Суд с участием присяжных заседателей. Сборник сценариев для практических занятий - Владимир Полудняков

Дмитрий очень хороший человек, отличный мужчина, и все было бы замечательно, но женщины его испортили. Не мог он противостоять их настойчивому вниманию, бегал на сторону, выпивал.

Я прощала, так как полюбила его и одиноко мне было уже много лет. И плакала, и просила, он клялся, что больше не будет, но держался неделю-другую, не больше.

Пить стал чаще. Я тогда сказала: лучше пей дома, чем неизвестно где и с кем. Дальше – больше: пить приходилось чуть ли не каждый день. Я стала употреблять, чтобы ему меньше доставалось. Ведь он, когда сильно пьян, становился агрессивным.

Последний год был кошмарным. Каждый день он приносил бутылки либо заставлял меня приносить. А поскольку я пила с ним почти наравне, ему не хватало. Иногда на этом останавливались и скандала не было. Но чаще он требовал добавки.

Приходилось покупать еще водки или пива. Возражения приводили его в бешенство, не раз он меня ударял, но я ему давала сдачи, так как физически я не слабая, занималась спортом когда-то. Он меня даже уважал, что я не поддаюсь покорно.

Но разве можно сравнить наши силы. Он, кстати сказать, занимался на флоте боксом, и иногда так мне даст, что искры из глаз сыпались.

Потом, протрезвев, вставал на колени, плакал, просил прощения. Я-то вижу, что он любит меня. Но трезвым он был все реже, а побои мне доставались все чаще.

Но выгнать его я не могла, потому что любила его, да и он без меня совсем бы спился и пропал бы.

22 апреля он принес, как всегда, бутылку водки 0,75. Я сделала закуску, сварила картошки, сделала овощной салатик, нарезала колбаски. Пили, разговаривали. Черт меня дернул заговорить на тему лечения от алкоголя. Я предложила: давай вместе закодируемся. Он буквально озверел, кричит: «Я пьяница, а не алкоголик. Могу пить, могу не пить. А если тебе пора, то иди и лечись!»

Оказалось, что перед этим он на улице выпил бутылку пива, а я это не сразу поняла. Поэтому он стал быстро пьянеть: сидит, и злость в нем нарастает. Стал придираться: не так нарезала колбасу, картошка остыла.

Я хотела положить ему закуски побольше, протянула руку и рукавом кофточки нечаянно зацепила свою стопку с водкой, опрокинула ее.

Дмитрий внезапно сильно ударил меня кулаком в подбородок, так что у меня все помутилось, и я отлетела метра на три, упала на спину в угол комнаты, где стоял ящик с инструментами. Рука моя уперлась в какой-то круглый продолговатый предмет – это оказался сапожный нож, такой со скошенным лезвием.

Я поднялась и пошла к столу. Дмитрий слегка привстал и зло сказал: «Специально водку пролила, чтобы мне меньше досталось!»

Я подошла и уже не помню как – резанула его ножом по шее. Муж схватился руками за горло, кровь фонтаном брызнула, и он повалился на пол.

Я пыталась рукой зажать рану, потом полотенцем, но все было бесполезно. Когда приехала скорая, он уже умер.

Я полностью виновата, так как убила любимого человека. Может, он хотел меня еще раз ударить, может, нет. Разве это имеет значение. Я-то и не думала его убивать, а так получилось. Я сама себе вынесла приговор.

Показания потерпевшей Максимовой Дарьи Ивановны

Дмитрий – мой единственный сын. Мне 72 года, живу в деревне в Новгородской области. Сын у меня был очень хороший, образованный. Когда служил, мне всегда помогал, присылал деньги. Ушел на пенсию военную он пять лет тому назад и стал помогать все реже и меньше. Ну да мне хватало: овощи со своего огорода, курочки, поросенок, овечка.

Город его испортил. Я заметила, что он стал пить. Когда приезжал ко мне, привозил с собой водку и пиво и пил каждый день. Если перебирал, становился злой, скандалил даже со мной. Я говорю: сынок, бросай все, приезжай ко мне, работа найдется в совхозе. А он говорит: не могу, я женился на хорошей женщине.

Я ездила посмотреть: Катя хоть и не молодая, но мне понравилась. Симпатичная, с образованием, вижу, любит она Диму. Но потихоньку от него жаловалась мне, что он не бросает пить и даже иногда ее бьет. Она показывала мне синяки на груди и плече. И на руке тоже. Что у них произошло, я не знаю. Но жалко мне и его и ее. Я прошу строго Катю не наказывать, сына-то все равно не вернешь.

