Венецианская птица - Виктор Каннинг

– Вчера мне стало известно, что Мерсер дал объявление в газете об Учелло, и Больдеска откликнулся на него, предложив англичанину какую-то информацию.

Удивление на ее лице оставило графа равнодушным. Его тревожило иное. Задуманное должно осуществиться при любых обстоятельствах, и никакой Мерсер тому не помешает. Разумеется, лучше было бы ему не получать письма Больдеска, но тут уж ничего не поделаешь.

– Но что мог знать Больдеска?

Граф пожал плечами:

– Живя здесь, он мог кое-что пронюхать. Но действительно ли важной являлась его информация, я сомневаюсь. В любом случае мне удалось помешать его встрече с Мерсером.

– Но англичанин пришел сюда. И узнать, где живет Больдеска, можно было, только встретившись с ним.

– Вот именно, дорогая. Насколько мне известно, в письме Больдеска своего адреса не указал, значит, люди, которым я поручил уладить данное дело, плохо справились со своей работой, и они каким-то образом встретились. Однако англичанин ничего важного не узнал, иначе бы не стал приходить сюда и спрашивать о Больдеска и Учелло.

– Но Мерсер может снова встретиться с Больдеска.

Граф покачал головой:

– Этого не случится, дорогая. Я попросил Больдеска уехать.

– Куда?

– В Милан. Там мой дорогой друг пристроит его. Тебе совершенно не о чем беспокоиться.

Адриана кивнула:

– Я все жду, когда это наконец закончится.

Бориа встал, положив руку ей на плечо.

– Осталось недолго. Однако… – Он убрал руку и двинулся к ведущей к воде лестнице. – Нам надо соблюдать осторожность. Какое у тебя сложилось мнение об этом англичанине?

– Не знаю, что и сказать.

– Как же так, дорогая? Каким он тебе показался, плохим или хорошим?

Она задумалась, представляя Мерсера, когда он стоял в мастерской.

– По-моему, он хороший.

– Значит, мы должны ему помочь. Избавить от лишних хлопот. К полиции он отношения не имеет, и интерес у него к Учелло вполне безобидный. Я считал, он упрется в стену, но все испортил Больдеска своим письмом. Давай поможем ему благополучно закончить здесь работу и уехать. И ему хорошо, и нам спокойнее.

– А кто ему все расскажет?

– Ты. Он ведь обязательно придет опять.

– Но я ему уже сказала, что не знаю никакого Джано Учелло.

Бориа улыбнулся:

– Ну это легко будет объяснить. Его вопрос застал тебя врасплох, ты не знала, с кем имеешь дело. Он поймет, не сомневаюсь. Ведь Мерсер частный детектив, специализирующийся на розыске людей. Ему безразлично, откуда получать сведения, лишь бы поскорее закончить работу. Если обнаружит, что ты готова помочь ему, то ухватится за это обязательно. Так что в следующий раз постарайся разговорить его, убедись, что Больдеска ему ничего важного не сообщил, а затем удовлетвори его любопытство насчет Учелло. Он имеет право это знать. – Граф взял ее за руку, и они двинулись к двери.

Адриана вздохнула:

– Ладно, когда англичанин снова явится, я с ним поговорю.

– Вот и прекрасно, дорогая. – Он ласково сжал ее руку.

– И у меня нет слов, чтобы сказать, как я вам благодарна. – Ее голос дрогнул. – Вы столько сделали для меня… и продолжаете делать.

Граф вскинул руку.

– Не надо благодарностей. Мне доставляет удовольствие помогать вам. – Он помолчал. – И еще, если кто-нибудь спросит о Больдеска, скажи, что уехал в Милан, нашел там работу.

Расставшись с Адрианой, граф Бориа поднялся к себе в кабинет и подошел к телефону. С виду этот Мерсер кажется совершенно безвредным, однако его необходимо проверить.

Глава 4

Они вошли в строгое серое здание полицейского участка, выходящее на канал Сан-Лоренцо. Миновали постового карабинера. Дальше располагался большой холл, где, как и в большинстве итальянских общественных зданий, пахло табачным дымом и дезинфекцией. Капитан повел Мерсера наверх, на второй этаж, а затем оставил одного, исчезнув за дверью с табличкой «Руководитель отдела по работе с иностранцами».

«Не исключено, что меня вызвали проверить регистрацию», – подумал Мерсер. Многие иностранцы не заботятся о том, чтобы зарегистрироваться в итальянской полиции. Но Мерсер это сделал еще в Милане, зная, что ему потребуется помощь полиции, а там без регистрации и разговаривать не станут.

