Роковая музыка (Музыка души) - Терри Пратчетт

— В Лламедосе так одеваются все подряд, понимаешь? — сказал Имп, — И я не друид! Я — бард! Я вообще не выношу буллыжников!

— Опс! — сказал гном тихонько

Тролль смерил Импа взглядом, медленно, не торопясь. Потом он сказал, и в голосе его не было специфического оттенка угрозы:

— Недавно в городе, а?

— Толлько-толлько прибылл, — ответил Имп. Да я еще и дверь не открыл, подумал он, а меня сейчас разотрут в кашу.

— Небольшой совет. То, что тебе надо знать. Я даю его тебе просто так, ни за что. В этом городе «булыжник» обозначает тролля. Скверное слово, его используют глупцы. Если ты называешь тролля булыжником, значит, ты собираешься провести какое-то время в поисках собственной головы. Особенно если твои патлы выглядят по эльфийски. Это чисто совет, потому как ты бард и лабаешь музыку, как и я.

— Точно! Бллагодарю! О да! — воскликнул Имп, качающийся на волнах облегчения.

Он схватил арфу и извлек несколько нот. Это слегка разрядило атмосферу в комнате. Всем известно, что эльфы совершенно неспособны к музыке.

— Лайас Блюстоун, — сказал тролль, выдвигая из себя нечто массивное, с пальцами.

— Имп-и-Селлайн, — ответил Имп. — В общем, никогда не имелл ничего общего с работами по камню, вот что я хотелл сказать.

Маленькая, узловатая рука, которая оказалась собственностью гнома, ткнула Импа с другой стороны. Он обернулся. Гном был маловат даже для гнома. На коленях у него лежала большая бронзовая труба.

— Глод сын Глода, — представился он. — А ты, значит, играешь на арфе.

— На чем угодно, на что натянуты струны, — ответил Имп, — но арфа — короллева среди инструментов, воистину!

— А я могу что дуть во что угодно, — сообщил Глод.

— Правда? — Имп заколебался в поисках уместного ответа. — Ты, доллжно быть, весьма популлярен.

Тролль опрокинул здоровую кожаную сумку.

— Это на чем я играю, — пояснил он.

Несколько больших круглых камней раскатились по полу. Лайас подхватил один и щелкнул по нему ногтем. Раздался бам.

— Музыка, исполлняемая на камнях? — спросил Имп. — Как вы называете ее?

— Мы называем ее Грухауга. — ответил Лайас. — Что значит: Музыка, исполняемая на камнях.

Все камни были разного размера и покрыты насечками.

— Можно мне? — спросил Имп.

— Сделай одолжение.

Имп выбрал маленький камень и щелкнул по нему — бом. Второй, поменьше — бинг.

— Как ты играешь на них? — спросил Имп.

— Колочу по ним по всем.

— А потом?

— Что ты имеешь в виду — а потом?

— После того, как ты ударишь по всем камням, что ты делаешь?

— Колочу по ним по всем опять, — ответил Лайас, ударник до мозга костей.

Дверь во внутреннюю комнату открылась и остроносый мужчина уставился на них.

— Вы вместе? — протрещал он.

Между тем упомянутая в легенде река, капля воды из которой отнимает у человека память, существует на самом деле.

Многие люди полагают, что это река Анк, воду из которой можно пить, а можно вырезать ножом и жевать. Эта вода, возможно, лишит человека памяти; и уж наверняка из-за нее с человеком произойдет много всего такого, что он потом не сочтет возможным вспоминать.

На самом же деле совсем другая река способна на этот фокус с памятью. Но с ней есть небольшая загвоздка. Никто не может сказать, где она протекает, поскольку всякий, кому удалось отыскать ее, забывал об этом самым превосходным образом.

Смерть занялся другими возможностями.

— Семьдесят пять долларов? — воскликнул Имп, — просто за то, чтобы играть музыку?

— Двадцать пять долларов — регистрационный взнос, двадцать — членские взносы и пятнадцать — добровольный обязательный ежегодный взнос в Пенсионный Фонд, — объяснил мистер Клит, секретарь Гильдии.

— Но у нас нет столько денег!

Секретарь пожал плечами, дав понять, что у мира много проблем и эта — одна из них, но это проблемы мира, а не секретаря.

— Но мы, возможно, сможем запллатить, когда подзаработаем немного, — предложил Имп слабым голосом, — еслли бы вы, допустим, позволлилли бы нам неделлю илли две…

— Я не могу позволить вам играть, пока вы не вступите в Гильдии, — ответил мистер Клит.

— Но мы не сможем вступить в Гильдию, пока не поиграем, — сказал Глод.

— Именно так, — ответил мистер Клит весело. — Хат. Хат. Хат.

Это был странный смех — совершенно невеселый и неуловимо птичий. Он очень подходил своему владельцу, которого вы могли бы получить, выделив из чего-то в янтаре окаменевший генетический материал и нарядив его в костюм.

