В ожидании технологического прорыва - Юрий Вениаминович Красков

После подписания договора руководством «Станкоимпорта», шефа и меня пригласили в кабинет заместителя директора «Станкоимпорта». Там весь кабинет был уставлен множеством подарков и сувениров зарубежного производства, особенно много было разных часов с прозрачными корпусами и большими маятниковыми механизмами, в которых можно было снаружи видеть, как все их колёсики очень эффектно вращались и двигали стрелки циферблата.

Шеф после этого мне сказал, что кабинет замминистра автопрома, где ему пришлось как-то раз побывать, выглядит просто как хлев по сравнению с этим кабинетом замдиректора «Станкоимпорта». Мне же стало понятно, почему рядовые коммерческие сотрудники «Станкоимпорта» так жёстко и бескомпромиссно ведут переговоры с зарубежными партнёрами. Однако, после того как эти партнёры попадали в такой кабинет, все проблемы решались самым чудесным образом.

Некоторое время спустя, немцы сообщили о своей готовности предъявить первые станки для приёмки и пригласили группу представителей МАЗа для работы одновременно на трёх заводах производителях в разных городах ГДР. Шеф включил меня в эту группу вместе с ещё двумя наладчиками, которые вместе с ним уже выполняли подобную работу в Японии на фирме Toshiba.

Таким образом, группа из трёх приёмщиков, возглавляемая шефом, прибыла в немецкий город Карл-Маркс-Штадт, где располагались Rawema и один из станкостроительных заводов. Другие два завода находились в Дрездене и Ауэрбахе. Меня шеф направил работать на завод в маленьком городке в Ауэрбахе, который первым объявил о готовности предъявить оборудование для приёмки. Поскольку другие два завода ещё не были к этому готовы, то вся группа первым делом отправилась на завод в Ауэрбахе, чтобы всем набираться опыта.

На этом заводе производились станки для производства мелких корпусных деталей, а поскольку количество таких деталей было значительно больше, чем крупных, то, соответственно, и количество станков такого типа было в два раза больше, чем тех, которые должны быть поставлены с каждого из двух других заводов. Соответственно и нагрузка на меня была значительно больше, чем на других приёмщиков.

Но тогда мы ещё не представляли себе, что нас ожидает, и все с любопытством рассматривали первый станок, который раньше могли видеть только на рекламных проспектах. Это был станок класса обрабатывающий центр, позволяющий использовать для обработки одной детали до сорока различных инструментов, размещаемых вне рабочей зоны станка в большом вращающемся магазине. Инструменты захватывались специальным манипулятором и перемещались из магазина в шпиндель, и наоборот, из шпинделя в магазин.

На рабочем столе станка была установлена одна из заготовок детали колёсного тягача и в нашем присутствии началась её обработка в программном режиме. У всех нас было торжественное настроение, которое через некоторое время сменилось некоторым недоумением после того, как один из фрагментов стружки перелетел через ограждения рабочей зоны станка о оказался на шикарной кудрявой шевелюре шефа. Тот сразу представил себе, что подумает об этом высокое начальство из министерства, которое окажется в такой ситуации.

Но только одним этим инцидентом дело не ограничилось. Неожиданно процесс обработки был остановлен из-за какой-то неполадки, для устранения которой пришлось открыть рабочую зону станка. Ограждения были на колёсах и их просто раздвинули в разные стороны, в результате чего стружка и охлаждающая жидкость, находящиеся в поддоне ограждений, оказались на полу. Шефа этот факт сильно расстроил, т.к. он знал, что пол в новом корпусе, где должна была размещаться ГПС, было приказано покрасить и разметить в ярких цветах, чтобы сделать там образцово показательный цех.

Я заметил также, что в рабочей зоне станка отсутствует местное освещение, что было недопустимо даже с точки зрения техники безопасности, но видя состояние шефа я ему об этом ничего не сказал. В конечном итоге присутствовавший там представитель Rawema принёс нам извинения и сказал, что все неполадки будут устранены в ближайшее время, после чего нас пригасят для продолжения приёмки оборудования.

Мы вернулись на своё постоянное место пребывания в гостинице Карл-Маркс-Штадта. Шефу стало совсем плохо, у него разболелись все его болячки и его поместили на лечение в больницу советской воинской части. Подождав несколько дней, мы навестили шефа, состояние которого было ещё далеко от нормального, и я попросил его дать мне разрешение на прямой контакт с представителями Rawema и предложить им, чтобы в рабочие дни приёмщики постоянно находились на всех трёх заводах для решения любых текущих вопросов.

Шеф согласился, начальство из Rawema тоже и, благодаря этой нашей инициативе, все трое приёмщиков вместе с сопровождающими их представителями Rawema стали постоянно находиться на предприятиях во все рабочие дни. Хотя до приёмки ещё дело не дошло, вопросов хватало и совсем без дела мы не оставались. Мне и сопровождающему из Rawema было разрешено контактировать со всеми сотрудниками завода, участвующими в подготовке станка для приёмки. В частности, начальник отдела технического контроля (ОТК) подробно ознакомил нас с организацией работ по производству и приёмке каждого станка.

Началом этого процесса было появление станины на первом рабочем месте сборки, где на неё, монтировались все другие узлы и агрегаты станка по мере её передвижения на другие рабочие места. Таким образом, в процессе сборки одновременно находились несколько станков и по их наличию можно было примерно оценивать сроки их появления в полностью собранном виде. На некоторых промежуточных стадиях сборки ОТК осуществлял промежуточный контроль выполненных работ.

Начальник ОТК охотно отвечал на все мои вопросы и это было вполне естественно, т.к. фактически мы делали одну и ту же работу. На МАЗе была аналогичная ситуация, где приёмка продукции осуществлялась ОТК и представителем заказчика от военных, которым поставлялись колёсные тягачи. Технологии сборки тоже были очень похожи, только на МАЗе всё начиналось не со станины, а со сварной металлической рамы колёсного шасси, на котором монтировались все другие узлы и агрегаты.

Кроме начальника ОТК, я познакомился еще с высококлассным специалистом механиком, который был настолько большим мастером своего дела, что фактически руководил всеми сборочными и испытательными работами, хотя он не был начальником, а только квалифицированным рабочим и бригадиром. В этом проявлялась особая ментальность немцев, которые, в отличие от нас русских, стремились всегда и во всём поддерживать максимально возможный уровень рациональности и экономности.

Также у меня не было никаких проблем контактировать с начальником сборочного производства, хотя на начальном этапе таких проблем не возникало. Главной проблемой было только одно, по-прежнему нам не предъявлялись станки для приёмки. Общая ситуация стала накаляться и на завод, где я работал, срочно прибыл коммерческий сотрудник «Станкоимпорта», курирующий данный проект.

На совещании с руководством завода и Rawema, где я также присутствовал, он говорил по-немецки