Crime story № 10 (сборник) - Ольга Володарская

– Что говорить о Рейно, если вы даже Валевского сумели провести! Но учтите, он обидчивый малый и наверняка попытается вам отомстить.

– А Бернар? – внезапно спросил мошенник. – Кто вам сказал, что это был именно я? Или вы решили, что никому другому это и в голову прийти не могло?

– О нет, – пренебрежительно отозвалась Амалия. – Не обольщайтесь, сударь, но сама проделка довольно заурядная. Просто Валевский, передавая свой разговор с вами, упомянул, что вы вздрогнули и переменились в лице, когда он назвал имя Бернара. Он-то не обратил внимания на этот факт, ну а я обратила. Кроме того, по поводу вашего замечательного грима я вспомнила, что Огюстен Бернар когда-то был актером в провинции.

– И не только, – улыбнулся Огюстен. – Я еще и в цирке выступал.

– Ну да, ну да, – кивнула Амалия. – Поэтому вам не составило труда казаться то выше, то ниже. Достаточно было лишь двигаться сгорбясь, как старик, или, наоборот, держаться прямо, расправив плечи. Да и очки, конечно, сильно меняют лицо. А теперь отдайте мне драгоценности.

– У меня их нет. – И вор улыбнулся еще шире.

– Месье Бернар, – сказала Амалия спокойно, – я надеюсь, вы не думаете, что я для того выслеживала вас, чтобы прокатиться в вашем обществе до Лиона. Моя подруга очень дорожит этими вещами, это фамильные драгоценности, которые передаются в ее семье из поколения в поколение. И вы мне их вернете.

– Боюсь, это невозможно, – отозвался Огюстен. – Я же сказал: у меня их нет. Больше нет.

Молодая женщина вздохнула.

– Вы их продали? – без гнева, без раздражения, совершенно будничным тоном спросила она.

– Ну да, – лучась улыбкой, подтвердил Бернар. – Ваш знакомый, этот Валевский, так меня напугал, что мне не найти нужных скупщиков, что я поторопился избавиться от вещичек еще в Париже. Не повезло вам, сударыня. Столько труда – и все напрасно!

– Ну, это вряд ли, – отозвалась Амалия. – Во-первых, я сумела задержать вас и уже дала знать кому надо, так что на первой же станции вас арестуют. А во-вторых, драгоценности у меня.

– То есть как? – спросил ошеломленный Огюстен.

– Ну вы же не думаете, что я четверть часа беседовала тут с вами лишь для того, чтобы помочь вам уяснить ваши промахи? – спросила Амалия, и взор ее полыхнул золотом.

Огюстен некоторое время смотрел на нее, словно не понимая, на каком он свете, затем схватился за внутренний карман – и испустил слабый стон, поняв, что тот пуст.

– Видите ли, – снисходительно пояснила Амалия, – вы не первый вор, с которым я общаюсь, и поневоле мне пришлось перенять кое-что из вашего профессионального арсенала. А так – ничего особенного, обыкновенная ловкость рук. Кстати, это, случаем, не ваши часы?

И она задорно качнула в воздухе теми самыми часами, которые – Огюстен был готов поклясться – всего несколько минут назад мирно лежали в его жилетном кармане.

Вор тяжело вздохнул и вскинул вверх руки.

– Сдаюсь, – объявил он. – Вы меня переиграли вчистую. Как ловко вы обо всем догадались – просто потрясающе. Нет, в самом деле! Я горжусь, что именно вы поймали меня. Хотя на самом деле…

И в следующее мгновение он вскочил с места и, метнувшись мимо Амалии в проход, с невероятной быстротой бросился прочь.

– Бернар! – крикнула баронесса. – Вам все равно не уйти!

Она хотела подняться, но оказалось, что неповоротливый Сарданапал запутал свой поводок вокруг ее ног. Собака мирно дремала.

– Сарданапал, – сердито проговорила Амалия, распутывая поводок, – знаешь, кто ты такой? Ты предатель!

Пес приоткрыл один глаз и протестующе гавкнул.

– Я понимаю, он о тебе заботился, – горячилась Амалия, возясь с последней петлей, – но он же преступник, пойми! А ты – сообщник преступника!

Сарданапал в ответ только зевнул и устроился поудобнее, всем своим видом выражая снисходительное презрение к этим смешным людям, которые вечно устраивают переполох из-за каких-то пустяков.

Драгоценное время было безнадежно упущено. «Неужели уйдет? Да нет, из поезда некуда деваться… Или он попытается спрыгнуть на ходу?»

Амалия выбежала из вагона на открытую площадку для курильщиков, которая моталась из стороны в сторону. В который раз недобрым словом помянув про себя моду, предписывающую женщинам носить такие неудобные и непрактичные наряды, Амалия стала со всеми предосторожностями перебираться на площадку идущего впереди вагона, когда услышала чей-то веселый голос:

– Госпожа баронесса!

