(не)моё чудовище (СИ) - Деметра Фрост
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока котелок старательно набирает обороты, подогревая воду и разгоняя тепло по батареям, я прохожусь влажной тряпкой по мебели и всяческим поверхностям выше пола. Для этого мне приходится обшарить подсобку, по пути свалив какие-то ящики и коробки.
Чертыхаюсь. Злюсь. Но терплю.
Обнаружив в ванной комнате приличную стиральную машинку, я решаюсь перебрать шкафы. Кое-что складирую в обнаруженные коробки, что-то откладываю пока в сторону. И для начала беру свою собственную одежду, которую, как оказывается, деда по-прежнему хранил. Я, конечно, хорошо поправилась за эти десять лет, но и одежда была довольно просторная, поэтому я должна без труда в нее влезть. Не издеваться же над собственной, пусть и не самом новой и модной, одеждой, для трудной физической работы надо использовать что-то попроще.
Загрузив машинку, я принимаюсь за хлам - это какие-то ящики, черенки от инвентаря, сломанные дверцы от шкафчиков, стулья и прочая мебеляка, разбитая посуда, горшки из-под рассады, полусгнившие куски ткани и ковров. Все это я выношу на улицу, с каждым часом делая гору мусора все больше и больше. Отдельной кучкой укладываю стекло - пыльные бутылки и банки, покрытые плесенью. К сожалению, приходится избавиться и от некоторых книг - судя по их внешнему виду, по какой-то причине они подверглись воздействию воды, разбухли и тоже заплесневели. Это были какие-то энциклопедии, сборники классических писателей. Жалко, конечно, но плесень в книгах - страшная вещь. И вредная, и не перевести, и на прочую макулатуру может перекинуться.
За это время я успеваю загрузить машинку еще два раза. И для того, чтобы высушить постиранное, мне снова приходится взяться за поиски. Помятуя о запасливости и хозяйственности деда, я даже не сомневаюсь, что где-то в подсобке есть бечевка или жгут и действительно нахожу приличную бобину. Выхожу с ней и ножницами во двор и натягиваю несколько линий между деревьями. Развешиваю белье - экономно и аккуратно - и именно за этим занятием меня застает баба Шура.
За работой время летит очень быстро - и добросердечная бабуля тащит мне обед. Недоуменно и вроде бы как удивленно цокая, видя кипучую деятельность и недовольно заявляет:
- Не надорвись только, рыбонька! И не простудись!
Я только лишь фыркаю, вытирая тыльной стороной ладони пот. Может, я не выгляжу крепышом, но я и не слабачка. Болею редко и предпочитаю переносить легкие простуды на ногах. Разве что мышцу могу потянуть - все-таки моя работа в компании больше сидячая да компьютерная, хотя иногда надо и побегать, да еще и на каблуках. Но то - редкость. А вот такая серьезная нагрузка для меня в новинку.
- Это хорошо, что ты решила порядок навести, - говорит женщина, торопливо расстилая на небольшом столике белую пластиковую скатерть и доставая из корзинки судочки, тарелки и термосы.
- Не надо было, баб Шур, - говорю я, кивая на продукты.
- Ну да, конечно, - задирает нос старушка. Гляжу, как она открывает крышечки прозрачных тар, и с удовольствием щурюсь от приятных и аппетитных запахов. На этот раз в меню тушенная с мясом картошка, тушеные баклажаны и кабачки, жаренная курочка, борщ и блины. А еще горячий, вот прям только из печи хлеб - пышный и невероятно красивый. Еды столько, будто здесь не мы с бабой Шурой, а целая орава истощенных и голодных мужиков. - А вот что бы ты ела, а, деточка? Собираешься до обморока себя довести? Ты брось эти городские штучки свои!
- Что за штучки? - с любопытством интересуюсь я и тянусь пальчиками к соблазнительно выглядывающей хлебной корочке, но тут же получаю шлепок.
- Постоянно худеть, - строго произносит старушка, - Это модно - быть тощей, да? Но некрасиво! Девушка должна быть плотной и сбитой. Чтобы и сиськи были, и попа. А ну, руки мыть, быстро!
Я хмыкаю. Но беспрекословно слушаюсь и иду в дом, чтобы выполнить приказ.
После заботливо организованного бабой Шурой обеда я решаюсь на отдых. Как в народном фольклоре: “После сытного обеда по закону Архимеда полагается поспать”. Так как котелок работает исправно, я даже ополаскиваюсь в душе, переодеваюсь в нечто удобное, хоть и некрасивое, из своих запасов и заваливаюсь на диван, подстелив плед и чистое белье, которым поделилась старушка. В шкафах я тоже обнаружила довольно приличное количество постельного, но оно не очень хорошо пахло и я, откровенно говоря, побрезговала. Один комплект я уже постирала и развесила, еще парочку я постираю завтра. День-два - и можно будет спокойно пользоваться.
Чтобы не проспать весь оставшийся день, я ставлю на телефоне будильник. Даю себе всего час. Надеюсь, мне хватит...
5. Вероника
Резко дернувшись, я валюсь на пол и пребольно ударяюсь об угол тумбочки. Это мгновенно выдергивает меня из остатков сна, а боль с легкостью затмевает ужас после пережитого кошмара.
- Ууу… - шиплю я истошно, прижав ладонь к ушибу и сильно потерев лоб, - Твою мать…
В комнате темно. Наверняка, сейчас поздний вечер или даже глубокая ночь.
Потянувшись за телефоном, я смотрю на время. Ну да, ну да, я даже не удивляюсь - пол пятого. Снова полпятого! Проспав будильник и наплевав на планы, я благополучно захрапела после изнурительной и изматывающей работы, зато снова оказалась во власти кошмара и проснулась, как обычно, в то же самое время.
Как же бесит!
От боли перед глазами до сих пор мелькают мушки. Поэтому решаю встать и пойти на кухню, чтобы достать из холодильника коробочку хладоэлемента и прижать ее ко лбу.
К полудню наверняка вылезет шишка. Блинский… Хотя стеснятся мне некого. И красится тоже бессмысленно - думаю, на фоне местных красоток я даже с рогом буду смотреться богиней.
А вот то, что я пошла по привычке босиком - утруждает. В доме совсем не жарко, ведь, чтобы проветрить воздух, я оставила окна открытыми. И да, молодец, уснула. А ведь не май на дворе. Возможно, мне и кошмар приснился именно от холода - не зря в нем некто тянул ко мне свои загребущие, покрытые инеем и ледяными наростами ручищи.
Жуть-то какая...
Снова эти проклятые сны! Бесячие и жутко нервирующие!
Когда же это уже кончится?!
Вернувшись в гостиную, я достаю из сумки теплые носки и просторные войлочные боты. Закутываюсь в старый местный кардиган, наплевав на запах, и пуховой платок,
