Личный враг князя Данилова - Владимир Куницын

— Врет, наверное, — сказал Фико, отъезжая от командира.

— Кто его знает! — ответил Доминик. — Русские — дикари! Только что-то последнее время цивилизованная Европа кажется мне не менее дикой.

Каранелли отправил полковника в сопровождении десятка егерей в Вязьму, навстречу Наполеону. Через три часа рота, осторожно, с предварительной разведкой дороги, на которой ничьих следов, кроме Матье, обнаружить не удалось, вышла к деревне. У околицы, на одной из молодых елочек, верхушка которой наклонилась к дороге, висело тело французского офицера. Он был привязан за ногу. К другой ноге, свисая почти до самой земли, была привязана толстенная дубовая чурка.

VI

— Надеешься, что получится? — задумчиво проговорил Азаров. — Хотя ты так удачно дополнил мою страшную сказку «лягушкой по-французски», что грех не использовать! Думаешь, расскажет?

— Уверен! Знаю я эту адъютантскую породу, в нашем штабе насмотрелся. Что бы ни случилось — главное цену себе набить! Не удивлюсь, если он будет рассказывать, что сам видел целые роты «лягушек». Ладно, давай спать! Чего загадывать — получится, не получится? У тебя же нет другого плана?

— Нет.

— Спокойной ночи, кавалергард!

— Спокойной ночи, драгун!

Еще до восхода взвод вышел из деревни, направившись в противоположную от тракта сторону. Пройдя две версты, драгуны остановились, дожидаясь офицеров. Те же в свою очередь ждали Прохора, который выводил из деревни Матье.

— Ну, как он? — спросил Азаров, когда Прохор вошел в избу.

— Припустил, только пятки засверкали!

— Вот и отлично! Андрей, ты справишься один?

— Вот Прохор с мужиками помогут наклонить елку, а дальше сам. И лучше, чтобы никого рядом не было.

— «Француз» готов? Чурка?

— Как велели, ваше высокоблагородие! К полуночи все сделали.

— Где?

— К елочкам отнесли.

— А вторая колода?

— На месте! Куда сказали, там и стоит. И досочки свежеобструганые прибили.

— Молодец! Тогда все. Помогите майору, да собирайтесь быстро и уходите! Завтра пришлите кого-нибудь узнать — не сгорела ли деревня? Все понятно?

Через четверть часа Данилов ускакал к драгунам. Одним из главных козырей его плана были овраги. Хорошо разветвленная система глинисто-песчаных оврагов, с крутыми стенками, разлеглась на востоке от деревни. Причем с дороги их нельзя разглядеть.

Конечно, Данилов не сомневался, что перед тем, как войти в деревню, лазутчики попытаются осмотреться и вполне могут обнаружить и овраги, и засаду. Но надеялся, что им будет не до этого — у околицы ждала отличная приманка.

Драгуны спешились за оврагами. Путь по дну длиной почти в версту. Посередине он круто поворачивал и выходил к околице — шагов триста до дороги. Хотелось бы ближе, но не стоять же посреди поля!

— Объясняю! Задача у нас прежняя: по команде высунуть ружья, прицелиться. Стреляем залпом, и бежать! Ружья бросить!

Заметив вопросительный взгляд, Данилов прервался.

— Что случилось, вахмистр?

— Ваше высокоблагородие, как же без ружей? Драгуну без ружья никак нельзя!

— Увы, братцы, все понимаю! Но и вы поймите! У каждого два пистолета заряженных и по одному заряду в ружьях. Это все!

Так и было. Весь порох и пули, включая то, что добыли позавчера на Смоленском тракте, взял Азаров.

— Потому даже не приказываю — прошу вас — бросьте ружья! Не можем мы себе позволить бесполезное железо таскать. Здесь бежать нужно быстро: до поворота надо промчаться раньше, чем французы очухаются.

Данилов переводил взгляд с одного на другого, но не во всех глазах встречал понимание.

— Трудно это, но мне надо не столько врагов убить, сколько вас не потерять! Где я еще таких драгун найду в тылу у французов? Так что давайте побудем немного… гусарами. Но с палашами!

Кажется, дошло. Некоторые лица засверкали улыбками.

— Хорошо, ваше высокоблагородие, — проговорил вахмистр, — приказ выполним, как один!

— Спасибо! — Данилов говорил вполне серьезно. Кому не известно, что для драгуна оставить свое оружие врагу хуже, чем для гусара сбрить усы?

Дальше дело было за вахмистром, который тщательно проверял, как готовят позиции для единственного выстрела подчиненные. На крутом склоне из перемешанного с глиной замерзшего песка это было не просто.

Напротив, у елочек, возился Азаров.

— Майор! Что так долго? — крикнул во весь голос Данилов.

Азаров не ответил, хотя Николай был уверен, что тот услышал его. Значит, не до разговоров. Наконец Андрей выпрямился.