Подняв глаза, Амалия увидела поезд, который шел по параллельному пути в обратном направлении. На крыше вагона сидел Огюстен Бернар. Сняв шляпу, он несколько раз взмахнул ею.

– Меня еще никто никогда не поймал! Можете гордиться – вам это почти удалось! Счастливо оставаться!

И – мошенник эдакий! – имел наглость послать Амалии воздушный поцелуй.

Составы разошлись. Лионский поезд засвистел и выбросил облако пара. Он миновал канал, где под мостом плыла медлительная, как Сарданапал, баржа, выехал на простор и прибавил ходу. Мимо бежали луга, поля, деревушки, сирень в цвету, – и над всем этим парила невидимая Флора, богиня весны.

Ольга Володарская. Муж к Новому году

До Нового года оставалось каких-то два дня! Леся не могла в это поверить. Вот вроде бы только осень была: желтели деревья, жухла трава, после дождичка пахло грибами, в скверах сжигали опавшие листья. И вот уже все в снегу и мишуре, а по улицам расхаживают Деды Морозы, зазывая горожан на предпраздничные распродажи.

«Вот время летит!» – не без тоски подумала Леся, заворачивая в свой двор. Предпоследний рабочий день вымотал ее до предела, и сейчас хотелось только одного: оказаться в родных стенах и расслабиться. Конечно, зарядиться предпраздничным настроением не мешало бы, да только от кого? Леся уже полгода жила одна, и заряд новых эмоций ей давал только телевизор, но несколько дней назад она его отвезла в ремонт, а забрать надеялась завтра, чтобы Новый год встретить в привычной компании президента, российских поп-звезд и юмористов.

Леся зашла в подъезд, который кто-то из соседей украсил вырезанными из цветной бумаги снежинками и старыми елочными шарами, поднялась на свой второй этаж, шагнула к двери – и не поверила глазам!

Она оказалась приоткрыта, хотя Леся точно помнила, что запирала ее перед тем, как уйти на работу. С тех пор как из-за рассеянности она чуть не сожгла свой дом (забыла выдернуть из розетки утюг, у которого был сломан переключатель, и он загорелся), она тщательно проверяла, обесточены ли электроприборы, перекрыт ли газ и захлопнута ли дверь.

Опасливо помявшись у порога, Леся вошла в квартиру. В прихожей никого не было. В просматриваемой из нее комнате тоже. Это внушало оптимизм. Но еще больше его внушало отсутствие беспорядка – все вещи находились на своих местах. Даже норковая шубка, Лесина гордость, висела на вешалке, радуя глаз. Если б в квартире побывал вор, он бы точно ее украл. Значит, забыла запереть дверь! Всегдашняя рассеянность все же дала о себе знать.

Скинув сапоги и пуховик, Леся прошла в комнату. На журнальном столике, весело сверкая мишурой, стояла небольшая, зато живая новогодняя елочка. Леся щелкнула по выключателю развешанной на ней гирлянды, и по зеленым веткам побежали разноцветные огоньки. С ними сразу стало уютнее и как будто радостнее. Леся выключила верхний свет, села в кресло и задумалась. Что лучше: сначала поужинать или принять ванну, а уж потом сесть за стол? В принципе, это было непринципиально, но по средам (а сегодня была именно она) Леся позволяла себе бутылочку хорошего красного вина (народная мудрость гласила, что среда – это маленькая пятница), и она прикидывала, где будет приятнее ее опустошать: за обеденным столом или в пенных водах.

Решив начать в ванной, а продолжить за ужином, Леся подошла к отделению стенного шкафа, где у нее был бар. Когда она жила с мужем, завязавшим алкоголиком, то опасалась иметь в доме спиртное. Но как только супруг ушел от нее к другой женщине, первое, что сделала Олеся, – накупила всевозможных вин и выставила батареей в стенке. Правда, половину запасов очень быстро изничтожила, поскольку придумать, как еще снимать стресс, не могла…

Леся открыла дверку и заглянула в «бар». От недавнего изобилия осталось каких-то жалких три бутылки. Потянувшись за одной из них, Леся задела шкатулку, в которой хранились лекарства, и она упала набок. Крышка открылась, содержимое шкатулки высыпалось. Пузырьки с пилюлями, баночки с мазями, склянки с йодом и зеленкой, упаковки таблеток – все это брызнуло в разные стороны, но Леся даже не пыталась подхватить хотя бы что-то! А все потому, что из «аптечки» не выпало самое главное: конвертик с перетянутой резиночкой пачкой долларов, вырученных за продажу садового участка, и две сережки с брильянтами – бабушкино наследство. В сумме деньги и ценности тянули на небольшую квартирку на окраине Москвы. Именно ее Леся хотела подарить сыну в ближайшее время, а именно весной, когда еще немного подкопится. Ее мальчик уехал учиться в столицу и ютился там в общежитии, тогда как в детстве даже оздоровительные лагеря наводили на него ужас…