Битая карта - Ариф Сапаров

Профессор откровенно обрадовался: это уже было кое-что. Нелегко, понятно, найти в Петрограде женщину в черном, со злыми и властными глазами, или высокого англичанина, свободно говорящего по-русски, но ценность этой информации заключалась в том, что она подтверждала материалы «Английской папки». Выходит, заговор действительно готовится и во главе его — агент английской разведки.

Еще очевиднее сделалось это после сенсационной истории с шифровками.

На границе с Финляндией, в сосновом бору близ станции Белоостров, патруль пограничной стражи окликнул неизвестного мужчину. Тот кинулся бежать, пытался переплыть пограничную реку, и красноармейцам не осталось ничего другого, как открыть огонь.

Неизвестный был убит, никаких документов при нем не нашли, а ввинченную в каблук сапога маленькую свинцовую капсулу немедленно доставили в Чека.

В капсулу были вложены два листка тонкой рисовой бумаги, сплошь испещренные ровными столбиками цифр. Шифровальщики Чека принялись их изучать. Довольно легко удалось подобрать ключ к русскому тексту.

Юденичу докладывала какая-то Мисс:

«Последним курьером я имела честь сообщить, что важное лицо из высокопоставленного командного состава Красной Армии, с которым я знакома и чувства которого мне хорошо известны, предлагает помочь в нашем патриотическом предприятии. На ваше усмотрение сообщается следующий план…»

План был коварен.

На заранее согласованном участке фронта изменники должны были затеять волынку. Начаться она должна была с митинга, выдвигающего требования о возвращении по домам, после чего намечалось физическое уничтожение комиссаров и открытый мятеж. Затем ударные отряды белогвардейцев, воспользовавшись беспорядками, должны были опрокинуть нашу оборону и ворваться в тылы, сея панику и смятение. В заключение автор плана просил Юденича заблаговременно указать удобный участок фронта, чтобы успеть сосредоточить на нем силы заговорщиков.

Несколько труднее поддавался расшифровке другой листок, пока не догадались в Чека, что написан он по-английски.

На маленьком клочке рисовой бумаги умещалось шпионское донесение генеральному консулу Великобритании в Гельсингфорсе господину Люме. Всего пять предельно четко сформулированных пунктов. Информация самая разносторонняя — о минных полях на подступах к Кронштадту, о строительстве оборонительных рубежей на Карельском перешейке, о совершенно конфиденциальных решениях, принятых недавно в Смольном.

Последний пункт донесения кратко излагал суть московских переговоров с «Национальным центром» и просьбу заговорщиков о срочном финансировании. Чувствовалось, что автором донесения был весьма опытный профессиональный разведчик.

Профессора удивила несколько странная подпись: «СТ-25». Ничего сходного в «Интеллидженс сервис» как будто бы еще не практиковалось, это был новый код.

— Задачка-то, дорогой товарищ отсекр, похитрее, чем мы с тобой думали, — вздохнул Николай Павлович Комаров, когда они разобрались во всех материалах. — Похоже, переигрывают нас господа англичане… Ну что ж, тем скорее надо найти этого СТ-25… И Мисс нужно обезвредить… Шустрая, видать, дамочка, если переписывается с самим Юденичем…

Чрезвычайная комиссия бьет «Интеллидженс сервис»

Выстрелы террористов. — Обыск в английском посольстве. — Истинное лицо капитана Кроми. — Разгром шпионских гнезд. — Джон Меррет вынужден бежать из Петрограда. — Новый резидент в новом обличье

Поймать СТ-25 оказалось совсем непросто.

Дом складывается по кирпичику, и, когда подведут его под крышу, трудно даже вообразить, как вымахал он на столько этажей. В руках Профессора были поначалу лишь отдельные кирпичики, а то и бесформенные обломки кирпичей. Попробуй восстанови по ним облик всего здания!

Впрочем, рассказывать следует по порядку.

Тридцатого августа 1918 года, в пятницу, в одиннадцать часов утра, на Дворцовой площади в Петрограде был злодейски убит Моисей Урицкий, председатель коллегии Петроградской чека. Стрелял в Урицкого эсер Леонид Канегиссер.

В тот же день, спустя несколько часов, на заводе Михельсона в Москве эсерка Фанни Каплан предательски ранила отравленными пулями Владимира Ильича Ленина.

Скрыться террористке не удалось. Подоспевшие рабочие обезоружили ее и доставили в Чека.

