Наследник для миллионера (СИ) - Рина Старкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хм… — задумчиво трёт подборок, а после резюме отправляется в мусорное ведро. — Ты права, она нам не подходит.
Следующая претендентка заплывает в кабинет, словно дирижабль. Грузная, на вид ей около пятидесяти лет.
— Вы нам не подходите. Извините, — не даю ей даже рта раскрыть.
— Подожди, я ещё не изучил резюме, — тормозит меня Стёпа, но я лишь цокаю языком.
— До свидания! — грубо прощаюсь с женщиной, и она молча уходит.
— Что не так? У неё не было ни короткой юбки, ни ногтей! — шикает Стёпа.
— Ты серьёзно? — недоумевающе смотрю в его глаза. — Она уже в возрасте, и очень полная! Когда Максик начнёт бегать, она не сможет его догнать!
— Зато она по образованию акушер-гинеколог.
— Думаешь, Максимке нужен гинеколог?
Волков вздыхает:
— Тебе не угодишь.
_6_.
— Степан-
Вероника сегодня рвёт и мечет, отсеивая претенденток на вакантную должность одну за другой.
Длинные ногти — до свидания.
Нет образования — до свидания.
Возраст за пятьдесят — прощайте.
Сначала пытался заступиться за потенциальных нянь. Потом понял, что это бесполезно. Ника непреклонна. Её строгий взгляд полон льда и цинизма. Кажется, эта особенность передалась ей вместе с фамилией. Как только Канарейкина стала Волковой, её характер переменился. Более жёсткая, менее наивная. За год она повзрослела, и из хрупкой девчушки, которая тряслась передо мной лишь от одного взгляда, превратилась в стальную женщину, готовую дать отпор любому, кто осмелится как-то задеть или обидеть.
— Осталось ещё пять, — со вздохом перекладываю в руках распечатанные резюме.
— Уверена, что среди них не будет достойных. Мы уже посмотрели на тридцать две девушки, — устало. — Пойду проверю как там Максик, а потом мы продолжим.
Вероника покидает кабинет, и время, кажется, останавливается.
Я встаю с кресла, прохожу от стола к полке с книгами, внимательно окидываю взглядом свою коллекцию. Это фиаско. Веронике не угодишь.
— Здравствуйте, можно? — хрупкая шатенка стучится в дверь и заглядывает с опаской.
— Проходите, садитесь, — отзываюсь чуть слышно.
Девушка просачивается в кабинет, словно лёгкий ветерок. Симпатичная. Стройная. Отмечаю сдержанную одежду на ней и отсутствие длинных ногтей.
— Как вас зовут? — перестаю рассматривать претендентку и возвращаюсь к полке с книгами.
— Олеся, — она, кажется, скромно улыбается. — Мне двадцать девять лет, за плечами медицинский институт по направлению педиатрия, а ещё я проходила многочисленные курсы и стажировки по перинатальной медицине. И я работала медсестрой в родильном доме.
Вновь перевожу взгляд на Олесю, и она смущается. Поджимает розовые губки и опускает взгляд.
— Богатый опыт, — констатирую факт. — Вы молодая, почему хотите работать у нас? Вы читали условия?
— Да. Я знаю, что жить придётся в вашем доме. Я готова на это.
— Почему? — вскидываю бровь.
— Так сложились обстоятельства.
В её глазах скользит смятение и грусть.
— Вы принесли документы, подтверждающие ваше образование?
— Да, — спешно зарывается в сумке. — Вот диплом об образовании, вот сертификаты о прохождении курсов, а здесь отзыв со стажировки в Германии.
— В Германии?
Удивлён, честно.
— Там живёт и работает моя сестра. Она помогла мне попасть в ту больницу.
— А в России у вас есть родственники? — изучаю её диплом.
Красный. Четвёрок почти нет! И отзыв со стажировки идеальный. Видно, что Олеся хороший специалист.
