Петля времени - Сергей Александрович Милушкин

— Я тоже. Все время этот жир раньше выбрасывал.

— И я, — сказал Витя. — Вообще не понимал, кто его ест.

Они посмотрели на дно пустой банки и улыбнулись друг другу.

— Может попробовать чай разогреть? — предложил Витя.

Катя стояла у входной двери и всматривалась в приоткрытую щелку.

— Только воды много не набирай, — сказала она, увидев, как Витя взял посудину и направился к выходу. На ногах его были большие кирзовые сапоги, которые нашлись под печкой. — И не греми ведром.

Проходя мимо стола, Витя увидел, что в банке тушенки для девочек осталось больше половины. Для Лены, — подумал он и глянув на Катю, зауважал ее еще больше. Несмотря на абсолютную внешнюю схожесть с современными девчонками, было в ней что-то особенное, что сразу и не разобрать. Какая-то твердость духа, что ли.

Катя достала из печки несколько тлеющих угольков, настругала с досок от немецкого ящика щепок и закинула все это в самовар.

Через десять минут они уже пили горячий чай, точнее кипяток с несколькими оставшимися крошками чая и капелькой варенья, и этот чай казался чем-то неземным.

Катя тем временем разбудила Лену и та, покачиваясь, завернутая в покрывало, присела на скамью у стола. Глянув на тушенку, она сначала отказалась, но попробовав кусочек, уже не могла остановиться.

Катя постоянно бегала к двери и подолгу всматривалась в щелку, а когда они допили чай, девушка подтащила ящик к столу и кивнула:

— Ну что, посмотрим наши трофеи? Надеюсь, мы несли его не зря…

Глава 2

1941 год

— Ну наконец-то! — Денис не мог сдержать своих эмоций. Он то присаживался на скамью у стола, на котором в блюдечке горела свеча, то вставал и отходил к печке, чтобы погладить еще теплую стенку, то замирал возле ящика, буквально впиваясь в надписи на немецком языке. При этом он шевелил губами, будто пытаясь вспомнить то или иное слово, качал головой и сокрушенно вновь вскакивал.

— Говорила Наина Вячеславовна, учи слова, пригодится. Зачем, спрашивал я у нее, помните? Помните⁈

Все, кроме Кати, конечно, помнили. Дотошный Денис вечно доводил училку по немецкому своими вопросами и в конце концов она как-то выпалила (хотя никогда вообще не позволяла себе повышать на учеников голос):

— Вот попадёшь на войну, Крутов, тогда узнаешь зачем. И вспомнишь мои слова.

Класс рассмеялся — негромко, но вполне отчетливо. Ни о какой войне и речи не шло. По крайней мере, с немцами. А вышло вон оно как.

— Был бы у меня сейчас хоть маленький словарик и все стало бы ясно, — сказал он, глядя как Катя обошла ящик, обдумывая, как его открыть.

Петя взял свечу и поднял ее выше.

— Руками его не сломать, — сказал он задумчиво. — Если уж он с горы упал и хоть бы хны… Крепкий, зараза!

Катя вытащила раскладной нож, попыталась подковырнуть металлическую ленту, скрепляющую доски, но это было все равно, что пилить перочинным ножом сосну — плотно подогнанные доски даже не шелохнулись.

— Может попрыгать на нем? — предложил Петя.

— Только если тебе, тогда точно проломится, — сразу же ответил Денис, намекая на полноту одноклассника, но тот даже ухом не повел.

— Как думаешь, что там? — опять спросил Денис, обращаясь к Пете, который со свечкой ходил вокруг ящика.

— Может оружие? — предположил Петя.

— Было бы хорошо.

— Как будто вы будете стрелять, — заметила Катя, но не в укор, а мягко, не вызывающе. — Это только в кино легко.

Петя вздохнул:

— Это точно. В кино все легко.

— Кажется, я нашел! — послышался голос Вити из чулана, который располагался возле входной двери.

Он вышел, перекидывая в руках небольшой топорик, такие обычно применяются для разделки мяса.

— Пойдет, — согласилась Катя. — Давай я попробую.

Лена сидела за столом, обхватив теплую кружку с чаем ладошками и молча наблюдала за происходящим.

Витя на мгновение замешкался, — ему хотелось самому разделаться с ящиком, к тому же он имел на это право, как нашедший инструмент, но он почти сразу протянул инструмент девушке. Никто и не заметил этой заминки.

Катя взяла топор, легко махнула им в сторону, будто примеряясь, затем слегка отстранила Петю и вонзила топорище между досок. Напряглась. Плотно подогнанные доски сначала даже не сдвинулись. Тогда она налегла на ручку своим весом, ящик угрожающе заскрипел, что-то внутри его лопнуло.

Она поддела стальную ленту и та, зазвенев сорвалась с ящика.

Петя инстинктивно отошел еще на шаг.

— А вдруг там бомба? — спросил он с тревогой в голосе.

Катя покачала головой.

— Даже если так, то она не заряжена. Зарядим и вернем ее фрицам в целости и сохранности!

Денис негромко засмеялся, но тут же замер, потому что одна из досок сорвалась с крепления, чуть не ударив его по ноге.

— Посвети, что там! — попросила Катя.

Петя нетвердым шагом подошел ближе, но внутри, сколько хватало неяркого света свечи, ничего не было видно. Какая-то черная упаковка, промасленная бумага или ткань выглядывали из рваной щели.

— Придется ломать целиком, — сказала она. — Ну и хорошо, все равно дрова понадобятся.

Витя подошел ближе, ему тоже не терпелось увидеть содержимого ящика, к тому же, что ни говори, а именно он и Катя вытащили трофей из грузовика и волокли его, сгибаясь под тяжестью груза.

— Вот бы там был магнитофон, — вдруг вырвалось у него помимо воли.

Лена удивленно посмотрела на одноклассника. Денис усмехнулся, а Петя развел руками:

— Самое время танцевать…

Только Катя не поняла сказанного.

— Магнитофон? Так ты сказал? Что это такое?

Витя подумал, что допустил оплошность, но было уже поздно.

— Это такая штука… чтобы слушать песни и… вообще, что угодно.

— А, типа радио, что ли?

— Ага. Типа радио. Только передача идет не по радиоволнам, а записывается на специальную магнитную пленку.

Катя покачала головой.

— Чудная штука какая-то. Никогда о таком не слышала.

Ребята переглянулись. Судя по всему, Катя до сих пор не приняла всерьез их объяснения. Хотя по-настоящему ведь они так и поговорили — все куда-то бежали, спасались от налета, потом шли в ее деревню, которая оказалась занята фашистами, а теперь вот заняты вскрытием трофея.

Витя замолчал, опасаясь, как бы кто из ребят не продолжил тему — тогда