Ловушка для Лиса - Максин Барри

Она твердо верила, что времена, когда женщины были лишь бледной тенью своих мужей, давно миновали, и стремилась сделать все, чтобы доказать это всему миру.

В свое время Каролина пыталась помочь матери, как-то утешить ее, но много ли могла такая малышка! Ей ведь было всего десять лет, когда Лора Хейден умерла, и девочка только сумела понять, что жизнь ее матери была настоящей трагедией.

Лора Барнс была хорошей художницей и могла стать знаменитой, во всяком случае, на островах. Однако Освальд Хейден не терпел рядом с собой сколько-нибудь выдающейся личности, и от подающего большие надежды живописца вскоре осталась лишь домохозяйка миссис Освальд Хейден.

Каролина не хотела повторять ее судьбу. Ни в коем случае! Весь мир должен узнать о ее существовании, а то, над чем работал над Аоху Питер О’Рили, могло послужить этой цели. Как и дело, унаследованное от отца.

Освальд Хейден мечтал о сыне и часто говорил об этом с жестокой откровенностью эгоиста. Каролина знала, что «Мир орхидей» достался ей в наследство отнюдь не по желанию отца, а только потому, что у него просто не было других наследников.

Вот почему она хотела сделать эту фирму лучшей в мире. Больше в ее жизни не было ничего.

Взгляд девушки упал на фотографию, стоявшую на столе.

Со снимка на нее смотрел Фил Джарвис. Фил… Растрепанные волосы, широкая улыбка. Фил, которому всегда будет восемнадцать лет, и ни днем больше.

Он был первой любовью Каролины, но как-то вечером, уехав от нее на новеньком мотоцикле, попал в аварию. Смерть была почти мгновенной. Девушка узнала об этом только наутро, когда пошла в школу и услышала, как все толкуют о несчастном случае.

Каролина так никогда и не оправилась от этого удара и в глубине души ясно сознавала это, но надо было как-то жить дальше. Девушка уехала с острова, но, вместо того чтобы поступить в местный университет, отправилась попытать счастья в Соединенных Штатах. Попытка оказалась удачной.

Освальд Хейден давно подал прошение об американском гражданстве, и дочь, достигнув восемнадцати лет, последовала его примеру. Она трудилась не покладая рук, а года два спустя отважилась даже на легкий флирт с парнями, который, впрочем, неизменно заканчивался ничем.

После окончания учебы Каролина вернулась на остров и занялась процессом выращивания орхидей с самых основ. Ее ждали новые встречи, новые деловые связи и… ничего личного.

Потом великого доктора Хейдена сразил сердечный приступ, и его дочь неожиданно оказалась владелицей «Мира орхидей».

Работа поглощала у нее все больше времени, и его практически не оставалось на личную жизнь. И вот ей исполнилось двадцать восемь. Целых десять лет прошло с того вечера, когда Фил Джарвис поцеловал ее на прощание, как оказалось — навсегда. С тех пор в жизни Каролины не было никого.

Девушка вздохнула, грустно улыбнулась вечно восемнадцатилетнему мальчику, которого когда-то любила со всем пылом юности, и встала.

Снаружи все более грозно грохотал и перекатывался гром, а ослепительные молнии одна за другой рассекали ночное небо.

Каролина давно привыкла к тропическим грозам. Так уж повелось на Лаоми: остров то плавился в удушливой жаре, то дрожал под ледяным ветром с гор, то утопал по колено в проливном дожде. Здесь даже бытовала поговорка: «Если погода тебе не по нраву, подожди пять минут, и она переменится».

Собрав сумку, девушка выключила повсюду свет, тщательно заперла двери и направилась к небольшому «фольксвагену», который был припаркован у входа.

Не обращая внимания на дождь, хлеставший как из ведра, Каролина уселась на сиденье и устало вздохнула. Голода она не чувствовала, но все же по дороге решила заехать куда-нибудь перекусить.

Административное здание и оранжереи «Мира орхидей» были расположены к востоку от центра города. Жилых домов в округе было немного, в основном поля и сады, а цветам требовалась именно такая обстановка. Некоторые сорта орхидей были весьма чувствительны к загрязнению воздуха, и, хотя все оранжереи оборудовались надежной системой вентиляции, отец Каролины предпочел не рисковать, выбирая место для своего предприятия.

До города добрых полчаса езды, а там перед ней откроется богатый выбор. Можно заглянуть в любой ресторанчик или кафе, где подают традиционные национальные блюда, а можно просто купить гамбургер в придорожной закусочной.

