Нити зла - Крис Вудинг

Все внутри тоннеля казалось таким грубым, будто не менялось испокон веков. Тысячу лет назад сюда бежали от Теократии кураальцы. Люди искали убежища. И они еще не знали, какой кошмар поджидает их.

Моряки с острейшим зрением направляли медленный путь «Сердца Ассантуа» в полумраке. С носа корабля рулевому подсказывали точный курс. Десятки матросов стояли вдоль бортов с длинными шестами, чтобы отталкиваться от стен, если громоздкое судно подойдет к ним слишком близко. Путь сквозь замкнутый, странный мир, соединявший порт с океаном, занял несколько томительно долгих минут. А потом все закончилось, и команда снова оказалась под сияющим голубым небом. Три четверти лагуны закрывала тень от скалистой стены, но с запада лился свет, и там лежал Кайсант — конечный пункт долгого путешествия.

Яркий, пестрый, как платок, порт расползался по берегу лагуны, тянулся вверх по крутым склонам гор, окружавшим ее. Кайсант напоминал гигантский калейдоскоп, пестреющий деревянными молами, мостиками, раскрашенными домами, облупленными складами и средней руки конторами. Вдоль грязных мостовых теснились постоялые дворы и ветхие трактирчики. На лотках сарамирская еда встречалась так же часто, как и продукты из Охамбы. Маленькие плоскодонки и ктапты сновали вдоль северных пляжей, рассекая кильватеры более крупных судов, теснящихся у пристани. Корабельные рабочие орудовали молотками тут же, на песке, любовно латая корпуса. Все в Кайсанте было выкрашено яркими красками, которые, увы, поблекли от палящего солнца и бешеных ветров. В этом дисгармоничном мире рассохшуюся древесину и облупленные стены прятали от глаз под толстым слоем цветной штукатурки. Создавалось впечатление, что люди стараются пестротой красок отвлечь внимание от ветхости, нищеты и скудости.

«Сердце Ассантуа» расправил малые паруса, неспешно пересек лагуну и причалил к свободному пирсу. Толстые канаты сменяли деревянные шесты. Они, как змеи в броске, прочертили в воздухе свои траектории, и портовые рабочие быстро затянули узлы на крепких сваях. Перед стоянкой судно свернуло паруса. Так павлин скрывает пышные перья.

Большую часть утра заняла волокита с регистрацией пассажиров. Прибывшим в сарамирскую колонию надлежало пройти самую строгую проверку. Служащие в форменной одежде детально описали груз, проверили пассажиров по списку, переписали всех погибших и без вести пропавших во время путешествия. Прибывших расспросили обо всем: кто они, откуда родом, с какой целью прибыли в Кайсант, где намерены остановиться или куда направляются дальше…

И как бы ни были рутинны и скучны вопросы, писцы проявляли величайшее рвение, вероятно чувствуя себя стражами порядка в этом диком краю. За пределами Кайсанта, конечно, царило беззаконие и звериная жестокость, но здесь, в городе, было кому позаботиться о благе государства.

Чиновники учли все и после этого вернулись к начальнику пристани, который проверил список и передал его ткачу. В конце недели ткач свяжется с коллегой в Сарамире, в мгновение ока перебросив мысленный мостик через разделяющее континенты пространство, а тот сообщит начальнику местного порта о том, что подведомственное судно благополучно прибыло в пункт назначения. Система сообщения была тщательно отлажена и работала отменно.

Однако двух пассажиров судна это совсем не занимало. Они путешествовали под вымышленными именами, и, к счастью, их фальшивые документы не вызвали никаких подозрений во время бесконечных проверок.

Кайку ту Макаима и Мисани ту Колай протискивались сквозь толпу недавних спутников. Слова прощания и пустые обещания не терять связь сыпались со всех сторон, пока девушки не добрались до конца пирса. Они углубились в деревянную сетку улиц. Месяц, проведенный на борту корабля, давал о себе знать: ноги, казалось, забыли, как ступать по твердой земле. Но возвращение на сушу воодушевило путешественниц и наполнило сердца новыми надеждами. Во время путешествия из Джинки, порта на северо-западе Сарамира, мир замкнулся на «Сердце Ассантуа». Матросы не обращали на пассажиров особого внимания, занять себя было нечем, а потому разговоры велись бесконечно.

Купцы, эмигранты, изгнанники, дипломаты — все они оказались на несколько недель втиснуты в один маленький мирок. Этим хрупким единством тогда дорожил каждый, но как только мир расширился до своих обычных пределов, оно рухнуло, Люди вспомнили, для чего им пришлось пересечь океан, у каждого нашлись дела, очень важные дела, которые стоили месячного путешествия, и тут выяснилась истинная цена скороспелой дружбы и необдуманно данных обещаний.

— Кайку, ты чересчур сентиментальна, — заметила Мисани.

Девушки оставили пристань уже далеко за спиной.

Кайку рассмеялась.

— А знаешь, я ведь ничего другого от тебя и не ждала. Тебе-то, наверное, не жаль смотреть, как они уходят навсегда?

Мисани посмотрела на Кайку снизу вверх — ее спутница была на несколько дюймов выше.

— Мы лгали им целый месяц, — сухо заметила Мисани. — Лгали о детстве, занятиях, обо всем, чем мы живем. И после этого ты искренне надеешься снова с ними встретиться?

Кайку передернула плечами. Жест получился мальчишеский, странный для красивой гибкой девушки двадцати пяти лет отроду.

— А кроме того, — продолжала Мисани, — если все пойдет хорошо, через неделю мы будем уже далеко отсюда.

— Через неделю… — Кайку вздохнула. Ее вовсе не радовала перспектива провести еще недельку-другую-третью в море. — Надеюсь, твой шпион действительно того стоит.

— Я тоже надеюсь, — с нехарактерной для нее многозначительностью сказала Мисани.

Пока девушки поднимались по лестницам и шагали по мостовым, рискуя заблудиться в лабиринте извилистых улиц, Кайку, как зачарованная, жадно впитывала звуки и картины города. Первые шаги по чужой земле, первые впечатления от незнакомого континента… Все вокруг поражало необычностью. Ветер здесь был свежее, и дышалось легче, чем дома. Насекомые издавали другие звуки, печальнее и слабее оглушительного треска, что с детства слышали девушки. Небо глубокого синего цвета казалось влажным.

Кайсант разительно отличался от всех городов, что Кайку видела прежде. Он напоминал сарамирский — и в то же время ни в коем случае сарамирским быть не мог. Горячие улицы трещали и скрипели, потому что солнце нагревало доски под ногами. Настил уберегал их даже тогда, когда дожди превращали побережье в вязкую, непроходимую топь. Пахло солью, влагой, краской и растрескавшейся от жары землей. В воздухе витали ароматы незнакомых специй. Девушки остановились у лотка и купили у старушки с мудрыми глазами пантф — популярное блюдо из очищенных моллюсков, сладкого риса и овощей, завернутых в съедобный лист. Чуть дальше, следуя примеру аборигенов, путницы уселись прямо на широкие ступеньки, чтобы попробовать местный деликатес. Ели руками. Все было ново: воздух, странный городской пейзаж, вкус еды… Кайку и Мисани чувствовали себя, как дети на празднике.