— Сейчас, ваше сиятельство! Уже иду к вам!

— До нас три версты в обход!

— Помню!

Согнутая елочка начала разгибаться, поднимая тяжелый груз, который даже с расстояния в несколько метров трудно отличить от подвешенного французского офицера.

Ждать пришлось долго. Азаров объехал овраги, оставил лошадь и пришел на позицию, а французы все не появлялись. Пара часов прошла в напряженном ожидании. Наконец на дороге показались конные егеря.

— Все! — негромко, хотя до неприятеля было больше чем полверсты, скомандовал Азаров драгунам. — Ружья убрать, никому не высовываться!

Осторожно оглядевшись, егеря двинулись по дороге. Несколько раз небольшие группы отъезжали в сторону, осматривая места, которые казались им подозрительными.

— Толково идут, — оценил Азаров, который выглядывал из оврага вместе с Даниловым из-под чахлого кустика. — Как бы не нашли нас раньше срока.

— Это вряд ли. Зря мы с тобой, что ли, сказки полковнику Матье в уши заливали?

Четкие действия французов вдруг разом прекратились. Волнение пробежало по их рядам. Дозоры сбились в кучу, затем рысью помчались к елкам. Забыв обо всем на свете, егеря скакали туда, где на дереве висел «офицер». В числе следующих за ними Данилов разглядел сквозь окуляр трубы «малыша» и «графа Каранеева».

— Ружье мне! — негромко скомандовал он.

Вахмистр отдал свое. Вглядываясь в противников, собирающихся около подвешенного «француза», Николай жалел только о том, что у него один заряд.

Капитан Жермен прискакал к елочкам, когда около них собралась почти вся рота егерей, которые расступились, пропуская командира. Он остановился, подняв лошадь на дыбы.

— Варвары! Какие варвары! — гневно выдавил потрясенный офицер.

Жермен выхватил саблю. Люка Сен-Триор, несущийся во весь опор впереди бойцов отряда Каранелли, за долю секунды до смерти почувствовал острейшую неотвратимую опасность, но ничего сделать не успел.

Клинок сабли перерубил веревку, освобождая «тело» от чурки. «Француз» подпрыгнул, и мощный взрыв разбросал сотню пуль и все гвозди, что удалось найти в деревне. Один из них попал точно между глаз Люка.

Позже Николай не мог объяснить, почему он выбрал «малыша». Может, потому, что «Каранеев» не убил его, ослепшего после вспышки в камине? Хотя, конечно, мог бы. Или потому, что получил от «малыша» смертельный удар шпагой под сердце?

Так или иначе, но холодный гнев, наполняющий грудь, сослужил хорошую службу. Данилов увидел, как вздрогнул после выстрела «малыш» и свалился под ноги коня.

Князь, не оглядываясь, бежал впереди драгун, чтобы у них не было ни малейшего сомнения, что сейчас надо исполнять маневр «бег на скорость до лошадей». Позади слышалось хриплое дыхание, топот двух десятков пар сапог и громкий голос вахмистра:

— А ну, быстрей! Еще быстрей давай! Вашу мать, «гусары»!

Взрыв, а потом залп за спиной сразу показали Каранелли, что и в этом поединке он играет не свою мелодию, а лишь исполняет волю дирижера, который все расписал, как по нотам. Потери оказались немыслимыми, но, тем не менее, численный перевес оставался на стороне французов.

Каранелли потратил несколько минут, пока привел в порядок свое войско. Подобравшись к оврагам, офицеры сделали несколько залпов гранатами из штуцеров, потом остатки роты егерей были брошены в атаку. Французам не отвечали.

Добравшись до обрыва, Луи увидел лишь темную дорожку следов на белесом фоне, уходящую за поворот.

— Будем преследовать? — спросил подъехавший Арменьяк.

— Я уже не совсем понимаю, кто кого преследует. Как там Доминик?

— Живой. Вовремя шкуру надел, хотя не хотел.

«Шкурой» офицеры Каранелли называли новое достижение Бусто — кирасу сложной конструкции из стальных ячеек в форме пчелиных сот, обтянутой свиной кожей вместе со щетиной.

— А остальные наши все в шкурах?

— Да, даже Люка был.

Луи замолчал, вглядываясь в следы на снегу. Арменьяк ждал указаний.

— Нет, преследовать не будем. Возьми с десяток егерей. Пойди, посмотри, что еще приготовил русский князь. Остальные пусть займутся ранеными. Домиником в первую очередь.

Вскоре Каранелли вернулся в деревню. С облегчением узнал, что больше ничего необычного не случилось, если не считать одной странной находки. У дальней околицы, с противоположной стороны деревни, прямо на дороге стояла колода. Поверх нее лежала веревка. На прибитой доске углем было написано по-русски: «Каранеев! Сделай это себе сам!»