Тогда почему она метит быть няней, а не построить карьеру врача?
Перинатальная медицина сейчас востребована, и Олеся легко бы могла найти себе хорошо оплачиваемую работу в любом частном детском центре.
— В России у меня… — осекается, прикусывает губу и тревожно качает головой.
— Олеся, успокойтесь. Если вы не хотите говорить, я не настаиваю.
— Простите, — растерянно. — Всё в порядке, — выдыхает, и, собравшись, продолжает говорить. — В России у меня бывший муж. Мы развелись совсем недавно, для меня это очень болезненно.
— В моём доме работают люди с тяжёлыми судьбами. Мой персонал стал одной большой семьёй. Думаю, вы вольётесь в коллектив.
— Вы меня берёте? — с надеждой и радостью смотрит мне в глаза.
— На испытательный срок.
Дверь распахивается, и в кабинет врывается Вероника. Она одаривает Олесю холодным взглядом, от которого даже у меня мурашки по коже.
— Здравствуйте, госпожа! Меня зовут Олеся, я буду работать у вас няней! — шатенка встаёт и с волнением моргает, смотря на мою жену.
Вероника загадочно улыбается и ведёт бровью.
— Ты что, уже сделал выбор? — перекидывает убийственный взгляд на меня.
— Да. Олеся отличный специалист.
— Специалист в чём? — складывает руки под грудью в защитном жесте.
— Вероника, ты ревнуешь? — усмехаюсь.
— Я? Ревную? — фыркает. — Я не способна на это чувство, Стёпа.
Пока жёнушка скалит зубки, Олеся застенчиво слушает нас. Надо бы отпустить её, чтобы готовилась к переезду, вещи собирала. Чувствую, что Вероника сегодня будет вымещать на мне злость за то, что принял важное решение без неё.
— Олеся, сколько вам лет?
— Вероника, я всё уже решил, обсудим все детали вечером, — торможу допрос с пристрастием. — А вы, Олеся, можете ехать домой и собираться. Завтра начнётся ваш испытательный срок.
Ника закатывает глаза и демонстративно цокает языком. А новоиспечённая няня разрывается от благодарностей.
— Почему ты выбрал сам, без меня? — свирепый голос звучит за моей спиной, как только Олеся уходит.
— Вероник, она соответствует всем требованиям, которые мы выдвигаем.
— И какие же у тебя требования? Симпатичная мордашка и подтянутое тело?
— Ты точно не ревнуешь? — оборачиваюсь и улыбаюсь, глядя на разъярённую Волкову.
— Ответь! — гневно сужает глаза.
— Ты — единственная женщина, которой я отдал своё сердце, — делаю шаг, сокращая расстояние между нами, осторожно глажу по её щеке тыльной стороной ладони, наклоняюсь к губам, чтобы вдохнуть опьяняющий запах кожи. — Я так по тебе соскучился. По твоей ласке, любви. Помнишь, во время беременности ты постоянно меня хотела.
— Это были гормоны! — отстраняется.
— Ника, врач уже разрешил…
— Я лучше знаю, когда будет можно! — рычит и выбегает из кабинета, громко захлопнув дверь.
Оставляет меня наедине с каменным стояком.
_7_.
— Вероника-
Олеся приезжает к назначенному времени, и пока Виктор показывает ей дом, я укладываю Максимку спать.
Засыпает почти сразу. Сажусь возле его кроватки, и сердце заходится от нежности. Такой маленький, хрупкий, родной мой комочек. С непередаваемым запахом молока вперемешку с счастьем. Осторожно укрываю розовые пяточки тоненьким одеялом, невольно ловлю себя на мысли, что мой сын — самый лучший ребёнок на земле.
И как я буду делить его с какой-то няней? Конечно, Стёпа прав, иногда мне нужен отдых. Но ведь чужая женщина будет жить с нами постоянно, видеть моего сына каждый день! Я не хочу делиться с ней радостными моментами.