Заключение судебно-медицинского эксперта Прохоровой Татьяны Анатольевны

Смерть Максимова Дмитрия Ивановича последовала от резаной проникающей раны в области шеи, с повреждением артерии, что привело к значительной кровопотере. Ранение могло быть причинено сапожным ножом, изъятым с места происшествия и предъявленным эксперту.

Предотвратить летальный исход было невозможно, так как фонтанирующее кровотечение приводит к потере функций мозга в течение буквально нескольких минут.

Мною также была освидетельствована подсудимая Лукашова Екатерина Дмитриевна. На лице, в области подбородка, обнаружена свежая обширная гематома, которая по времени могла быть причинена 22 апреля в результате удара твердым тупым предметом, например кулаком.

Кроме того, на ее теле – в области груди, предплечья, на руках – обнаружены кровоподтеки давностью от 2 до 7 дней, которые могли быть причинены в результате ударов твердым тупым предметом: кулаком, ногой или иными предметами.

Телесные повреждения, обнаруженные у Максимова, по своим признакам являются тяжким вредом здоровью, поскольку они опасны для жизни в момент их нанесения, что и привело к последствиям в виде смерти потерпевшего.

Телесные повреждения, обнаруженные у Лукашовой, обладают признаками легкого вреда здоровью, не повлекшего кратковременного расстройства здоровья.

Заключение эксперта-психолога Соловьевой Веры Александровны

Я участвовала в качестве эксперта-психолога в проведении комплексной судебной психиатрической и психологической экспертизы в отношении Лукашовой Екатерины Дмитриевны.

Экспертизой установлено, что она психическим заболеванием не страдала и не страдает, в период инкриминируемых действий отдавала своим действиям отчет и могла руководить ими, является вменяемой.

Как экспертом-психологом мною было отмечено, и эти данные я подтверждаю и сейчас, что психологическое состояние обвиняемой (подсудимой) было подвержено воздействию длительной психотравмирующей ситуации из-за скандалов и побоев, которые ей наносились.

Она испытывала сильные переживания, которые накапливались со временем и которые неизбежно приводят к реагированию по принципу «последней капли».

То, что с медицинской, психологической точки зрения обвиняемая в момент происшествия находилась в состоянии сильного душевного волнения – аффекта, мною, как экспертом, установлено. Мною установлено накопление этого волнения по принципу «последней капли», которая вызвала психологическую перегрузку.

Ответить на вопрос о внезапности этой «последней капли» я не вправе, так это выходит за пределы компетенции эксперта и относится к полномочиям суда в аспекте оценки фактических обстоятельств дела.

По этим же причинам я не могу дать ответ на вопрос, было ли это вызвано какими-либо действиями потерпевшего и являются ли эти действия потерпевшего аморальными, противоправными, поскольку и это экспертной оценке не подлежит, так как не входит в компетенцию эксперта-психолога, а относится к компетенции суда.

Сценарий № 6

Дело по обвинению Ионина Геннадия Михайловича в преступлении, предусмотренном п. «д» ч. 2 ст. 111 УК РФ

Лица, участвующие в судебном заседании:

судья – председательствующий,

присяжные заседатели,

секретарь судебного заседания,

прокурор,

адвокат – защитник подсудимого Ионина Г. М.,

подсудимый Ионин Г. М.,

потерпевший Селезнев О. И.,

свидетель Комаров С. В.,

судебно-медицинский эксперт Лапина Т. В.

Сценарий судебного разбирательства процессуально аналогичен сценарию № 1.

Приложение:

• показания подсудимого Ионина Г.М.;

• показания потерпевшего Селезнева О. И.;

• показания свидетеля Комарова С. В.;

• заключение эксперта Лапиной Т. В.;

• проект вопросного листа в отношении подсудимого Ионина Г.М.

Показания подсудимого Ионина Геннадия Михайловича

Мне 25 лет, работаю водителем грузовой машины в автобазе № 1047.

2 мая я был в гостях у знакомой девушки, проживающей на 14-й линии Васильевского острова. Мы с ней выпивали, отмечали праздник, а вечером мы с ней поссорились, не помню из-за чего.

Я ушел и пошел по Большому проспекту к остановке автобуса, чтобы ехать к себе домой на Петроградскую сторону. У меня кончились сигареты, и я, увидев Селезнева, попросил у него закурить.

Попросил обычно, как все это делают, а он грубо мне ответил: «Молокосос, свои надо иметь, а не стрелять у людей». И добавил нецензурное слово. Я ему так же нецензурно ответил.

Селезнев был пьяный и сделал движение рукой, как замах для удара. Я опередил его и ударил кулаком в подбородок. Селезнев упал, а я пошел дальше. Отошел я всего метров на пятьдесят, как около меня остановилась патрульная машина, и меня задержал милиционер и доставил в отделение.