Лорд Ветинари потворствовал росту Гильдий. Они были большими колесиками в прекрасно отлаженном часовом механизме города. Каплю масла сюда… немного песочку туда — и в целом все работает. И предоставляет возможность роста — в том смысле, в каком компостная куча предоставляет ее червям — для мистера Клита. Он не являлся, в стандартном понимании, плохим человеком; точно так же чумная крыса, с непредвзятой точки зрения, не является плохим животным. Мистер Клит тяжко трудился на пользу своего братства. Он жизнь положил на это. Есть масса вещей, которые должны быть сделаны и которые никто не хочет делать; и люди благодарны мистеру Клиту за то, что он их делает за них. Ведение протокола, к примеру. Или отслеживание членских списков. Заполнение бумаг. Организация.

Ранее он в поте лица трудился на Гильдию Воров, сам не будучи вором — по крайней мере, в буквальном понимании. Затем открылась гораздо более высокая вакансия в Дурацкой Гильдии — и мистер Клит не свалял дурака. И наконец — должность секретаря Музыкантов.

Согласно правилам, секретарем Гильдии может быть только музыкант, так что он приобрел расческу и папиросную бумагу. До сих пор Гильдия управлялась настоящими музыкантами, поэтому списки членов никто никогда не разворачивал, никто не платил взносы в срок, организация была должна несколько тысяч долларов под грабительские проценты троллю Хризопразу, а ведь у него даже слуха не было.

Когда мистер Клит в первый раз раскрыл неопрятный гроссбух и увидел царящий в нем бардак, его охватило глубокое и прекрасное чувство. С этого момента он уже не оглядывался по сторонам. Он проводил массу времени, глядя вниз. Хотя у Гильдии были совет и президент, у нее так же был и мистер Клит, который вел протоколы, следил за тем, чтобы дела шли без сучка, без задоринки и тихо улыбался сам себе. Странный, но достоверный факт — стоит людям свергнуть тирана и начать править самостоятельно — тотчас же, как гриб после дождя, возникает мистер Клит.

— Хат. Хат. Хат. — Возможность вызвать у мистера Клита смех стояла в обратной зависимости от реально содержащегося в ситуации юмора.

— Но это же бессмысллица!

— Добро пожаловать в таинственный мир гильдийской экономики, — сказал мистер Клит. — Хат. Хат. Хат.

— А еслли мы будем играть, не явлляясь члленами Гилльдии, что тогда? — спросил Имп. — Вы конфискуете наши инструменты?

— Для начала, — ответил президент, — а затем мы некоторым образом вернем их вам. (Хат. Хат. Хат) Между прочим… Вы, случайно, не эльф?

— Семьдесят пять долларов — это грабеж, — заявил Имп, когда они брели по вечерним улицам.

— Больше, чем грабеж, — сказал Глод. — Я слышал, что Гильдия Воров берет только проценты.

— И ты получаешь членство в Гильдии и что угодно, — пророкотал Лайас. — Даже пенсию. И каждый год поездка в Квирм на пикник.

— Музыка доллжна быть свободной! — сказал Имп.

— Что будем делать сейчас? — спросил Лайас.

— У кого сколько? — спросил Глод.

— У меня доллар, — сказал Лайас.

— У меня несколько пенсов, — сказал Имп.

— Значит, сейчас мы отправимся перекусить, — сказал Глод. — Вот сюда.

Он показал на вывеску.

— Кормовая Нора Гимлета? — спросил Лайас. — Гномье имя. Сквермишель с помоями?

— Теперь он готовит и для троллей, — ответил Глод. — Решил отбросить этнические предрассудки, чтобы побольше зарабатывать. Пять видов угля, семь видов кокса с пеплом и осадочные породы, от которых у тебя слюнки потекут. Ну что, нравится?

— А гномий хллеб? — спросил Имп.

— Тебе нравится гномий хлеб? — спросил Глод.

— Я очень ллюбллю его, — сказал Имп.

— Что, настоящий гномий хлеб? — уточнил Глод. — Ты уверен?

— Да. Он хрустящий и очень вкусный, воистину!

Глод пожал плечами:

— Это доказывает, что ты не врал, — сказал он. — Тот, кто любит гномий хлеб, не может быть эльфом.

В забегаловке было почти пусто. Гном, до подмышек скрытый фартуком, смотрел на них поверх стойки.

— У вас подают хрустящую крысу? — спросил Глод.

— Лучшая клятая крыса-фри в городе, — ответил Гимлет.

— Тогда мне четыре хрустящих крысы.

— И гномий хлеб, — сказал Имп.

— И кокс, — добавил Лайас.

— Крысиные головы или крысиные ноги?

— Нет. Четыре хрустящих крысы.

— И кокс.

— Крыс подать с кетчупом?

— Нет.

— Ты уверен?

— Никакого кетчупа.