Брат моего мужа - Ася Невеличка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мой стойкий оловянный человечек! – тихо шептал мне на ухо Гера. – Ни истерик, ни угроз, ни шантажа «бросить меня». За это я люблю тебя еще больше… Если это вообще возможно.
Поцелуи мужа стали более настойчивыми. Руки полезли под одежду. Губы покрывали лицо, шею, грудь голодными поцелуями, а я лежала под Герой и безучастно глядела в потолок.
Я совсем не стойкий человечек. Я просто очень глупый и доверчивый цыпленок, которым пользуются все, кто дотянется. Бывший муж, Макс, Арс, теперь вот Гера. И все равно, не могу их бросить и предать, потому что верю, что они искренне не могли поступить по другому.
Тело предательски выгнулось под ритмичными движениями мужа, и сознание поплыло, полностью отдаваясь плотским ощущениям. Я покрывалась мурашками, лихорадочно гладила Гера по телу и стонала, двигаясь ему на встречу, отдаваясь резким толчкам.
Он трахал неистово, вкладывал всю энергию, злую, накопленную поражениями, грубую и безжалостную. Но мне это нравилось, теперь я чувствовала себя изнасилованной не только внутренне, но и внешне. Каждый синяк от его пальцев, каждый шлепок ладонью, воспринимался как заслуженное наказание за излишнюю доверчивость и наивность.
Да, бей меня, терзай, трахай! Вытряси из меня все ядовитые мысли о будущем!
Гера зарычал, коротко толкнувшись в меня в последний раз, и упал, придавив телом. Я все еще плавала в своем экстазе, тихо подрагивая под ним, когда муж отодвинулся, лег рядом и сказал:
– Нам тоже придется поехать к Давиду в Америку.
– Не-е-ет! – выдохнула я, в первую очередь вспоминая, что там Арс.
– Да. Без его помощи я не смогу встать на ноги. А Давид поможет. Пусть и запросит за это цену, но уверен, она будет соизмеримая. Мы сможем заплатить.
Я промолчала, понимая, что для Геры помощь брата это действительно последний шанс.
– Когда? – смиренно спросила я, залезая под одеяло и чувствуя, как сон начинает заволакивать сознание.
– На следующей неделе. Надо позвонить ему, предупредить. Представляю, как Давид обрадуется… Хм, да уж.
– Почему я по тону чувствую, что не обрадуется?
– Мы никогда не радовались друг за друга. Зато жестоко соперничали. А вот теперь у брата появился повод посмеяться надо мной. Конечно, это его обрадует. И помощь его не будет дешевой. Но я выдержу, увидишь. Я верну всё наше с процентами, и мы снова вернемся сюда.
Я ему верила. Цель для Геры священна, клятва нерушима. И я буду с ним до конца.
Глава 3. Знакомство и встреча
От Геры я знала, что радушный прием нам вряд ли устроят. Прилетели мы в будний день, когда Давид и Арс должны еще находиться в офисе. Но забота брата порадовала: нас на выходе ждал личный водитель, который моментально сопроводил к машине и взял на себя хлопоты по погрузке багажа.
Незнание языка частично компенсировалось тем, что Гера говорил свободно, успевая не только разговаривать с водителем и носильщиками, но и переводить часть беседы мне.
Со всеми сборами, оформлениями бумаг, упаковкой сумок и чемоданов, слёз прощания с привычной жизнью и вещами, нервное состояние от встречи нового родственника только усиливалось.
Еще и Арс!
Как он встретит нас? Как отнесется ко мне?
Но рано или поздно на все вопросы я получу ответы.
А вот в новом доме нас с мужем ждал сюрприз.
Пыльные и мятые с дороги после долгого перелета и не выспавшиеся, мы сразу попали под навязчивое гостеприимство хозяина.
– Георгий! – воскликнул импозантный мужчина, безусловно похожий на брата, только старше и лощенее. – В такое стечение обстоятельств я бы в жизни не поверил, если бы не знал тебя и твою несгибаемую гордость.
– Добрый день, Давид. И я рад тебе. Позволь представить Елену, мою жену.
И вот тогда взгляд коршуна переместился на меня, и я почувствовала себя серой мышью, подходящим кормом для хищника.
– Здравствуйте.
– Елена, – словно облизал имя Давид, пристальным взглядом ощупывая не только мое лицо, но и каждый сантиметр тела. – Прекрасная Ел-ль-ена…
Его большие ладони обхватили мою кисть и поднесли к ухмыляющимся полным и четко очерченным губам. Я несколько расслабилась, попыталась убрать руку, ведь с дороги я их даже не помыла, но Давид удержал, плотно прижал кисть к губам, глядя при этом мне в глаза. От его взгляда стало жутко неуютно, но я выдавила из себя улыбку брату мужа, и тут же оглянулась на Геру. Он же не видит в этом жесте ничего предосудительного? И в этот момент губы хозяина раздвинулись, и он горячим языком протяжно лизнул мне кисть.
Я дёрнулась, вырвала руку и тут же спряталась за плечо мужа.
– Давид! Она моя жена. Оставь эти штучки для свои приходящих девок.
– Я должен был проверить сам, настолько ли она сладкая, прекрасная Елена. Или Троянская? – его глаза снова вцепились в меня хищным взглядом. – Елена прославилась тем, что развязала войны.
– Я не собираюсь воевать, – пробормотала я, не понимая, к чему клонит Давид, мы же впервые с ним встречаемся.
Неужели Арс ему что-то про меня, про нас рассказывал? Нет… Нет! Он не такой. Он бы не стал хвалиться дяде о своих «победах».
– Отец был прав в своей оценке тебя, Елена, – продолжал мурлыкать Давид.
– Отец? Что он мог про нее сказать? – вмешался Гера.
– Что сладкая, соблазнительная, кружащая голову, – мечтательно перечислял Давид, продолжая щупать меня взглядом. – Такая, которая может свести с ума всех мужчин нашего аула.
Гера фыркнул, вытаскивая меня из-за спины и тесно прижимая к себе.
– Моя! Только моя! – после этого заявления, собственнически обхватил мне подбородок, грубо поцеловал, не стесняясь, а демонстрируя глубокий поцелуй брату.
Давид, прикрыв глаза, с ленивой улыбкой досмотрел представление до конца, после распорядился показать нам комнаты и отнести наверх багаж. Я с облегчением вздохнула, последовав за мужем по лестнице, но уже чувствовала, что нахождение в этом доме легким не будет.
Хозяин неожиданно пошел следом, задержав меня на ступеньке и мазнув влажным шепотом в ухо:
– Не смей кружить голову мне, сладкая… шлюшка…
Последнее слово он словно прошипел. Я не до конца поняла, то ли брат мужа оскорбил меня, то ли сказал что-то, что я приняла за оскорбление. Но выяснять это сегодня сил уже не осталось.
Душ. Переодеться. И в постель. А постель спать, спать и спать так долго, чтобы мир успел перевернуться и все