Он сидел, наблюдая за посетителями. У всех одинаковый смущенно-виноватый вид, какой итальянцы неизменно принимают при общении с полицией и карабинерами. Капитан вернулся и пригласил Мерсера, но не в отдел по работе с иностранцами, как тот ожидал, а в другой кабинет, на двери которого табличка отсутствовала. Здесь обстановка была богаче. Письменный стол, диван, несколько стульев, на стене над электрокамином портрет Гарибальди. Большой книжный шкаф, набитый пухлыми папками и книгами по юридическому праву. У выходящего на канал окна находилась высокая японская ширма, заслоняющая стол от прямых солнечных лучей.

Сидящий за столом человек приложил руку к щеке, будто страдал от зубной боли, и указал Мерсеру на стул. После чего отпустил капитана. На картонке рядом с письменным прибором было написано тушью: «Комиссар Альчиде Спадони».

– Синьор Мерсер?

– Да.

– Позвольте ваш паспорт.

Мерсер протянул паспорт. Комиссар Спадони внимательно изучил все печати и штампы, повертел в руках, разглядывая потрепанную обложку, и вернул обратно.

– А теперь регистрацию на пребывание в Италии.

Внимательно рассмотрев справку, выданную Мерсеру в полиции Милана сроком на пять месяцев, Спадони толкнул ее через стол владельцу и произнес, подавляя зевок:

– Я не курю, но вы можете, если хотите.

Мерсер закурил, глядя на портрет Гарибальди, на голове которого красовалась шерстяная фуражка, похожая на старомодный ночной колпак. Паспорт и справка у него были в полном порядке, и он ждал дальнейшего развития событий. Опыт общения с полицией научил его помалкивать и не давать повода придраться.

– Вы давно в Венеции?

– Пять дней.

Спадони откинулся на спинку кресла.

– У вас есть опыт общения с полицией, синьор?

– Почему вы так решили?

– Потому что вы не спрашиваете, зачем вас сюда пригласили.

– Подумал, вы сами скажете.

Спадони напоминал сонного породистого спаниеля. Шатен, начинающий седеть, крупное удлиненное лицо, складки вокруг рта, придающие вид усталого человека, густые брови, под ними глубоко посаженные влажные карие глаза. Костюм хорошего покроя. Синий галстук, завязанный большим узлом. На пальце правой руке золотой перстень с печаткой.

– Сколько раз вы посещали Италию, синьор? – Спадони наблюдал за Мерсером с мягким сочувствием, и почему-то казалось, что в любой момент он может заснуть.

– Пять. В двадцать четвертом году… двадцать восьмом… тридцать втором… тридцать восьмом… и вот сейчас.

Спадони кивнул и встал. Пересек комнату, отодвинул японскую ширму, впустив в комнату солнечный свет. Мерсер решил, что ему лучше бы оставаться за столом. Сидя он производил впечатление. Стоя тоже, правда, совсем другое, не столь лестное. Все портили короткие ноги и брюшко. Он вернулся к столу, сел, вытер губы носовым платком.

– Расскажите все, что вы знаете о Валентино Грандини.

– Я ничего о нем не знаю.

– Уверены?

– Да.

Спадони грустно вздохнул:

– Это очень странно, синьор. Дело в том, что сегодня в шесть часов утра тело Валентино Грандини извлекли из канала Рио-дель-Гречи, что в пятистах ярдах отсюда и немного дальше от вашего отеля. Его несколько раз ударили ножом и разбили лицо. Но самое любопытное в том, что рана на его левой руке перевязана белым льняным носовым платком, где черными шелковыми нитками вышита ваша фамилия.

Мерсер вспомнил квартиру матери в Париже. Она подарила ему эти носовые платки, вышив на каждом черными шелковыми нитками его имя и фамилию. Ее уже нет, да и носовых платков тоже. Остался один, последний, которым он и перевязал руку Карло Больдеска. Но полицейский произнес какую-то другую фамилию. Странно.

– Носовой платок с моей фамилией?

– Да, синьор.

– А как вы узнали, кто он такой, этот утопленник?

– При нем были документы.

Спадони бросил на стол еще мокрые бумаги.

Мерсер спокойно кивнул:

– Вы спросили про Валентино Грандини. Но я действительно такого не знаю. Потому что этот человек назвался Сандро Мерканти. Я поместил в «Вечернем курьере» объявление по поводу информации о Джано Учелло. Мерканти прочитал это объявление, в котором я обещал за информацию вознаграждение, и прислал мне письмо. Мы должны были с ним встретиться вчера вечером, но прежде чем я успел там появиться, на него напали двое и сильно избили. Он объяснил мне, будто это из-за женщины. У него также была ранена рука. Я привел его в свой отель, перевязал руку этим носовым платком, пошел за выпивкой, и пока ходил, он успел сбежать. В общем, ничего о Джано Учелло я не узнал.

Спадони молча придвинул к себе блокнот и что-то записал в нем. Затем посмотрел на Мерсера.