Я знаю, ты любишь - Катерина Лазарева

— Это угроза? — пытаюсь храбриться, но голос предательски дрогнул. А уж для заявления, что Илья сам себе создаёт эти проблемы, смелости совсем не хватает.

Всё-таки я помню, каким грозным он может быть. Да и сейчас смотрит на меня так сурово, что поджилки трясутся.

— Допустим, — мгновенно отзывается, и, хоть говорит спокойно, но более чем доходчиво. Меня ведь пробирает против воли. — Давай договоримся так, малявка, — ты не треплешься и спокойно обучаешься в универе, тебе никто не мешает, вокруг атмосфера добра и мира, всё как ты любишь. Я не мельтешу у тебя перед взглядом и к брату твоему в гости не хожу, с ним видимся на нейтральной территории. Проблем ни у кого нет, ни у меня, ни у Антона, ни уж тем более у тебя. Нет, ну если ты вдруг заметишь, что твой брат внезапно начнёт мутузить всех подряд, можешь провести с ним воспитательную беседу о моём пагубном влиянии с красочным описанием произошедшего сегодня днём. А так, без нужды, не стоит открывать ящик Пандоры.

Напряжение, повисшее в воздухе, просто ножом резать можно. Или кулаками пробивать, как Илья это умеет.

Сглатываю ком. Не нравится мне всё это. Да и быстро друг моего брата решил, что доступнее будет до меня угрозами достучаться, чем убеждением, что лучше молчать. Не  знаю, поддалась бы обычному разговору или нет, но, наверное, могла бы, если бы объяснил хотя бы завуалированно, что тогда случилось.

Но нет, ему проще и здесь жёсткостью всё решить.

Вот только выбора мне, похоже, не оставляют.

— Хорошо, — сухо выдавливаю, утешая себя тем, что Антон и вправду сам бы увидел и понял, если бы Илья как-то не так вёл себя с ним или при нём. А его дурной характер рано или поздно проявится всё равно, и тогда брат сам прекратит это общение. А сейчас оно ему во многом и выгодно тоже, помню, что Антон говорил про помощь с устройством на хорошую подработку. — Но я очень надеюсь, что та часть, где у меня в универе всё хорошо, а ты не мельтешишь перед глазами, соблюдаться будет.

Добавляю как можно строже, потому что, насколько я поняла, моё благополучие там и от Ильи во многом зависит. Видимо, он что-то типа местного авторитета в универе. Что, в общем-то, неудивительно с его замашками.

— Не сомневайся, — ухмыляется он, но смотрит серьёзно.

Киваю и разворачиваюсь. Не нравится мне всё это… Надеюсь, его грязные дела никак с нашей семьёй не соприкоснутся, а иначе меня ничто не остановит.

На этот раз Илья не смотрит мне вслед — скоро я слышу, как закрывается дверь, ведущая на лестницу.

Глава 4. Ева

К счастью, обходится без подколов Антона на тему того, что Илья на меня запал. Я сразу сказала брату, что не испытываю симпатию к его другу, а потому не хочу, чтобы вообще заводилась эта тема. Потому она и закрылась сама собой — Антон не из тех, кто будет мне кого-то навязывать или допытываться, почему мне не нравится.

Так что Илья действительно исчез из моей жизни — из разговоров, случайных пересечений и тому подобного. Вот только из мыслей пока не смог, но постепенно я их прогоняю. Тревоги за брата уже и нет, я вообще стала проще произошедшее воспринимать. Даже хорошо, что Антон этого всего не знает, а то непонятно, как бы отреагировал. Может, решил бы попытаться Илью вытащить из передряг, а значит, и сам бы как-то, но ввязался в это.

В общем, придя к выводу, что моё молчание только  к лучшему, окончательно расслабляюсь и отпускаю ситуацию. Тем более что студенческая жизнь быстро вовлекает в себя. Я вот уже неделю как первокурсница.

— Похоже, сегодня будем девчонками сидеть, — говорит Света, наша староста.

Она пыталась собрать однокурсников, чтобы познакомиться поближе спустя неделю, когда уже все освоились и привыкли, потусить.  Но у нас и так факультет филологический, парней трое в группе, так ещё и не особо общительные они. Да и вообще, безынициативные какие-то ребята на курсе… В итоге собрались пятью девушками вместо шестнадцати человек.

Но я не унываю, да и компания тоже. Так даже уютнее, да и сразу теперь понятно, с кем из группы тесно общаться будем. Плюс вкусняшек нам больше достанется. Мы накрыли стол в свободной аудитории, ведь сегодня только одна пара, универ ещё работает, нас никто не гонит. Кстати, тот факт, что лекция была только с утра, и на этом всё, тоже повлиял на то, что нас так мало. Можно было предугадать, ну да ладно.

— Так даже круче, — уверенно отвечаю за всех. — Ну что, наливаем?

У нас тут целых три бутылки шампанского. Не то чтобы мы тут пить собрались, но кто ж знал, что будем впятером. Да и закусок хватает, не сопьёмся.

— Давай, — смеётся Ника. Девчонки достают пластиковые стаканчики, пока я открываю бутылку.

Так уж вышло, что из всех собравшихся это умею только я.

***********

Довольно быстро я становлюсь чуть ли не звездой сегодняшней тусовки. И не столько даже потому, что единственная умею открывать шампанское или легче всех завожу разговоры, разряжая обстановку. А ещё и потому, что скоро мы с девчонками, совсем освоившись и захмелев, начинаем играть в «Правду или действие». И так уж получается, что из всех нас только я справляюсь со всеми испытаниями. И отвечаю на все вопросы с лёгкостью и без неловкостей — привыкла быть открытой, скрывать мне особо нечего, — и задания тоже выполняю. И то, и другое, кстати, не то чтобы сложное. Например, заглянуть в ближайшую аудиторию, в которой сейчас разгар пары, и крикнуть: «А мы тусуемся!» Вроде как ничего такого, но девчонки подобное стесняются выполнять, зато мной восхищаются. А это всё-таки приятно.

Ну а вопросы у нас банальнее некуда, в основном, вокруг интима, так или иначе. Я честно говорю, что опыта отношений у меня нет. Стесняться тут нечего уж точно — это не та тема, чтобы мериться друг с другом или подгоняться под стандарты. Вот только девчонки, похоже, так не считают. Удивляются, что я ещё даже не целовалась.

— Тебе же есть восемнадцать, — говорит Света. Она, как староста, знает возраст каждого, мы же ей анкеты сдавали на медсправки. — Неужели совсем не целовалась? Ни с кем? Никогда?

Усмехаюсь удивлённым взглядам.