожить, так лелеять эти неподъемные фолианты и

внезапно отдать старьевщику два бесценных экземпляра

своей коллекции? Довольно странно. А теперь еще этот

настырный гость…

Рик покосился на кожаный переплет, желая в одно

мгновение раскрыть секрет отцовского дневника. Но боязнь

запрета, удерживала его от решительных действий не хуже

злобного цербера.

- Нет, так продолжаться не может! – устав играть в

гляделки, выпалил юноша. В конце концов, отец не

воскреснет из мертвых, узнав, что сын без спроса взял его

вещь. Рик чувствовал себя жалким узником, который

покинув тюремные стены, боится совершить абсолютно

безобидную вещь.

Не став больше мучить себя бессмысленными

убеждениями он подошел к столику, и решительно взяв

книгу с красным теснением, открыл ее на первой странице.

Податливая бумага ударила в глаза невероятной белизной, а

чернила поразили своим насыщенным цветом, словно

строки были написаны не год назад, а буквально этим

утром.

Вчитавшись в десяток незамысловатых предложений, Рик

разочаровано отложил бесполезное творение отца в

сторону.

И ради этого он боролся с самим собой?!

Никакого великого смысла, тайного знака или иного

намека. Обычная зарисовка, мираж привидевшийся мистеру

Лиджебаю через окно кабинета: спешащие по своим

заботам люди, груженые повозки, кареты и неопределенный

силуэт рослого мужчины. Толи моряка, толи заплутавшего

чужеземца с быстроходного галеона. Последнее

предложение казалось сбивчивым, нервозным – словно рука

отца в этот момент дернулась и перо, изобразив на странице

оригинальную завитушку, соскочило, решив оставить

историю незавершенной.

Закрыв книгу, Рик с досадой вздохнул и, поджав ноги,

поудобней примостился в глубоком кресле.

Повернув голову, он уставился на извивавшиеся в камине

лепестки огня. Потрескивая и огрызаясь искрами, пламя

навивало невероятную умиротворенность. Его не

интересовали людские проблемы: только жадное

поглощение древесины и стремление победить вечерний

полумрак.

Неужели отец, умеющий так ярко и красиво излагать свои

идеи, просто сдался? Ограничился всего десятью

строчками? Взялся за перо и только пару раз макнул его в

чернильницу?

Мысли - не предупреждая о своем визите - ворвались в

голову юноши, не спеша покидать уютного жилища. Огонь

умело навязывал сложные, порой бесконечные

рассуждения, постепенно усыпляя и успокаивая разум. И

Рик не стал исключением. С этим жизненным правилом он

был не в силах совладать…

Ненавидя отца за крутой нрав, в тайне, юноша испытывал

к нему и совершенно иные чувства. Порой он ужасно

завидовал умению родителя создать вокруг себя ореол

загадочности: скрыть очевидное от посторонних глаз,

заставить ближнего десять раз подумать, прежде чем

решиться заговорить с ним. В то же время, он был скор на

расправу. Опутав дом клубком запретов, отец не выносил,

когда его пытались ослушаться. Но в то же время Рик видел

в отце невероятного мечтателя, способного перевернуть

мир с ног на голову и с легкостью оживить те предметы, что

всегда казались мертвыми.

Однако главным достоинством Лиджебая было его умение

создавать тайну. Он делал это с такой

непосредственностью, будто заранее знал что и где должно

случиться. Выбирая цель и путь к ее достижению, он как

опытный картограф протягивал цепь последовательных

шагов. Умело маскируя подсказки, будто искусный

охотник, он терпеливо наблюдал за жертвой, которая

отчаянно пыталась раскрыть секрет очередной

головоломки.

Однажды в роли беспомощного кролика, оказался сам Рик.

Спрятав учебники сына, мистер Лиджебай не произнес ни

слова, пока юноша не отыскал семь подсказок и в конечном

итоге, обнаружил тайник на кухне за амбарной дверью, где

хранился рабочий скарб. Подведя итог, отец сухо похлопал

отпрыска по плечу и наставительно произнес: «В

следующий раз, задам задачку посложнее», - и сутулясь,

удалился в библиотеку.

Может быть, это и есть тот следующий раз?! Тогда

выходит, что визит незнакомца всего лишь первый шаг…

- Это в вашем духе, мистер Лиджебай, - задрав голову

неизвестно к кому обратился Рик.

Потрескивая, огонь в камине немного вздрогнул, хотя

юноше это могло просто показаться.

Битый час он крутил в голове бессмысленные фразы,

знакомые сочетания звуков, попробовал даже прочитать

предложения задом наперед – ничего не вышло. Созерцая

на жалкие потуги, книга, словно специально, по

наставлению самого мистера Лиджебая не спешила

выдавать скрытые в ней секреты.

А может быть, нет никаких загадок? Простое совпадение,

дань воспоминанию; или стечение обстоятельств,

породивших страстное желание превзойти родителя хоть в