Египтянин - Аржан Салбашев

Цафнат на миг представил, как меняла тащит их по улице, а жители города потешаются над ними. От страха перед разоблачением парнишка сделал то, чего не ожидали от него ни он сам, ни его товарищи: с разворота воткнул нож в живот менялы.

От боли, молнией пронзившей подреберье, Махайлаш согнулся пополам. С недоумением он смотрел на свои руки, зажимающие рану: кровь струилась, сквозь пальцы, не останавливаясь. В голове зашумело. Ноги вдруг стали непослушными. Чувствуя, как силы покидают его, он опустился на пол, но не удержался, упал на спину. Он больше не чувствовал своего тела. Лишь душа продолжала цепляться за тело. Мысли наплывали друг на друга, путались. «Сейчас придёт Мерит, а у меня – бардак. Сын Хафрома зачем пришёл? Он будет нам мешать. Надо его прогнать. Мерит. Брат. Мальчик. Кинжал, – закружили вихрем мысли. – Брат. Кинжал. Мальчик. Смерть. Смерть. Смерть. Причём здесь – смерть? Кто умер? Я – умер? Но я дышу, я – живой! Не хватает воздуха, я задыхаюсь. Я – умираю. Я знаю, где располагается смерть! Нет, не где-то там, в подземном царстве, что мне внушали многие годы. Она здесь, внутри меня! Всё это время сидела в тёмном закутке моего бренного тела, притаившись, ждала своего мига. И дождалась! Нет! Нет! – кричала, сопротивлялась смерти душа менялы. – Ещё не пришло твоё время! Я хочу жить! Прочь!».

Махайлаш сделал последнее усилие: тело его напряглось как струна, руки судорожно вытянулись. Но обмануть смерть не удалось. Она, в облике человека с головой

шакала Анубиса, подхватила его душу и полетела с ней в подземное царство Осириса17, чтобы в судный час положить на чашу весов богини справедливости Маат.

Убийца менялы не был найден, как не был найден и кинжал. Комнату Шуну через Потифара продал купцу из Сирии. Часть вырученного серебра пожертвовал храму, где Махайлаш прослужил много лет, остальное вручил Потифару – оплатил обучение Моше.

Глава пятая

Случайный свидетель заговора

Моисей спал на террасе. Покрывало сползло на пол. Подросток лежал нагишом, широко раскинув ноги и руки. На его правом предплечье красовалась татуировка с изображением Феникса – олицетворение бессмертия. Легенда гласила: когда к птице приходила старость, она сжигала себя в гнезде. Из пепла появлялся червячок, со временем превращаясь в Феникса. Птица из пальмовых ветвей сплетала яйцевидный сосуд, сыпала туда пепел и возлагала на алтарь в храме солнца Ра в Уасет.

Потифар поднял покрывало, накрыл мальчика. Он с отцовской нежностью смотрел на того, чьё появление в доме наполнило смыслом его собственную жизнь. Старику предстояло передать мальчику свои знания, полученные за многие годы, подготовить Моисея к новой, пока еще чуждой ему жизни. Сделать его в ней – своим. Он, как за соломинку, ухватился за возможность оставить после себя хоть какой – то след в этом мире. Пусть даже этот мальчик – семит. Потифар уже давно не делит людей на египтян и не египтян. Он делит их на живых и не живых. Там, в царстве теней, его знания и умение – ни к чему.

– Просыпайся, сынок, – тронул плечо Моисея наставник. – Пора завтракать.

– Я ещё чуть – чуть посплю, дядюшка, – пробубнил мальчик, не открывая глаз.

– Ну, хорошо, лежи. Я распоряжусь, чтобы Эмма позже разогрела еду.

Отмахиваясь от мошкары мухобойкой, стряхивая со своей светлой туники невидимую пыль, Потифар отправился по своим делам.

Но Моисею уже расхотелось спать. Он вспомнил – сегодня ему предстоит встреча с Осией в военном городке, от чего губы его растянулись в широкой улыбке…

Они познакомились с месяц назад. Моисей возвращался из школы домой, когда услышал за углом глинобитной стены возню, приглушённые возгласы: «Бей черноголового!». В глухом переулке двое подростков повисли на плечах коренастого черноволосого паренька. Тот пытался избавиться от них, одновременно уклоняясь от кулаков третьего. Несколько ударов достигли цели, что видно было по кровавым разводам на его физиономии. Откинув сумку в сторону, Моисей бросился на защиту соплеменника…

– Как ты этому! – когда они умывались в канале, восхитился подросток. – Так он и покатился!

Моисей довольно улыбнулся.

