Проделки Софии - Софья Сегюр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 5. ЧЕРНЫЙ ЦЫПЛЕНОК
На птичьем дворе в поместье де Реан содержались куры самых разных пород — некоторые из них очень красивые. По распоряжению г-жи де Реан были отобраны яйца лучших пород и на них посажены наседки.
Софи с мамой каждое утро приходили смотреть не вылупились ли еще цыплята. Софи приносила с собой корзину с хлебом и кормила кур. Как только она появлялась, куры и петухи со всех ног кидались к ней и, окружая девочку клевали хлеб прямо из ее рук или из корзины. Софи хохотала, убегала от них, куры за ней, все это было очень забавно. Г-жа де Реан тем временем обозревала большую галерею, где размещались куры-наседки. Они были устроены, как принцессы. А заботились о них больше, чем о некоторых принцессах.
Раздав весь хлеб, Софи тоже поднималась на галерею, разглядывала вылупившихся маленьких птенчиков. Они были еще слишком малы, чтобы их выпускать на прогулку.
И вот однажды утром Софи, войдя в курятник, увидела, что мама держит дивного цыпленка, вылупившегося не больше часа назад.
СОФИ
— Ах, какая прелесть, мамочка! У него перья черные-пречерные, как у ворона.
Г-жа де РЕАН
— А посмотри какой чудный хохолок на головке. Из этого цыпленка вырастет замечательная курица.
Госпожа де Реан положила цыпленка рядом с наседкой и едва она это сделала, как курица сильно ударила клювом бедного птенчика, так что он отлетел в сторону. Г-жа де Реан шлепнула курицу по клюву, подняла упавшего малыша и снова положила его рядом с матерью. Разгневанная наседка два или три раза пребольно клюнула своего отпрыска, отбрасывая его от себя при попытках приблизиться. Г-жа де Реан решила забрать цыпленка, понимая, что ему просто грозит гибель.
Что делать с этим птенчиком? — недоумевала она. — Он так хорош, что мне непременно хочется его выходить.
СОФИ
— Мамочка, давайте поместим его в большую корзину и поставим в комнату с моими игрушками. Мы будем его кормить, а когда он подрастет, вернем в курятник.
Г-жа де РЕАН
— Это хорошая мысль. Давай сюда свою корзину из-под хлеба, устроим там ему гнездышко.
СОФИ
Мама, смотрите, у него оцарапана шея и спинка.
Г-жа де РЕАН
— Да это следы тумаков его мамаши. Когда вернемся домой, попроси у няни мазь и смажь ему ранки. Хотя Софи очень огорчало, что злобная мамаша нанесла бедному птенчику кровавые раны, мысль, что ей поручено столь ответственное дело, привела ее в такой восторг, что она кинулась бегом к дому, обгоняя маму, показала няне птенчика, попросила мазь и аккуратно смазала ранки. Потом она очень тщательно крошила и размешивала яйца, хлеб и молоко для малыша. Цыпленок был в неважном виде, он ничего не ел, только пил холодную воду.
Через несколько дней ранки затянулись и птенчик начал прогуливаться перед крыльцом. А еще через месяц он совершенно оправился, выглядел как трехмесячный и отличался редкой красотой: у него были иссиня-черные перья, блестевшие так, будто он только что вылез из воды. На голове торчал пушистый хохолок из черных, оранжевых, белых и красных перышек, клюв и лапы были розового цвета, он выступал гордой походкой и его живые глаза сверкали. Все им любовались.
Всю заботу о нем взяла на себя Софи. Она приносила ему еду и прогуливала его по двору. С каждым днем следить за ним становилось все труднее и в ближайшие дни его должны были отвести в птичник. Бывало, что Софи по четверть часа носилась за ним и не могла поймать. Однажды, убегая от девочки, он попал в бассейн и чуть не утонул. Софи пробовала привязать ему ленточку на лапку, но он с таким остервенением пытался освободиться от нее, что опасались как бы он не сломал себе лапу. В конце концов его поместили в курятник и мама запретила Софи его выводить.
— Здесь много стервятников, которые могут его унести. Пусть подрастет сначала и тогда можно будет ему предоставить большую свободу.
Софи, как мы уже не раз говорили, не отличалась послушанием. Она продолжала тайком от мамы выводить птенчика гулять. Однажды, зная, что мама занята письмами, она принесла его к самому дому. Он гулял по траве, выискивая червяков и мошек. Софи сидела рядом, причесывая куклу и следила, чтобы цыпленок не удалялся. Вдруг огромная птица с загнутым клювом подлетела и опустилась в двух шагах от птенчика. Глаза ее злобно сверкали. Птенец испуганно замер.
«Какая забавная птица! — подумала Софи. — Она довольно симпатичная, но у нее странный вид. Когда она смотрит на меня, то кажется испуганной, а когда на цыпленка, то вид у нее угрожающий, глаза такие злобные. Ха! Ха! Ха! Какая смешная!»