Включив зажигание, Каролина медленно двинулась к массивным воротам из литого чугуна. Ночной сторож, услышав знакомый гул мотора, распахнул ворота, и она приветливо помахала ему рукой.

— Доброй ночи, Камои. Приглядывай тут за порядком!

— Непременно, мисс Хейден. А вы будьте осторожны! — откликнулся сторож. — Уж больно здорово льет нынче ночью! — Улыбаясь и качая головой, он проводил взглядом задние огни «фольксвагена» и проворно закрыл ворота.

Всю ночь Камои и трое его коллег будут регулярно обходить территорию фирмы. В оранжереях «Мира орхидей» нежатся цветы общей стоимостью в миллионы долларов. Неудивительно, что Каролина наняла первоклассного специалиста, который установил здесь самые современные охранные устройства, и таким образом добилась того, что убыток от воровства был сведен к нулю.

Направляясь на запад, к ярким огням города и своему просторному бунгало, которое находилось далеко от центра, в уединенной местности, Каролина предусмотрительно не повышала скорость.

Лаоми был вулканическим островом, так что, как бы безобидно ни выглядела окрестность, всегда оказывалось, что машина идет либо в гору, либо под уклон. Здешние дороги были широки и надежны, но ездить по ним слишком быстро не стоило даже в безветренные ночи, а уж особенно в дождь.

В ту самую минуту этот урок постигал и Гилберт Льюис.

Не в силах усидеть в отеле, он съел сытный, но ничем не примечательный ужин в местном ресторане и решил прокатиться на машине. Это была первая покупка, которую сделал Гилберт на Лаоми, ухитрившись разыскать автомобильный салон, который к шести часам вечера еще не был закрыт. Он выбрал для себя трехлетний «мерседес» темно-зеленого цвета.

Гилберт прокатился по городу, привыкая к местным дорожным знакам, а заодно и к новой машине, и вскоре уже ехал по шоссе, которое становилось все уже и безлюдней. В считанные минуты он оказался один на дороге, петляющей среди пышной зелени.

Это было ему по душе. Таинственная зеленая стена, выхваченная из темноты лучом фары, и проливной дождь создавали какое-то особое настроение.

Вдруг машина вильнула на особенно крутом вираже. Гилберт резко нажал на тормоза и ощутил, как задние колеса «мерседеса» сползают с дороги. Крепко стиснув руль, он хладнокровно вывернул его и в конце концов благополучно одолел поворот. Встречного транспорта не было, но все же он сбросил скорость и неожиданно заморгал, на миг ослепнув, — так ярко и внезапно полыхнула в небе молния. Гилберт в жизни еще не видел ничего подобного этому ветвистому языку ослепительного голубого пламени.

Фары выхватили из темноты небольшую мощеную площадку близ дороги. Он затормозил, распахнул дверцу «мерседеса» и вышел под дождь.

Ночь выдалась безумная, необузданная — как раз под стать его настроению.

Фары «мерседеса» освещали обзорную площадку. Всего в нескольких шагах, прямо за ограждением, чернел отвесный обрыв, и Гилберт подумал, что при свете дня отсюда наверняка открывается великолепный вид. Даже сейчас можно было различить, как падает вниз бесконечная волна зелени, а вершины деревьев плавно колышутся под ветром.

Теплый дождь хлестал Гилберта по спине, но это было даже приятно после убийственной дневной жары. Когда он поднял глаза, небо вновь расчертила слепящая молния. Воздух был ощутимо насыщен электричеством, и одежда Гилберта чуть слышно потрескивала, а легкие наполнял пьянящий аромат озона.

В голубом ослепительном свете зрелище с площадки открывалось просто потрясающее. Затем молния погасла и наступила кромешная тьма.

Вдали мелькнула вспышка фар, и Гилберт обернулся, отбросив со лба совершенно мокрые волосы, чтобы убедиться, что его машина стоит на обочине.

Залитая дождем зелень неистово трепетала под порывами ветра. Воздух гудел от непрерывных громовых раскатов, и крупные капли дождя неумолчно молотили по листьям и асфальту.

Вдруг небо вновь прорезала яркая вспышка молнии, раздался страшный треск, и Гилберт, на какое-то мгновение ощутив себя летящим в воздухе, стукнулся обо что-то головой и провалился в небытие.

Каролина судорожно всхлипнула и ругнула вслух треклятый ремень, но вдруг замок, словно испугавшись, послушно щелкнул. Она распахнула дверцу, кое-как выбралась наружу и лишь тогда осознала, что ее «фольксваген» стоит поперек дороги. Впрочем, времени переставлять его сейчас не было.