Враги пролетарской революции перешли к открытому террору.

Внутренняя взаимосвязь московских и петроградских выстрелов для всех была очевидна, но далеко не все знали в те дни, что следы преступников ведут в английское посольство, в этот чинный и благопристойный особняк на набережной Невы, глядящий зеркальными окнами на Петропавловскую крепость. Точнее говоря — в бывшее посольство англичан, где размещались остатки прежнего его персонала, именуясь миссией Великобритании.

Утренним субботним поездом в Петроград приехал Феликс Эдмундович Дзержинский.

В распоряжении председателя ВЧК находились неоспоримые доказательства, обличавшие английских дипломатов в преступных замыслах и действиях против Советской власти.

Известно было, что как раз на субботний вечер назначена конспиративная встреча дипломатов с вожаками белогвардейского подполья в Петрограде и что присутствовать на этой встрече будет Сидней Рейли, один из наиболее пронырливых и опасных агентов «Интеллидженс сервис».

Известно было также, что после выстрелов в Урицкого наемный убийца попытался скрыться не где-нибудь, а именно в Английском клубе. У клубного подъезда, дожидаясь Канегиссера, стоял наготове автомобиль. Ждали его и на вокзале, специально задерживая отход санитарного поезда. Арестовать террориста удалось благодаря находчивости чекистов.

Словом, чрезвычайность сложившейся обстановки потребовала от Феликса Эдмундовича чрезвычайных мер. Лишь внезапный обыск в здании английской миссии позволял спутать карты дипломатов-преступников.

Обыск этот начался со стрельбы и кровопролития.

Буржуазные газеты впоследствии извели горы бумаги, всячески извращая инцидент на набережной Невы. Истошными голосами вопили они о произволе дикарей-большевиков, якобы нарушивших международные правовые нормы и злонамеренно умертвивших ни в чем не повинного беднягу Кроми. О преступлениях дипломатов, разумеется, не говорилось ни слова.

У лжи, однако, короткие ноги, и вскоре истина взяла верх. Засвидетельствовал ее, кстати, сам Брюс Локкарт, незадачливый организатор известного «заговора послов». В своей книге «Буря над Россией» он признал, что «Кроми бросился навстречу пришельцам с револьвером в руке и после того, как убил одного из них, был застрелен на площадке лестницы».

А было все это так.

В назначенный Дзержинским час оперативная группа чекистов окружила посольское здание, заблокировав все выходы. В парадный подъезд вошли шестеро комиссаров во главе с Иосифом Стадолиным, старым большевиком-подпольщиком, долгие годы прожившим в эмиграции и отлично знавшим английский язык.

От чинной благопристойности в посольском особняке не оставалось и помину. Где-то в глубине дома громко хлопали двери, кто-то на кого-то истеричным голосом кричал. Видно было, что с лихорадочной поспешностью сжигаются бумаги. На беломраморную лестницу вырывались из комнат хлопья пепла и дыма.

Стадолин и его друзья догадались о причинах этого переполоха. Дипломаты спешили уничтожить доказательства своих преступлений. Но едва комиссары начали подниматься по лестнице, как с верхней площадки хлопнул выстрел.

— Немедленно прекратить стрельбу! — по-английски крикнул Стадолин. — Мы уполномочены произвести…

Договорить он не успел. Пуля сразила его. Стадолин упал на светлую ковровую дорожку лестницы. Следом за ним были тяжело ранены еще двое сотрудников Чека.

Хладнокровным стрелком, на выбор расстреливавшим наших людей, как позднее выяснилось, оказался военно-морской атташе Великобритании Френсис Аллен Кроми. Разумеется, он слышал и прекрасно понял обращенные к нему слова Стадолина. И все же продолжал стрелять, пока и сам не был сбит ответным выстрелом.

Что же произошло в тот дождливый августовский вечер и почему дипломат взялся за пистолет?

Да потому лишь, что капитан Кроми никакого отношения к дипломатии не имел. Паспорт военно-морского атташе служил Кроми прикрытием истинных его занятий в посольстве.

Светские знакомые этого прожигателя жизни, удачливого яхтсмена и ловкого игрока в крокет, ставшего впоследствии командиром подводной лодки, были, вероятно, удивлены несколько странными зигзагами служебной его карьеры. В самом деле, был человек морским офицером, каких в королевском флоте великое множество, и вдруг получил назначение по ведомству Форин-офис, да еще с внеочередным повышением в звании!