– Что я! Ты вон, какой здоровяк! Ловко ты этого…

Подростка звали – Осия. С отцом тот работал на конюшне в военном городке. «Заведующий скотными дворами» Джути набрал туда семитов, зная их умение управляться с лошадьми. Те кормили животных, обихаживали, занимались их выучкой. Навин, высокий и жилистый мужчина с крупными чертами лица, одетый в калазирис – накидку до колен, кинулся благодарить его за спасение сына так горячо, что чуть не переломал ему рёбра. Рядом, с распухшими носом и губами переминался с ноги на ногу Осия и широко улыбался. Он напоминал эфиопа, отчего Моисей не удержался от заливистого смеха.

Осия показал ему жизнь гарнизона, после чего Моисею непременно захотелось стать воином. После занятий в школе он бежал к казармам: учился владеть копьем, мечом, стрелять из лука. Ему нравилось наблюдать, как опытные ветераны обучали новобранцев маршировать и бегать шеренгами, держать строй. С Осией они могли часами смотреть на то, как Навин обучает египтян управлять колесницами, запряжённые вавилонскими рысаками. Те бегали по кругу у западной стены города.

…От приятных воспоминаний мальчика отвлекла служанка. Эмма, мясистая ливийка в широком платье, принесла кувшин с водой, поставила на столик, села на край кровати у его ног. Потянувшись до хруста в суставах, Моисей откинул покрывало, сел рядом. Серебряным гребешком она расчесала ему «Локон юности» – прядь волос с левой стороны бритой головы, чередуя красный и жёлтый шнурки с прядями волос, заплела в косичку. Моисей зашлёпал босыми ногами по деревянному полу к умывальнику. Служанка полила ему из кувшина над тазиком на подставленные лодочкой руки. Умывшись, мальчик набрал в кружку воды, всыпал туда из глиняной коробочки щепотку очищающей соли – «бед». Тщательно перемешав смесь палочкой, прополоскал рот. Женщина достала из комода белоснежный схенти18, нацепила ему на бёдра, закрепив поясом на застёжке. Полюбовавшись на своё отражение в отполированном серебряном диске, Моисей нашёл себя вполне схожим с египтянином. Подросток решил не красить веки – стояла безветренная погода.

Спустившись на первый этаж, Моисей прошёл на кухню. Он не стал дожидаться, пока Эмма разогреет пищу: с удовольствием съел холодное мясо птицы с пшеничным хлебом, макая его в кисло – сладкий соус, запивая разбавленным пивом.

Расправившись с завтраком, Моисей отправился во двор. Пройдя вдоль оливковых деревьев, он обнаружил Потифара в беседке со слугой – ливийцем, мужем Эммы. Кнофер был одет в разноцветную юбку до щиколоток – подарок хозяина. Они играли в «сенет» – забаву, пришедшую к ним, в Египет, из Месопотамии. Мужчины сидели напротив друг друга на шерстяных ковриках и по очереди кидали палочки, окрашенные с двух сторон в разные цвета. В зависимости от того, сколько палочек одного цвета выпадало, двигали свои фишки по клетчатой доске. Они так увлеклись игрой, что не заметили появления Моисея.

Первым его приметил Кнофер. Сосредоточенное до этого широкое тёмное лицо слуги осветилось улыбкой. Он легонько тронул колено хозяина. Тот поднял голову, заулыбался:

– Наш воин проснулся! Позавтракал, набрался сил?

Моисей, молча, кивнул.

– Ну и хорошо. Что, опять в казармы?

– Я обещал Осии помочь убраться в конюшне. Потом возьмемся за мечи, – гордо заявил Моисей.

– Ты мечом маши, да только уши береги, – всё также, улыбаясь, предостерёг подростка Потифар. – Кому ты будешь нужен без ушей? Какая девочка на тебя посмотрит?

Моисей смущённо заулыбался в ответ.

– Если полюбит – посмотрит! – заступился за него Кно-

фер. – Моисей – парень видный.

– Хорошо, ступай. Только будь осторожен, – уже строго предупредил его учитель.

Шагая по узкой улице «квартала ремесленников», Моисей размышлял над отношениями между наставником и его слугами. Кроме Кнофера и Эммы – супругов из Ливии, ему принадлежали двое рабов из Эфиопии. Ко всем он относился, если не как к равным себе, но уважительно. Никогда не повышал на них голос. Старался распределять работы так, чтобы никому не было в тягость. Слуги в ответ старались во всём угодить своему хозяину. Как-то подросток спросил у старика: «Не боится ли он, что они «сядут ему на шею». На что тот ответил: «При верном псе и сторож спит». Вот и супругу свою наставник с легким сердцем отпустил одну в Уасет к родственникам, поставив в сопроводители, рабов – эфиопов. В сезон Половодья в месяц хойяк19 Эрте отправилась вверх по Нилу на барке, и Потифар был уверен: рабы жизнь отдадут за свою госпожу, если ей будет угрожать опасность.