В ту же секунду стервятник с пронзительным криком кинулся на жалобно пискнувшего птенца, схватил его и взмыл в поднебесье.
Софи стояла потрясенная; на крик птицы прибежала мама и стала выяснять, что случилось. Софи сказала, что большая птица куда-то унесла Цыпленка и спросила, что бы это значило.
— Это значит, что вы глупая, непослушная девчонка! По вашей вине стервятник унес цыпленка и растерзает его. Отправляйтесь в свою комнату, там будете обедать и до вечера я запрещаю вам выходить. Может быть тогда вы научитесь слушаться!
Софи, опустив голову, пошла к себе. Няня принесла ей обед и при виде рыдающей девочки сама заплакала от жалости к ней. Софи очень долго вспоминала своего птенчика и при этом каждый раз слезы наворачивались у нее на глаза.
Глава 6. ПЧЕЛА
Софи и Поль играли в детской. По оконному стеклу ползали мушки и дети развлекались, ловя их. Поймав, они помещали их в картонную коробку, склеенную папой. Когда они поймали достаточно много, Поль решил посмотреть, что с ними происходит в коробке. — Дай мне коробку! — попросил он Софи. — Давай посмотрим, что там с мушками.
Софи протянула ему коробку, он с большими предосторожностями приоткрыл крышку и, взглянув в щелочку, восторженно воскликнул: —Ой, как забавно! Как они шевелятся! Ой, да они дерутся! А вот одна упала. Нет, она поднимается…
— Дай-ка я посмотрю, Поль— попросила Софи.
Но Поль продолжал глядеть сам и пересказывать то, что видел. Софи потеряла терпение. Она взялась за угол коробки и тихонько потянула к себе. Поль сделал то же самое. Софи рассердилась и дернула сильнее. Поль тоже рванул коробку. Софи с такой силой вцепилась в коробку, что она порвалась. Все мушки вылетели и облепили глаза, щеки, носы и шеи детей. Те принялись их отгонять.
— Это твоя вина, — заметила Софи, — если бы ты был поуступчивее, ты бы мне отдал коробку и мы бы ее не порвали.
— Ничего подобного! — возразил Поль. — Если бы ты не была такой нетерпеливой и подождала бы, пока я сам тебе ее отдам, то коробка была бы цела.
СОФИ
— Ты — эгоист!
ПОЛЬ
— А ты яришься, как индюк на ферме.
СОФИ
— Я совершенно не ярюсь, сударь. Я просто считаю вас гадким мальчишкой!
ПОЛЬ
— Вы говорите ерунду, мадемуазель, а вот я вам скажу правду: когда вы краснеете от гнева, вы точь-в-точь вылитый индюк с красными гребешками.
СОФИ
— Не желаю я играть с таким скверным мальчишкой, как вы, сударь!
ПОЛЬ
— Да я и сам не буду играть с такой отвратительной девчонкой, как вы, мадемуазель!
И они разошлись по углам, страшно разобиженные. Софи очень скоро стало скучно, но ей не хотелось показывать это Полю. Она принялась напевать и снова стала ловить мушек. Это было непросто: мушек осталось мало, да и те в руки не давались. Тут она заметила большую пчелу, неподвижно сидевшую в углу окна. Зная, что пчела может ужалить и что не надо ее трогать руками, девочка взяла свой носовой платок, накинула на пчелу и схватила прежде, чем та смогла спастись.
Поль, которому тоже надоело дуться, увидев, что Софи взяла пчелу, спросил:
— Что ты с ней собираешься делать?
СОФИ (резко)
— А это тебя не касается. Отстань от меня.
ПОЛЬ (с иронией)
— Извините меня, мадемуазель злючка, за то, что я обратился к вам. Как я мог забыть, что вы — плохо воспитанная и нахальная девчонка!
СОФИ (насмешливо приседая)
— Я передам маме, сударь, что вы считаете меня плохо воспитанной девчонкой. Поскольку именно она меня воспитывает, то ей это будет особенно интересно услышать.
ПОЛЬ (с беспокойством)
— Перестань, Софи. Ничего не говори маме — меня будут ругать.
СОФИ
— Скажу обязательно. Если тебя будут ругать — тем лучше. Я буду этим только довольна.
ПОЛЬ
— Какая же ты гадкая! Я больше никогда с тобой не, буду разговаривать.
Поль развернул свой стул так, чтобы не видеть кузину. Софи, очень довольная, что испугала Поля, опять занялась пчелой. Чуть приподняв краешек платка, она зажала пчелу между пальцами, чтобы помешать ей двигаться, и вытащила из кармана свой ножичек.
— Я отрежу ей голову, чтобы наказать за всех тех, кого она ужалила.
И с этими словами она, придерживая пчелу платком, прижала ее к полу и сначала отрезала ей голову, а потом начала кромсать на кусочки.
